— Хорошие, — улыбнулась девушка. — А Ладочкина мы найдем. Я вам советую еще зайти вечером к главному диспетчеру. Вечером у него не так много дел, он вам поможет. Только, пожалуйста, не сейчас: диспетчер занят по горло…

Вернувшись в гостиницу и отомкнув дверь ключом, я увидел, что Молекула и Непейвода скачут по кроватям — изображают огонь, пожарных и бульдозер.

— Вот я смотрю, — кричал Молекула, — ка-ак сосна стрельнет веткой прямо в меня. Я раз — и увильнул в сторону. А огонь по кустам ж-ж-ж! Я тогда палкой раз-два — и загасил.

— А видел, — перебил Непейвода, — как один человек раз-раз топором — и дерево трах на землю? А он кричит и поет.

— Ну, а я видел, как другой спокойненько нацелился, рубанул — и дерево готово.

Они способны были кричать «раз», «трах», «бух» еще два часа. Я скомандовал:

— Марш умываться, товарищи пожарные!

За завтраком мальчишки спросили меня:

— А почему бульдозерист Кряж и все-все люди прямо в огонь бросались? Ведь они же сгореть могли. Позвали бы побольше пожарных машин с Братской ГЭС, они бы и потушили пожар…

Вот так молодцы пожарные! Вчера мчались со всех ног предупредить об опасности, а как загасили, успокоились, так и начали философствовать.

— А сколько бы леса сгорело, пока подоспели бы пожарные! — сказал я.

— Подумаешь! — Непейвода пожал плечами. — Разве мало леса в тайге?

Тут я догадался, что мои друзья ничего не знают про то, как знаменита и ценна ангарская сосна. Я предложил Непейводе и Молекуле выйти на свежий воздух, сесть на лавочку и совершить небольшое путешествие вместе с ангарской сосной.

Я начал рассказ про ангарскую сосну.

Вот она стоит в чаще и своей гордой осанкой говорит, что она первая таежная красавица. И верно: красавице сто с лишним лет, а она стройна и крепка. В старое время из нее обязательно бы мачту для брига сделали.

Подходит к сосне человек с пилой, включает электрический моторчик, и через несколько минут на этом месте торчит один пенек.

Лесовоз доставляет сосну к прекрасному городу. Спрятались в вековой тайге дома в несколько этажей, улицы обрываются у моря, в порту столпились баржи и пароходы.

Что это за город?

Да таким будет новый приморский город Братск.

Теперь представьте: рядом с этим городом на несколько километров растянулись огромные корпуса, каждый — величиной с двадцатиэтажный дом. Это не фабрика и не завод. Здесь несколько фабрик и несколько заводов, а потому таежный гигант называют Братским лесопромышленным комплексом.

Распахнулись ворота перед ангарской сосной, и начала она переезжать из цеха в цех. Какой же сосна выйдет через некоторое время из других ворот?

Смотрите: грузят на платформы сборные дома, картон, детали кораблей и самолетов. Стоять тем домам на целинных землях, картону — обратиться в ящики, кораблям и самолетам — плыть и лететь по всему свету. До свиданья, ангарская красавица!

А это? Неужели скатерти, салфетки, полотенца родились в тайге? Да, они в самом близком родстве с тридцатиметровой сосной, вернее, с ее опилками и щепками.

Опилки ангарской сосны смело можно называть золотыми. Обычные желтые опилки превращаются в полезные вещи.

«Эта мебель из красного дерева?» — спросит покупатель в магазине, осмотрев у продавца новенькие сверкающие столы и стулья.

«Скажу вам по секрету, что я сам еле отличил их от настоящих, от дорогих сортов, — ответит продавец. — Видите, что может сделать полировка и лакировка с обыкновенной древесно-волокнистой плиткой? Ручаюсь вам, что наша мебель украсит любую комнату и, если испачкается, ее можно помыть — она не боится ни горячей, ни холодной воды».

Пусть продавец из торговой гордости и не сознается, что мебельная чудо-плитка — те же опилки. Какая, в конце концов, разница, «благородного» происхождения стул или простецкого? Был бы этот стул удобен, красив и прочен!

«Хорош дубовый паркет! — воскликнет гость, отплясав на новоселье русскую. — Каблуки себе отбил, а он только гудит».

«Что вы, Петр Петрович! — улыбнется хозяин квартиры, который строил этот пятиэтажный дом. — Если мы на всех объектах дубовый будем стелить, то дубы лишь на картинах да в баснях останутся. Наш паркет — из прессованных опилок».

А в колхозах и совхозах свои радости.

«Посмотрите, — скажут там, — как на новых кормовых дрожжах свиньи и гуси растут».

«Вполне понятно, — подтвердят лесохимики из Братска, — ведь в ангарской сосне течет «благородная кровь»: в ней много витамина «С». А если говорить по-научному, то из древесины мы делаем кормовые дрожжи — вкусную еду для телят, гусей, свиней. В этих кормовых дрожжах белков больше, чем в рыбе и мясе. Каждый год мы сможем прокормить миллионы птиц и животных».

Мы часто видим, как по железным дорогам спешат из Сибири поезда, груженные огромными бревнами. Представьте такой состав в сто вагонов. Свистит локомотив, машинист торопится: его лес ждут в казахстанских степях, где на сотни километров не найдешь ни одного дерева. И не знает машинист, что половину груза он везет напрасно. Как же так?

У строителей своя арифметика. Они сосчитали, что на постройку домов из круглого леса идет только пятьдесят вагонов. А в остальных приехали опилки, обрезки, кора и вода. Да, да, в пашем составе с сырыми бревнами бесполезно путешествуют целых тринадцать вагонов воды.

А в Братске все сто вагонов леса, как мы знаем, пойдут в дело. И машинистам незачем тогда перевозить миллионы тонн никому не нужной воды. Вот какой смысл главного правила Братского таежного великана: работать без отходов!

«А что будет с тайгой! — обязательно воскликнут защитники леса, узнав об огромных корпусах новостройки. — Сколько это чудовище съест леса, страшно подумать!»

Много древесной пищи потребует себе великан, но строители подумали о будущем тайги. Они разбили окружающие леса на сто одинаковых квадратов и каждый год будут вырубать только один квадрат. А как вырубят — тут же посадят молодняк. И пока снова дойдет до него очередь, зеленым юнцам стукнет ровно век.

Знаете ли вы, что жители Иркутской области — самые богатые в мире владельцы леса? Каждый из них может считать себя владельцем сорока пяти гектаров тайги. И вот самый богатый житель земного шара будет самым экономным и по-прежнему останется богачом.

— Теперь понятно, почему ангарская сосна первая в тайге красавица и почему люди так берегут ее?

— Понятно, — ответил мне Молекула. — Пока вы рассказывали, я как раз про нее стихи сочинил. Послушайте:

— Летчикам, конечно, можно поверить, — ответил я, — и ты, Молекула, хорошо дополнил мой рассказ об ангарской сосне. Но хватит путешествовать, сидя на лавочке. Скоро к вокзалу подойдет поезд из Железногорска, и мы встретим нашего следопыта Пли.