Мальчик не мог шевельнуть уже ни одним пальцем, когда увидел человека с веселыми и дерзкими глазами, одетого в полушубок и шапку-ушанку. Он прошел совсем близко от занесенного снегом Молекулы и не обратил на него никакого внимания. Наверное, принял за обычный сугроб.
Было у человека на берегу дело. С высокого обрыва он перекинул через Ангару длинный провод и стал натягивать его над рекой. Сквозь заиндевелые ресницы увидел Молекула, что старик Падуи опять высунул нос из-под ледяной шапки, начал угрожать по привычке пришельцу.
Но человек с веселыми глазами не испугался. Он крикнул Падуну:
— Хватит ворчать, старик! Будет светить в тайге миллион звезд!
От этих слов стало теплее на душе у замерзшего Молекулы, но не настолько, чтобы он мог позвать на помощь… И тут как раз снова подул северный ветер и запутал провод над самой серединой Ангары, завязал его мертвым узлом.
— Ага! — радостно закричал злобный старик. — Придется тебе побегать между берегами. Тут-то тебя я и поймаю!
Но человек словно и не слышал его. Спокойно взялся за провод и повис над замерзшей рекой. Перебирая канат руками, медленно продвигался он вперед. Стальной трос обжигал его ладони, но человек не останавливался, чтобы не потерять силы и не разжать руки. Если бы он только знал, с какой тревогой следили за ним два мальчишечьих глаза из сугроба!
«Два метра… Один метр…» — считал про себя Молекула. От волнения он стал оттаивать…
А смелый человек уже добрался до середины реки, привязал себя ремнем к проводу и начал распутывать стальной узел.
Да, это была нелегкая работа на сорокаградусном морозе. Даже Падун, которому висевший человек казался меньше муравья, понимал это и молчал, вытаращив от удивления глаза.
Тишина стояла над Ангарой.
Тук-тук! — стукнуло сердце в сугробе.
«Это же мое сердце! — обрадовался Молекула и подумал: — Я жив. Значит, я могу помочь. Но как?»
И тут с высоты утеса он увидел великанов, которые шагали вдалеке через тайгу.
«Не позвать ли мне их на помощь?»
Словно подслушав мысли Молекулы, подскочил геологический молоток и опять потянул его за собой. Молекула пулей вылетел из сугроба и поскакал к великанам, отталкиваясь от вершин елок и кедров, распугивая на пути белок и бурундуков.
Странные звуки донеслись до Молекулы. «Вира — майна! Майна — вира!» Что это могло быть? Грохотали так барабаны великанов? Или трещала под их шагами земля?
Молекула догадался, что навстречу ему идут стальные краны-великаны, а странные слова — это походная команда. Ведь краны шагали в ногу, и «вира — майна» на их рабочем языке означало: «вверх — вниз».
— За мной, друзья! — скомандовал Молекула.
И колонна стальных великанов двинулась к Ангаре. Молекула снова скакал по вершинам, уцепившись за летающий молоток, а краны могучими плечами раздвигали таежные заросли, легко расшвыривали буреломы, перешагивали через топи. Они не отставали ни на шаг от маленького проводника и дружно пели походный марш:
По всей тайге
И треск и стук
Стоит с утра до ночи.
Трещит тайга
От наших рук,
От наших рук рабочих!
Майна! Вира!
Мы прошли полмира.
Вира! Майна!
Есть у кранов тайна…
Тайна? От любопытства Молекула выпустил молоток и упал на землю.
Перед ним стоял человек с веселыми, дерзкими глазами. Звенели над его головой провода: это бежал по ним электрический ток от далекой станция.
— Спасибо тебе, Молекула! — сказал человек, помогая мальчику подняться. — Ты смелый человек и хороший товарищ.
Он обернулся к кранам и поднял руку, подавая сигнал к работе. Но Молекула вспомнил про Падуна и предупредил:
— Осторожнее! Этот коварный Падун…
Человек что-то ответил. Его слова заглушил гул. Это задрожала и охнула диабазовая скала под тяжестью первого среди кранов силача. Был силач по пояс своим стальным товарищам, зато такой огромный, что если бы вздумал он пожаловать на стадион, то занял бы своей фигурой все футбольное поле.
Подкатил главный кран-силач к обрыву, вытянул жирафью шею и свесил вниз крючки величиной с морской якорь. Падуи даже побледнел от испуга, уставился на крючки и сжал под водой чугунные кулаки.
— Ну вот, — сказал Молекула, — сейчас раскроется тайна!
Но кран-великан не тронул каменного старика. К его железным ногам подкатил поезд. Взял силач с платформ крепкие столбы и поставил их на речное дно, а сверху стальной площадкой прикрыл. Вот и готов высоченный мост для работы!
За приземистым первым силачом двинулись по мосту рослые и стройные краны-великаны. Они шли друг за другом, вытянув в стороны мощные руки-стрелы. Может быть, Падун надеялся, что у них закружится от высоты голова? Напрасно! С вытянутыми стальными руками великанам легче было строить плотину.
«Майна!» — неслось с вышины моста, и с мощных рук летели вниз тяжелые бадьи с бетоном.
«Вира!» — звучало в ответ со дна Ангары, и канаты вытягивали наверх пустые посудины.
Все выше и выше поднималась серая бетонная стена, и Молекула не отрывал от кранов глаз: вот-вот увидит он тайну. Он и не знал, что «вира — майна» краны восклицали только по привычке: человек смотрел на экран телевизора и видел, куда опускается бетон.
А краны, увлеченные работой, затеяли перекличку:
«Мы с Дона! А вы?»
«Мы с Волги!»
«Кременчугские мы!»
«А мы из Ленинграда!»
И выходило из этой переклички, что на Ангаре собрались краны-великаны с разных концов страны.
— А мы из Москвы! — обрадованно закричал Молекула и бросился к диабазовой скале.
Много чудес уже совершил геологический молоток, утащив Молекулу из теплой постели. Теперь он крушил крепчайшую скалу так лихо, что руки геолога мелькали с быстротой пропеллера. Диабазовые глыбы скатывались вниз, и краны укладывали их в плотину вместе с бетоном. Человек на минуту оторвал взгляд от телевизора и посмотрел, как летают искры вокруг его помощника: не мальчишка, а богатырь-кузнец!
Так работал Молекула, что не заметил нападения Падуна.
А каменный старик, увидев, что все увлечены делом, пустил на человека водяной вал с пятиэтажный дом высотой. Но ударилась громадная волна в бетонную стену и покатила назад…
Человек радостно крикнул:
— Кончена работа! Теперь зажгутся звезды!
И над тайгой вспыхнул миллион ярких огней.
Радостно было Молекуле, как в большой праздник. Но тут вспомнил он про тайну. Хотел спросить человека, как вдруг заметил, что грозного порога нет. Падун утонул.
«А как же мой диабаз? — вспомнил Молекула. — Ведь он теперь на дне!»
И недолго думая он храбро нырнул с плотины, держа перед собой молоток. Каменный старик продолжал грозиться и на дне морском, — такой уж был у него дурной характер. Но кому Падун был теперь страшен! Разве что рыбам.
Раз-два, и молоток отколол кусок зеленоватого диабаза. Схватил его Молекула, оттолкнулся от подводного порога и стал быстро всплывать.
— Ух ты, вот это солнце! — сказал мальчишка и зажмурил глаза.
Он потер их кулаками и увидел себя не на берегу, а в доме Ладочкина, на кровати. Стало Молекуле немножко грустно, что такое удивительное приключение не случилось с ним на самом деле и что его друзья не видели, как он сражался с Падуном.
