Вернулся и остановился на пороге, не узнавая свою кухню: очаг уже вовсю пылал, пусть и треща мокрыми «дровами», на нём стояла большая кастрюля, в которой кипела вода. Вот уж не знаю, откуда Асил вообще её достала, ибо я такой штуки на своей кухне не помню, хоть палками меня бейте! Стол мало того, что стоял ровно, подъеденная мышами ножка была заботливо подперта небольшой дощечкой, так ещё и был накрыт белой скатертью. Пусть простой и без рисунков, но она вносила большую дозу уюта в это неказистое помещение.

А Асил буквально правила на этой сцене. Она волшебным образом с каждым прикосновением превращала мою убогую кухню в подобие чего-то вполне приличного. Казалось, что она только опустила чёрную от копоти сковороду в кипящую кастрюлю, как уже вынула её на свет абсолютно чистой и сверкающей. Хоть смотрись в неё в поиске своего отражения! Я не мог поверить, что такое вообще возможно.

— Подскажи, какой магией ты владеешь, — осторожно уточнил, а то мало ли какой фаербол мне в лицо прилетит, когда всё-таки сброшу с себя этот морок бездействия и начну разбираться в происходящем.

Асил вдруг рассмеялась красивым грудным смехом.

— Женской, — ответила она с улыбкой.

Я аж засмотрелся на неё, на какое-то время теряя связь с реальностью: настолько красивой её делала эта искренняя радость на смуглом лице. А Асил продолжала кружить по кухне, расставляя тарелки по столу, что-то наливая в высокие стаканы. Взглянула на одежду в моих руках, кивнула сама себе. Приблизилась, забрала ворох моих тряпок:

— А где?.. А, ладно, сама разберусь, — отмахнулась от собственных мыслей и с лёгкой усмешкой на губах удалилась.

Я лишь проводил её взглядом, продолжая невольно любоваться точеной фигуркой, и направился к себе. Всё-таки, что бы ни привнесла Асил в мою жизнь кроме вкусного завтрака, работу никто не отменял. Так что я вернулся в комнату, кое-как расчесался, бросил взгляд на совсем уж драную робу, валяющуюся в углу. Хотел уже со вздохом её надеть, как вдруг в дверях появилась Асил и буквально свалила на меня всю ту одежду, что я буквально пару минут назад отдал! Только вот все вещи были чистыми и пахли чем-то травяным, лишние дырки аккуратно заштопаны.

— Да как такое возможно⁈ — выдохнул я в искреннем восхищении.

С наслаждением облачился в свежее, слегка лишь жалея, что не смог сам сполоснуться. В прекрасном расположении духа вновь прошёл на кухню, где меня уже ждал накрытый стол! Асил сидела на перевернутом ящике и легкомысленно болтала ногой в воздухе, флегматично гоняя веточку зелени из одного уголка рта в другой.

— Кушать подано, — хмыкнула она.

Меня дважды приглашать не пришлось, на еду я набросился, накидывая в желудок всё, до чего можно было дотянуться, практически не жуя.

Когда первый голод был утолен, я всё-таки решил хоть немного поработать челюстями. В голове, из которой ушла мысль о терзающей пустоте живота, наконец заработал мыслительный процесс, анализируя происходящее. Не могла же Асил появиться в моём доме просто так. Да ещё и с корзинами, набитыми совсем недешёвой едой. Значит, ей что-то от меня надо. Но что можно взять с без пяти минут бездомного? Конечно, я вполне мог спросить у неё напрямую, но сейчас мне было несколько безразлично на её мотивы. И тут меня осенило: ну да, пусть у меня уже послезавтра ничего не будет. Но сейчас-то есть! И титул, и поместье, и рудники эти. Я не могу оплатить пошлину — это факт. Но я могу успеть переписать всё это имущество на кого-то другого. На члена семьи, например. Дяде этот дом без надобности, максимум ради чего он будет торговаться — это рудники. Если они, конечно, не иссякли. Но этой девушке вполне может быть нужно моё поместье. Именно ради него она здесь. Ну а зачем ещё-то? Может, хочет на его месте себе дом построить, кто знает. Меня, по большому счету, это уже волновать не должно. Если она обеспечит мне достойное существование оставшиеся пару дней, то я сделаю это поместье её собственностью. Понятное дело, что это придётся оформлять через фиктивный брак и брачный договор. Неудивительно, что Асил не решилась сразу сказать мне причину, всё-таки это довольно странно для молодой девушки. А путь к сердцу мужчины лежит через желудок, вот и решила идти чисто по-женски, через хитрость.

Я посмотрел на неё с усмешкой. Ну что ж, её план удался. Нет, я не буду спрашивать у неё ничего, пока сама не наберётся решимости мне всё рассказать. Время ещё есть.

— Спасибо за еду, — поблагодарил совершенно искренне. — Мне пора на работу.

— Я буду вас ждать, господин, — всё так же иронично ответила она.

— Почему? — решил спросить на пробу.

— Обсудим это позже, — махнула рукой девушка.

— Уверена? — уточнил, показывая, что совсем не против обсудить тему её появления.

— Да.

Получив решительный кивок в ответ, я подхватил свой плащ и маску, быстро облачился и вышел из дома. С шальной усмешкой заметил, что очень давно не завтракал так плотно и вкусно. И только отойдя от дома довольно прилично, вдруг вспомнил, что не сделал сегодня свой ход на доске! Внутри стало немного тревожно, я даже оглянулся: а вдруг Асил найдёт шахматы? Но, опять же, а зачем ей, явно не бедствующей девушке, какие-то шахматы? Мысленно махнул рукой и продолжил движение: на работу опаздывать нельзя. А ход смогу сделать и вечером, всё равно соперник играет только по ночам.

В госпитале сегодня было всё так же людно, даже слишком: пришлось бегать не только по своему сектору, но и помогать соседнему. У них там на полдень выпало много операций, так что лишние руки были крайне необходимы. В итоге за весь день умаялся так, что мечтал о своём заплесневелом матрасе. Только вот мысль, которая посетила утром, не отпускала: надо уточнить, что там с рудниками.

Так что вышел из госпиталя, стащил маску, вытер лицо. Глотнул свежего воздуха и повернул голову в сторону зажиточной части города. Да, придётся прогуляться: стоит навестить дядю и выяснить все подробности моего плачевного наследства.

Коротко выдохнув, решительно направился в сторону богатого сектора нашего города. Если кварталы бедняков с наступлением вечера стыдливо погружались в темноту, то зажиточные наоборот — начинали нахально сиять различными магическими огнями и подсветками. Богачи украшали свои дома, кто во что горазд.

Впрочем, это всё временная мода и блаж. Как покрой пришедшего с Халифата одеяния, что сейчас было удивительно модным. Побалуются и забудут.

Хмурые стражники охраняли границу между кварталами, чтобы кто попало не шнырял туда сюда, нервируя взор злато-имущих. Завидев их, я испытал острый приступ раздражения — те же люди, что в пояс кланялись моему отцу, не смея поднять голову и посмотреть ему в глаза, сейчас глядели на меня, как на пыль подзаборную. От этого меня постепенно затапливала злость, пусть через пару дней я перестану быть бароном, но на данный момент я им являюсь, а значит, имею полное право спокойно передвигаться по верхнему сектору, не являясь мишенью для стражи.

Только вот у стражников оказалось совсем другое мнение на этот счёт: один из них, тот, что покрупнее, при моём приближении поднялся с бочки, на которой сидел, и уверенно преградил мне дорогу. Медленно окинул взглядом с головы до ног и смачно сплюнул на брусчатку рядом с моим ботинком.

— Глаза залил что ли? Куда прёшься? — процедил он с презрением, дыхнув на меня смрадом подгнивших зубов. — Пшёл вон, серв!

Меня не впервые принимали за простака, и обычно я просто посылал их тем же маршрутом, которым желали пройтись мне. Всё-таки людей можно было понять, мой внешний вид далёк от привычного для аристократа. Но сегодня почему-то его свинский жест заставил всё внутри меня буквально закипеть! Какой-то слепой и мгновенно затопившей разум яростью. Лишь остатки здравого смысла не дали мне совершить совсем уж непоправимое.

— Ты бы сам глаза протёр! Смотри, с кем разговариваешь! — резким движением вскинул руку, демонстрируя перстень. Тёплый свет фонарей заиграл на его поверхности. Заметив удивление на лице стражника, я с торжеством добавил: