В этом мире людям от рождения было предначертано лишь служить богам. И человек, решивший сам стать богом, вызывал на свою голову гнев этого мира.

Мозг заполнила какофония голосов. Будто бы моих, но в то же время странных и чуждых. Они на сотни ладов умоляли, советовали, просили, приказывали, требовали, уговаривали отступить.

Обещали, что путь, который я хотел выбрать, будет бесконечно труден и жесток, и я мириад раз пожалею, что не внял их увещеваниям. И что стоит мне отказаться от своих притязаний, как на меня снизойдёт величайшее наслаждение на свете, равного которому я нигде и никогда не испытаю.

Моя воля походила на хрупкую дырявую лодочку в штормовом море, в любую секунду способную утонуть под ударами жестоких волн. Вот только у меня был аргумент, перебить который не мог ни один голос.

Это была моя жизнь. Моя судьба. И только я мог решать, что с ними будет.

В реальности не прошло и мгновения, тогда как мне показалось, что минули долгие годы. Но постепенно вес давящих на меня гор начал уменьшаться, а крошечная капелька МОЕЙ силы, напротив, начала расти, будто бы пожирая мировой гнев.

Чем дальше, тем быстрее нарастал вес формирующегося внутри меня ядра божественности. Разумеется, это не была буквально масса, и никакого энергетического эквивалента у неё тоже не было. Но несмотря на это я чувствовал, как вместе с семенем Дара растёт и моя сила.

И когда время возобновило свой ход и я впервые взглянул на мир глазами не просто смертного, а Нейрагу, чёрный волк передо мной уже не казался непобедимым.

— Всем отступить, ОН МОЙ! - проревел я, чувствуя, как резонирует в каждом произнесённом слове новая, но при этом невероятно знакомая и родная сила.

И Лидгарб, похоже, тоже это услышал. Замерев на месте, так и не схватив пастью чудом избежавшего смерти бойца, он глянул на меня уже иным, внимательным и сосредоточенным взглядом.

— Что ты сделал? — прорычал он низким шёпотом.

— Мертвецам знать не обязательно, — покачал я головой.

И бросился на волка.

Сорвавшись с места, я в мгновение сократил дистанцию с Лидгарбом и, подскочив в последний момент, атаковал кулаком его в челюсть. Волк едва успел дёрнуть голову в сторону, уменьшая силу удара, но мой кулак всё-таки чиркнул его по боковым клыкам.

Минуту назад такая атака в лучшем случае пустила бы волку кровь. Тело Майигу было невероятно крепким, а его шкура, будто состоящая из армированных волокон, гасила значительную часть импульса удара.

Но тогда — не теперь. Бошка Лидгарба, мощная и широкая, мотнулась в бок и я отчётливо ощутил под костяшками потрескивание челюстной кости.

И останавливаться на этом я не собирался. Крутанувшись в воздухе, я нанёс хлёсткий удар левым сапогом прямо по воздуху, в последний момент ощутив резкую боль в пальцах ноги. Сразу следом в моих ушах громыхнул резкий хлопок, а моё тело отскочило в сторону Лидграба будто мячик, врезавшийся в стену.

На долю мгновения в мыслях я позволил себе довольную улыбку. Только что моя нога двигалась быстрее чем когда-либо в моей жизни, учитывая даже земные полёты на отдых на самолётах. Потому что этот хлопок мог означать лишь одно: превышение скорости звука.

А в следующую секунду я уже атаковал Лидграба снова. Не сумев нормально рассчитать траекторию, я угодил не в глаз, как хотел изначально, а в шею. Но, ударив на этот раз ногой, я добился того, что уже не только голову, но и почти всё тело огромного чёрного волка отбросило в сторону.

Третий удар нанести он мне не дал. После того, как я снова изменил свою траекторию за счёт звукового удара и уже собирался атаковать Лидграба в очередной раз, мне в лицо ударил мощнейший поток ветра.

Его было недостаточно, чтобы сдуть моё тело, закованное в тяжеленный доспех. Но вполне достаточно, чтобы волк успел прийти в себя, отскочить, пропуская меня мимо себя, и атаковать.

И на этот раз спешно уворачиваться пришлось уже мне. Потому что Лидгарб, явно став куда серьёзнее и больше не собираясь размениваться на простые удары лапами, попытался схватить меня пастью. Даже после становления Нейрагу я бы это вряд ли пережил.

Уже опробованным приёмом я направил себя к земле, при падении образовав немаленький кратер. Затем ещё несколько раз резкими бросками, никак не находя подходящего момента для контрудара, пришлось уворачиваться от последовательных нападений волка.

Щёлкающие в полуметре от лица огромные челюсти были отличным мотиватором шевелиться как можно активнее. Несмотря даже на то, что разрытая до каменного слоя земля под ногами ощущалась как максимально нежный и воздушный бисквит.

Однако вечно так продолжаться не могло. Во-первых, огромный волк не мог быть идеально точен каждый раз. А во-вторых, я не мог затягивать.

Становление Нейрагу немного отсрочило наступление отката от принятия чёрной пилюли, но я всё равно ощущал, как с каждой секундой во всём теле растёт напряжение. Ещё максимум минуты три-четыре и я свалюсь от истощения, несмотря на всю приобретённую силу.

Лидгарб, хотел поймать меня, но уже понял, что, просто кусая воздух перед собой, ничего не добьётся. И потому изменил тактику, намереваясь за раз покрыть как можно больше пространства.

В очередной раз разявив пасть и демонстрируя мне свой толстый и длинный язык, он «нырнул» вперёд и вниз. Его голова повернулась набок, клыки с левой стороны, будто жуткое лезвие косы, неслись в паре метров над землёй.

Это было действительно опасно, просто отскочить в сторону уже не вышло бы. Однако такой манёвр Лидгарба и для меня открывал возможность.

В последний момент припав на одно колено и откинувшись назад, я пропустил бошку волка над собой. При этом достаточно низко уйти не получилось, клыки Майигу чиркнули меня по груди, срывая к чертям часть брони и заставляя другую часть погрузиться в мясо.

В следующее мгновение моя отведённая назад и вниз рука рванулась вверх и крепко схватила Лидгарба за нижний коренной зуб. А затем, использовав всё тело в качестве одновременно якоря, пружины и оси вращения, я, чувствуя, как рвутся мышцы плеча, перекинул волка через себя, вбивая его спиной в камень.

Земля задрожала, как от настоящего землетрясения. Камень под Лидграбом в мгновение покрылся паутиной трещин, а потом, не выдержав таких нагрузок, буквально лопнул, подняв в воздух тысячи осколков.

Однако большого урона Майигу я даже так не нанёс. Да и не в этом была цель. Я стремился не к тому, чтобы как можно жёстче припечатать волка к земле, а в том, чтобы остановить его.

Несмотря на то, что я сейчас был быстрее Лидграба, он оставался крайне изворотливым. В совокупности с его магией ветра это не позволило бы мне нанести по-настоящему серьёзный удар. И только теперь, пока волк был на земле, вверх тормашками, частично дезориентированный и не способный достаточно быстро убраться из-под моей атаки, стало возможно реально ему навредить.

Из-за того, насколько тяжёлым был Лидграб, и насколько быстро он двигался, я потянул несколько мышц в руке, спине и пояснице. А из-за того, что он всё-таки успел в последний момент сжать челюсти, указательный и большой палец оказались раздавлены внутри боевой перчатки.

Но это было ничто по сравнению с тем, что я собирался сделать с волком. И тем более эти травмы не могли помешать мне воспользоваться настолько удачной возможностью.

Прямо с места, создав под собой очередной кратер, я выстрел себя вверх и вперёд. А затем, оказавшись над Лидграбом, очередным звуковым ударом придал себе сильнейшее вертикальное ускорение, начав падать волку на грудь подобно метеору.

Даже дезориентированный, Майигу, похоже, ощутил угрозу и попытался увернуться, перекатившись на бок. Но это мало что изменило. Просто вместо прямого удара в грудину я обрушился на правую сторону его рёбер, чувствуя как они трещат и ломаются под моими сапогами.

А благодаря моему рентгеновскому зрению я смог разглядеть, как осколок ребра, отколовшись, пробил волку правое лёгкое. Впервые с начала боя Лидгарбу был нанесён ощутимый урон, однако праздновать было ещё рано.