Но всё это шло с огромным уточнением — когда она сможет выбраться.

Часы тянулись мучительно медленно, а Рина начинала выть от беспомощности. Граф знал наверняка, что делать. Девушка пыталась вспомнить, у какого народа была пытка темнотой и замкнутым пространством, но, кажется, никто на ум не приходил. Наконец, она просто заплакала.

Дверь раскрылась, зажёгся свет. Граф принёс ужин.

— Ты не завтракала, — посмотрел граф на нетронутое блюдо, оставленное с утра.

— Я не голодна, — отрезала Рина, смотря на него. Глаза её были красные от слёз, лицо заплаканное, но перед ним она не проронила ни слезинки.

— Тебе стоит поесть. Так ты быстрее придёшь в себя. Я оставлю свет на один час, успей всё съесть.

Рина не ответила, а граф вышел. Этот зверь прав. Ей нужны силы. Рина смела и завтрак и ужин меньше чем за десять минут. И пока у неё было ещё время в запасе, она судорожно начала думать. Предусмотрительно он не принёс ей вилки, и она ела ложкой. Но и ложка могла бы сгодиться для чего-то. Рина спрятала её под матрас. А если разбить тарелку, осколком можно ранить. Хороший вариант, вот только граф принёс пластиковую посуду. И даже вечерний кофе был в пластиковом стаканчике. Рина злобно бросила поднос на пол.

— Ненавижу! — заревела она и опустилась на пол.

Это конец, ей некуда идти, нечем защищаться. Она слишком слаба, чтобы постоять за себя, да и не получится — граф выше, крупнее и куда сильнее её. В отчаянии девушка бросилась к стеллажу и сбросила с него все книги. Она вдруг почувствовала такое облегчение, что решила продолжить начатое. Стеллаж за стеллажом — она шла и сбрасывала книги на пол. Месяцы ежедневной работы — всё это шло прахом, она разрушала всё, что сделала. Раньше она бы никогда не позволила себе бросать книги, посчитав это поведение кощунственным. А сейчас ей было даже хорошо — осознавать, что она крушит всё то, что так якобы дорого графу.

На одном из стеллажей Рина увидела ящичек и остановилась. Тот самый неприметный ящичек, который она увидела в первые дни работы с архивом и не смогла открыть. Рина взяла его в руки — она совсем забыла про него. Сейчас она была уверена — внутри лежит что-то ценное для графа. Какая-то новая информация, которая может быть ей полезна. Она прижала ящик к себе, намереваясь открыть, и тут свет погас.

Рина медленно проходила сквозь разбросанные книги, расчищая себе путь. Она подошла к матрасу и опустила рядом с ним ящик. А затем вернулась к стеллажам, осторожно опускалась и ставила книги обратно на полки, заполняя архив. По крайней мере, теперь ей было чем заняться, ведь она успела опустошить добрую половину полок.

Когда девушка утомилась ставить книги, она вернулась к матрасу и легла, почти сразу провалившись в сон. И спала она долго и крепко, ведь граф больше не беспокоил её.

Проснувшись, она сделала вслепую лёгкую зарядку, и продолжила разбирать завал. Рина почувствовала себя бодрой, хотя пришлось постараться, чтобы найти ведро, которое стояло за углом в качестве туалета. Спустя время пришёл граф с завтраком, а с ним и зажёгся свет.

— Что ты натворила?..

Спросил он, видя разбросанные книги и хаотично расставленные на полках корешки. В темноте Рина никак не могла вернуть архив в прежний вид.

— Мне было скучно. Ты сам меня запер тут без света. Пришлось импровизировать.

— Бросаясь книгами? Что бы сказали профессора из твоей Академии на это?

— Что я должна была бросить парочку в тебя и сбежать.

— Опять ты об этом.

Граф гневно посмотрел на неё и опустил поднос.

— Мне нужно в душ.

— Исключено.

— Пожалуйста! Я не сбегу, ты же знаешь. Душ, и я вернусь обратно.

— Посмотрим.

— А ты же оставишь свет? Хотя бы на час? Я успею всё вернуть на место?

— Ешь свой завтрак.

Граф ушёл, захлопнув дверь. На счастье Рины свет не погас. Она бросилась к подносу — снова ложка. Затем кинулась к матрасу и достала ящичек. Она поковыряла пальцем замок, затем поколотила им по полу, ударила по стеллажу. Ничего не помогало, а отверстие замка было тонким и маленьким, в него бы пролезла иголка. Рина решила пока отложить ящик и съесть ароматный омлет с кофе, надеясь, что на сытый желудок что-нибудь придумается. Но ничего не придумалось, а около часа спустя свет вновь погас. Но Рина стиснула зубы и продолжила поднимать книги. Она решила во что бы то ни стало не сдаваться. Как бы тяжело ни было — она выдержит.

Рине показалось, что она закончила. Под ногами больше не попадалось книг, и она прошла обратно к своему матрасу. В этот момент зажёгся свет и вошёл граф. Рина встала ему на встречу.

— Пойдём. И не делай ничего глупого, ладно? У меня нет настроения воевать с тобой.

— Ладно.

Рина медленно пошла вперёд, граф шёл за ней. Она осторожно вышла в столовую и невольно потянулась к окну, на свет солнца. Сегодня стоял нестерпимо яркий день, снег за окном серебрился в дневных лучах. За окном виднелась конюшня. Рина тяжело вздохнула.

— Иди, у меня мало времени.

Рина послушно проследовала по коридору, глядя в панорамные окна. Как же ей сейчас хотелось выбежать на улицу, вдохнуть полной грудью морозный воздух и нырнуть в снег! Но граф, что шёл за её спиной, не оставлял никакой надежды. И Рина смиренно опустила голову.

Она быстро приняла душ, надев оставленные для неё чистые футболку и штаны. Когда она вышла из ванной, граф загородил проход.

— Ты знаешь, что мне нужно, — прошептал он ей в лицо.

Рина не сопротивлялась. Она не могла ничего сделать. Тело отзывалось болью на каждое его движение, но больше всего болело между ног и внизу живота. Рина зажмурилась и плакала, пока он совершал насилие над ней. В этот момент она ненавидела его особенно.

— Могла бы притвориться. Ты могла бы постараться.

Граф сказал ей это, когда всё кончилось, и Рина тихонько подрагивала, лёжа в его кровати.

— Ничего. Я умею ждать. Пойдём.

Граф провёл Рину обратно в подвал, таща за руку. Она не вырывалась и покорно шла. А когда дверь за ним захлопнулась, и она снова осталась в темноте, то вволю разрыдалась.

Он не принёс ужин. Рина слонялась между стеллажами, прокладывая путь прикосновениями к корешкам. Будет ли она так же любить книги, когда выберется отсюда? Впрочем, книги не были ни в чём виноваты. Рина напевала что-то под нос, чтобы успокоиться, но страх постепенно подползал всё ближе, а она отгоняла его, словно клубы чёрного густого тумана. Вот он вновь показался из-за стеллажа — Рина встала, как вкопанная, и вглядывалась в мрак подвала. В кромешной тьме еле различались углы чёрных стеллажей, но за ними, впереди, было нечто жуткое, чего она не видела раньше. Оно густело, обретало форму, разрастаясь. Чёрный туман полз с пола вверх, по книжным полкам, и надвигался прямо на Рину. Девушка задышала в испуге и попятилась назад, глядя во все глаза на туман.

— Мне всё это кажется… Мне всё это кажется.

Рина медленно шла назад, но туман ширился, уплотнялся, разрастался во все стороны. Она развернулась и пошла быстрее, отталкиваясь от полок, направляясь к своему матрасу. По пути она задела коленом полку и вскрикнула от боли. Рина чуть согнулась и невольно посмотрела назад — туман исчез, словно и не было. Она выпрямилась и стала всматриваться в тьму. В подвале было тихо. Темно. Никого. С верхних полок донёсся шорох, Рина вздрогнула и посмотрела наверх. Между полок выглядывала мёртвая голова Ингвара и глядела на неё изумрудными глазами. Он улыбался ей жутким оскалом. Рина заорала и рванула назад. Она сильно ударилась головой об одну полку, её отшатнуло, и она вписалась носом в другую. Книги с грохотом посыпались вниз, Рина потеряла равновесие, упала и поползла в дальний угол архива. По пути она наткнулась на собственный матрас, схватилась за одеяло и завернулась в него с головой. Её ещё долго била дрожь, а после она потеряла сознание.

Рина не понимала, сколько проспала. Она открыла глаза, и было всё так же темно. В голове тут же застучало, она почувствовала приступ тошноты. Рина медленно села, смотря на пол. Она старалась не вертеться, чтобы не провоцировать головную боль и не увидеть чего-нибудь ещё…