Усталость исчезла, как не бывало. А когда весь мой организм был омыт этим жаром и привык к нему, ушла и боль. Раны никуда не делись, но я чувствовал себя куда лучше, чем перед началом атаки.

Последним этапом перестройки стало появление ещё одного крупного сгустка энергии, напоминающего те, что были в позвоночнике, но на этот раз уже внутри сердца.

«Сердце» внутри сердца, сформировавшись, тут же «подключилось» к общей «сети». И я тут же чётко ощутил, что теперь могу контролировать процесс кровообращения так же точно, как до этого мог контролировать свои мышцы.

При этом я всё ещё продолжал заставлять оставшуюся СИЛУ «сердец» поглотителей и межмировую энергию сливаться между собой. И даже смог уловить отголоски следующего шага перестройки где-то в глубине живота.

Но затем, к сожалению, процесс остановился. Межмировая энергия ещё оставалась, но ей уже было не с чем объединяться. Следующий шаг перестройки пока откладывался.

Тем не менее, даже того, что я получил, было достаточно, чтобы попытаться пойти в контратаку. Как и всегда, самым безумным и рискованным образом.

До того, как моя кровь обратилась магмой, движения молотобойца действительно казались мне медленными. Но даже медленный удар может быть опасен, и даже от медленного удара иногда бывает довольно сложно увернуться, если не успеть заранее разорвать дистанцию.

Однако теперь я чувствовал, что смогу сделать то, о чём раньше я даже не подумал бы из-за максимального идиотизма этой идеи. Пойти с многотонным молотом на сближение.

В первый раз, когда я подскочил к главнокомандующему имперцев, что-то не срослось. У меня едва получилось длинным прыжком снова отскочить, попав при этом под три мощных заклинания, разворотивших-таки мне мясо на груди до самых костей.

Во второй раз мне не повезло ещё больше. Удар молота достиг меня, врезавшись всем своим многотонным весом в бедро. Я успел дёрнуться в сторону, не позволяя сломать себе ногу, но трещина в кости наверняка осталась, а кожа и мышцы сбоку на бедре превратились в кровавую мешанину.

Тем не менее, эти неудачи не были напрасны. Благодаря ним я сумел отыскать оптимальные дистанцию и тайминг.

И когда я пошёл на сближение в следующий раз, огромный молот меня уже не достал. Более того, главнокомандующий в принципе не смог им ударить.

Потому что я, поставив на кон уже не ногу, а ничем не защищённый левый бок, успел поймать рукоять молота. Момент был подгадан идеально. То краткое мгновение, когда размах уже начался, и его уже невозможно было так просто остановить, и при этом когда он ещё не успел, за счёт массы, накопить свой невероятный импульс.

В меня тут же ударили мощнейшие заклинания, генералы, оказывается, всё это время скрывали свои истинные силы. Но я не обратил на них ровным счётом никакого внимания.

Крутанувшись вокруг себя на правой ноге, я нанёс главнокомандующему мощнейший прямой удар левой пяткой прямо в грудь.

Мощная пластина брони не выдержала и доли мгновения. Промялась, будто лист фольги, впечатываясь в рёбра молотобойца. Хруст его костей в момент, когда грудная клетка не выдержала и вмялась вовнутрь, прокалывая лёгкие, стал усладой для моих ушей.

А зрелище того, как молотобоец, выпустив из ослабевших рук своё оружие, несмотря на броню весом в пару тонн, летит прочь со скоростью пушечного ядра, и вовсе заставило мои губы растянуться в улыбке.

На меня тут же обрушился шквал магических атак, генералы не собирались позволить мне добить их командира. Впрочем, мне это было не интересно. Я чётко знал, что нанесённый удар был смертельным. Ладно проколотые лёгкие, но раздавленное грудиной сердце было не восстановить никаким образом.

— Отступаем! — взревел я, первым устремившись прочь из оцепления имперского войска.

Молот главнокомандующего я оставил себе, несмотря на то, насколько он был тяжёлым. Слишком уж он мне понравился, а его слишком толстая для нормального человека рукоять прекрасно легла в мою ладонь.

Скорость моя, разумеется, резко просела, я буквально вяз даже в самой твёрдой земле. Но с каждым взмахом где-то тридцатитонного молота пытающиеся преградить мне путь имперцы разлетались, как бумажные фигурки, сдутые ветром.

Собрав выживших из отряда, которых теперь было всего двадцать два, и воспользовавшись замешательством армии, вызванным гибелью командующего, я двинулся в обратный путь через ряды оцепления.

Ориентируясь по аурам, я нашёл троих из своего отряда, отставших во время прорыва к штабу, но умудрившихся выжить до сих пор благодаря упорству либо удаче. Один из них даже продолжал сражаться, а вот двое других просто лежали лицом в землю, находясь на грани смерти.

Их мы забрали, однако в процессе прорыва потеряли ещё одного бойца, погибшего из-за выпущенной нам в след кем-то из генералов огненной стрелы. Итого двадцать четыре выживших из тридцати трёх, почти треть.

Довольно жуткие потери, на самом деле. К сожалению, это было неизбежно. А если бы я остался ещё хотя бы на минуту-полторы и попытался убить ещё и кого-то из генералов, их, уже измождённых и израненных, скорее всего уже начали бы добивать.

Так что успел я всё сделать очень вовремя.

После того, как мы объединились с магами и теми новичками, что наблюдали за боем из укрытия, двинулись обратно, даже не оглядываясь. Задача была выполнена, и теперь оставалось дождаться сообщения из королевского дворца.

К сожалению, что там будет, похвалы или обвинения, я не мог даже предположить. Уровень, на котором в политику играл Кримзон, был для меня недостижим.

Вот только довольно скоро выяснилось, что даже настолько высокая моя оценка короля оказалась недостаточной.

Потому что всего через сутки после сражения с армией империи Его Величество явился в мой особняк лично.

— Ваше Величество, — встав с земли и отложив гантель, я вежливо кивнул Кримзону. — Чем обязан?

О его появлении мне никто не сообщил, даже Шиито сейчас, смущённый и растерянный, шёл следом за небольшой свитой короля, бросая на меня виноватые взгляды.

— Добрый день, Тим. Приятно видеть, что ты не прекращаешь стремиться к большей силе даже в столь сложный для страны момент.

— Спасибо за комплимент.

Не скажу, что его появление как-то выбило меня из колеи. Однако вопрос, что Кримзон тут забыл, меня интересовал очень и очень сильно. Тем не менее, переспрашивать я не собирался, так что, поблагодарив короля за его слова, просто замолчал, дожидаясь какой-то новой информации.

После десятка секунд тишины Кримзон задорно усмехнулся.

— Не думал, что ты встретишь меня так холодно. Впрочем, в этом есть и моя вина, понимаю. Заявился без предупреждения, когда ты ещё не полностью восстановился после ожесточённого боя, прервал тренировку. Довольно сложно после такого проявить искреннее радушие.

Он замолчал, видимо ожидая, что я начну извиняться и, возможно, приглашу его в дом. Но я не собирался делать ни того, ни другого. Не потому, что я хотел показать своё фи. Я просто не собирался сдавать позиций.

Неучтивость, неуважение, пренебрежительное отношение к королевской персоне, тем более когда эта королевская персона была ТАКОГО уровня, наверняка карались очень строго. Но куда хуже было показать слабину.

Может быть сейчас это бы и ни на что не повлияло. Но, сделав один раз, в следующий раз это чисто ментально будет куда проще.

Это как с тренировками. Если сказал себе, что будешь заниматься каждый день — значит занимайся каждый день. Пропустишь хотя бы раз, и потом будет в три раза сложнее снова ходить регулярно.

А штука была в том, что, хотя в открытом бою Кримзон, возможно, был слабее меня, в мастерстве интриг, словесных баталий и политических игр он находился на недосягаемой для меня высоте. Я здраво оценивал свои силы и признавал это без какого-либо смущения.

Сейчас он, даже если бы я прогнулся, возможно никак бы этим не воспользовался. Но никто не гарантировал, что в следующий раз, когда я по инерции совершу ту же ошибку, он не вцепится в неё смертельной хваткой.