Эль почувствовал раздражение. Бывшая, конечно, задавала вполне логичные вопросы, да только за магию было обидно. Всё-таки он с ней был знаком с детства, а Карамелина относилась к такой важной части его жизни несерьёзно.

– Ладно, Эль, – решительность в голосе Аси буквально звенела, – ради бабушки я готова на всё! Когда выдвигаемся? Я готова.

– Правильное решение, Карамелина. Но не спеши. Дождёмся темноты.

Луна бочком вылезла из-под большой подушки облаков и спустя время… не окрасилась алым. Что, безусловно, не могло не радовать магов, усердно следивших за ночным светилом после того, как некто убил одну из сильнейших волшебниц и опытных детективов – Клавдию Семёновну. Впрочем, для обычных горожан сей факт оставался тайной – чароградцы пребывали в уверенности, что несчастная задохнулась дымом.

Лизавета, педагог и наставник бывшей птички Кристины, со спокойной душой легла спать, уверенная в том, что ничего не случится.

– Не наворотят же детки бед? – зевала волшебница. – Все устали, на дворе ночь. Наверняка они лягут спать так же, как и я, – и захрапела. Лизавета не была пророчицей, мысли не читала и не знала о плане Эля. А детки, между тем, начали выдвигаться из дома.

Кладбище, единственное в городе, располагалось через три от «Дома Моды». Эль, Ася и хомяк прошли мимо. У хомяка урчало в желудке – Василий в пушистой шкурке отличался отменным аппетитом – поэтому он всю дорогу прикрывал лапками живот и шёл на задних. В человеческом обличье это было привычно, а в хомячьем не особо. Вася замедлял парочку, и те злились. Сначала на него, а затем друг на друга. Особо разозлились под окнами сестёр.

– Тише! – взмолился хомяк. – Вы зе весь город перебудите!

Ася с Элем смерили друг друга ненавистными взглядами и замолчали. Кристина с Мадой перепугано прижались друг к другу.

– Бли-блинчи-ки не только шеп-ч-чут, но и разго-ва-варивают?

– Не знаю, сестрёнка. Но похоже они научились копировать голоса Эля и Аси.

– И ха-ха-хамяка.

– Точно, сестрёнка, именно ха-ха-хамяка, – и Мада истерически рассмеялась.

Кристина к ней присоединилась, а потом неожиданно всё затихло. Шёпот прекратился, голоса исчезли.

Мада высунула нос из укрытия, прислушалась. Кристина сделала тоже самое. Сёстры переглянулись.

– Неужели всё… позади? – неуверенно произнесла старшая. Подождала. Из-под одеяла пока ни одна не вылезала целиком. Наконец Мада объявила. – Да. Похоже всё закончилось. – Сбросила цветастое, вскочила. – Нет, сестрёнка, ну, кто бы мог подумать, что снять заклинание может смех? – Побежала в коридор, на всякий случай, проверять. Через секунду оттуда донеслось победное, – они сдохли! Можем ложиться спать!

И сёстры умиротворённо разошлись по комнатам. Кристина по привычке обняла мягкого слона, а Мада положила под подушку мобильник с фотографией колдуна.

Тем временем троица медленно шагала по кладбищу. Магия отвлекла охранника, и тот, вспомнив детство, ловил несуществующим сачком несуществующих бабочек. Ася наблюдала за волшебством скептически. Она ожидала чего-то более интересного. Но всё же приходилось признать: смотреть, как взрослый мужчина бегает вдоль ограды, подсвечивая телефонным фонариком то, чего нет – весьма забавно.

Могила не пугала и вообще ничем не выказывала особенностей покойной. Хотя Ася была уверена: магия должна как-то проявиться на надгробном камне. Но нет, та не проявлялась. И даже когда лопата мягко вошла в землю, ничего не произошло.

– Эль, а ты уверен, что печать на меня среагирует?

– Да, но её сначала нужно достать. Ты же не думала, что твоё появление сразу подымет… магию?

Промолчала. По правде говоря, подходя к могиле, она именно на это и рассчитывала, а ещё в глубине души всё же надеялась, и бабушка поднимется сама. Окажет внучке помощь.

– Карамелина, ты меня не слушала? Я же объяснял: магия поработает только с охранником. Остальное придётся делать нам.

– А может?

– Не может, Карамелина. Копай.

Ася вздохнула и вновь взялась за лопату.

Василий, наблюдая за копателями, покачал головой: его малюсенькое сердечко чувствовало – добром ночная вылазка не кончится.

Гроб показался на свет. С трудом и не без ругательств убрали крышку. Ася не удержалась и охнула. Мёртвая бабушка вызывала не страх, а сильную боль, глубокое сожаление и незнакомую доселе ненависть. На похоронах Карамелина близко к мертвой не подходила. Наблюдала издалека. У гроба оказалась лишь когда его стали погружать в землю. А сейчас жуткая картина предстала перед самым носом.

– Убью мерзавца! – пообещала Ася, грозно сверкая глазами в небо. – Обещаю, отомщу за ни в чём не повинную старушку!

Обещала громко. Слишком. Как Эль не давал знак убавить громкость, как не шикал, Ася не замечала. Внезапная тяга к справедливости нашла выплеск в громоподобном голосе, которого ранее Эль за бывшей не замечал.

– Непутёвая… – вздохнул он, мирясь с последующими событиями. – Неужели не могла потом, дома в спокойной обстановке возмутиться убийством? – Только прошептал это, как послышался громкий хлопок, а следом со скрипом открылась калитка.

«И зачем Ася её закрывала?» – раздражённо подумал Эль.

Сдавая нешуточный марафон, охранник мчался к ним, выкрикивая грязные ругательства и вполне обычные слова:

– А ну, прочь отсюда! Вы что творите? Кладбище – это святое! Я сейчас полицию вызову! Как поймаю, ноги оторву!

– Вы уж определитесь, – под нос прошептал Эль и перехватил лопату поудобнее, полицию вызовете или ноги оторвёте.

Хомяк, не зная, чем помочь, поднял камень в половину собственного роста и закряхтел от тяжести.

– А зачем лопаты? – поинтересовалась Ася, прицеливаясь для удара в случае крайней-крайней необходимости. – Магией решить вопрос никак нельзя? Или она устала? – растянула губы в ухмылке. Под светом фонаря выглядело это жутковато.

– Нельзя, Карамелина. Излишнее влияние вредит мозгу. Бабочек достаточно. Он и так долго за ними гонялся. Если ещё что-то предпринять, может стать совсем худо.

– Так мы что, будем отбивать бабушку?

– У ме… ня… ору… зие… есть… – с трудом проговорил Василий.

– Вы что, обалдели?! – сдвинул брови Эль. – Мы лишь напугаем охранника и всё!

– Не кричи! Ты первый схватился за лопату!

– Да я её из рук и не выпускал!

– Так я… зря… дер… зу… ка… мень?

– Положи! – охранник вырос перед ними. – Здесь всё государственная собственность!