Но, если ориентироваться только на сильнейших одарённых, у войска имперцев было не такое уж и большое преимущество перед нами. Разумеется, так делать ни в коем случае не стоило.

Но нашей целью и не было победить прямо здесь и сейчас. Наоборот, это было бы даже нежелательно. Если бы войско палемцев оказалось разбито тут же на месте и вынуждено было вернуться обратно на свою территорию, шанс, что меня оставят на этом фронте, стал бы куда меньше.

Времени, которое имперцам потребовалось бы на перегруппировку, Кримзону тоже вполне хватило бы на то, чтобы отозвать более лояльный и проверенный столп и поменять меня с ним местами.

Так что да, нашей целью было как можно сильнее потрепать армию империи, но затем отступить и позволить им двигаться дальше по землям Золлы. Всё равно в этих наполовину выжженных вечным палящим солнцем степях ещё на сто с лишним километров не было ни единой деревни.

Собственно, именно поэтому я решил ударить во фланг, а не в тыл, хотя и такое, наверное, было возможно.

Заметили нас сильно заранее, ещё до того, как мы добрались до лесополосы. Однако скорость, с которой мы двигались, а также неповоротливость огромного войска, даже состоящего не из обычных людей, а из одарённых, сыграли свои роли.

Маги активировали свои заклинания ещё под прикрытием деревьев. Мощи магии пятнадцати стихийников шестых ступеней какой-то там лесочек был совершенно ни по чём.

И когда я, оторвавшись от следовавших за мной по пятам бойцов, врубился в толпу солдат, вокруг уже полыхал ад.

В отличие от битвы с Кантарикой, сейчас маги не старались сконцентрировать свои удары в одной точке. Против толп относительно слабых противников куда эффективней был стиль ковровой бомбардировки.

Огненный, молниеносный, ледяной, каменный и стальной дожди обрушились на ряды имперцев. Из земли под их ногами выскакивали древесные корни, обвивали тела и ломали кости. А передо мной, словно два стенобитных тарана, неслись двадцатиметровые горизонтальные торнадо, раскидывавшие всех вокруг будто мусор.

Однако настолько рассредоточенный огонь имел и свои минусы. И самым очевидным было то, что даже более слабые маги могли от него защититься, сконцентрировав уже свою магию.

Так что, хотя удар моих ребят покрыл где-то в районе одной десятой всей площади, занимаемой армией, умерло от этой атаки далеко не десять процентов войска. Три, четыре, в лучшем случае пять, но и это вряд ли.

Тем не менее, это всё равно были сотни человек. Сотни человек, умерших за несколько секунд, сожжённые, превращённые в ледышки, расплющенные и пронзённые.

Запах крови и палёной плоти резко ударил в нос, однако произошедшие с моим телом изменения сыграли свою роль. Вместо того, что стоило бы ожидать в такой момент от человека, впервые попавшего на поле боя, увидевшего и ощутившего подобное — паники и рвоты, я почувствовал, как рот наполняется слюной.

Мозг понимал, что это совершенно, абсолютно, максимально нездоровая херь. Однако в тот же момент этот же самый мозг заставлял глаза лихорадочно рыскать по сторонам, высматривая потенциальные блюда для моего пира.

И отказать себе по крайней мере в части этого удовольствия я не то, что не мог, не имел на это права.

Меня интересовали два вида мяса. Мясо поглотителей, которых я совершенно отчётливо чуял в толпе благодаря мерзкому чувству родства. И мясо героев, которых я после становления Нейрагу научился с горем пополам определять по неопределённому ощущению чуждости, что они во мне вызывали.

Ману копить мне смысла особо не было, а вот межмировая энергия и СИЛА «сердец» — совершенно другой вопрос. И их мне было необходимо собирать даже не для того, чтобы расти, а чтобы иметь возможность противостоять священникам из церкви империи, способных своей магией контролировать поглотителей.

Моя сила состояла из разных факторов.

Во-первых, было ядро Дара, не только предоставившая способность контроля энергий, но и значительно поднявшее мои физические возможности.

Во-вторых, была энергия монстров, которую я поглощал и разгонял по телу тренировками и которая превратила меня в итоге в огромного оборотня.

В-третьих, были Дары, полученные из зомби катакомб под Оплотом, по неизвестной мне причине сохранившиеся и закрепившиеся в моём теле.

В-четвёртых, была СИЛА «сердец», чистая физическая мощь.

И в-пятых, была межмировая энергия, которая, вступая в контакт с энергией «сердец», как бы углубляла моё родство с поглотителями. Это приводило к физическим перестройкам вроде способности видеть, слышать и осязать чужую жизненную энергию или появившихся у меня в позвоночнике «сердец», как у самих поглотителей.

При этом после довольно долгих исследований собственной энергии я пришёл к не самому очевидному выводу. Все эти факторы, может быть кроме последних двух, влияли друг на друга очень слабо и, в каком-то смысле, мою текущую силу можно было относительно точно разложить на составляющие.

Столько-то процентов от ядра Дара, столько-то от энергии монстров и так далее. И, казалось бы, какая разница?

Но штука была в том, что моя сила, как поглотителя, то есть суммарный эффект последних двух факторов, с Тхалсы не слишком-то выросла. Если не учитывать Дары зомби, энергию монстров и ядро Дара, я сейчас был бы на пике пятой, в лучшем случае в начале шестой ступени.

А священники имперцев могли одной своей аурой подавлять и подчинять поглотителей, что были слабее них. А в реальных сражениях против больших армий Палемской империи священники седьмых и даже восьмых ступеней было бы несложно найти.

Да, когда я думал обо всём этом, мне не раз казалось, что на этот раз я подсел на бессмысленную паранойю. Моя общая мощь, мой опыт, тем более мой статус Нейрагу — вполне могли помочь мне противостоять магии церковников.

Однако я просто не мог прекратить думать об этом. В первый и единственный раз я ощутил подавление магии церковников империи в самом первом своём бою, когда Эллиса вытащила меня из инкубатора и нам пришлось прорываться через ряды имперского отряда.

Тогда мне встретился младший паладин церковников, обездвиживший меня одним своим присутствием. Выбраться мне помог созданный маной приказ, так что я ко всему прочему прекрасно понимал: их сила не была абсолютной.

Но это было настолько отвратительное ощущение полной беспомощности, что я просто не мог себя заставить не вспоминать об этом и не размышлять постоянно о том, как мне с этим бороться в следующий раз.

И вот, следующий раз наступил. Ещё до того, как я выскочил из почти полностью уничтоженных деревьев и врубился в ряды имперцев, я ощутил то самое подавление. Пока что оно не было направлено на меня, скорее церковники империи просто покрывали этой аурой всю армию, чтобы поглотители в её составе вели себя примерно и шагали со всеми в ногу.

Но как и я их, они должны были почувствовать меня. Несущийся на имперский генштаб подобно неостановимому бронированному грузовику сгусток силы и столь знакомой им энергии поглотителей.

Не прошло и десяти секунд, как то самое подавление начало сосредотачиваться на мне. Будто собирались и фокусировались в одной точке десятки прожекторов. И хотя пока что я вполне мог терпеть его, я уже почувствовал, как замедлились мои движения.

Совсем незначительно, может быть на пару процентов от нормы. Но этого было достаточно, чтобы подтвердить все мои подозрения. А способ перебить эту ауру существовал только один. Жрать поглотителей и закусывать героями.

Траектория моего движения сквозь имперскую армию с идеально прямой сменилась на волнистую, будто ползла змея. Прорываясь сквозь ряды поливавших меня магией и пытавшихся затыкать мечами и пиками одарённых, я почти не замечал происходящего.

Поймав в поле зрения поглотителя пятой-шестой эволюции, я пёр на него, разумеется не показывавшего даже намёка на страх, набрасывался, валил и начинал драть на куски. В небо и на окружающих людей летели ошмётки плоти, капли горячей, иногда кислотной, крови, иногда кости и зубы.