Доиграла под собственные всхлипывания.

Пальцы замерли, будто прилипнув к клавишам.

Тяжелее всего было сейчас смотреть на своих нечаянных слушателей.

Не хотелось.

Я знала, что они здесь… и жалеют меня… Уже меня, а не Оливку.

За окном пронесся экипаж.

«Опекун приехал…»

Резко обернувшись, с удивлением заметила, что в бальной зале нахожусь одна.

Шустро поднявшись со стула, признательно погладила рояль и по памяти бросилась искать свою комнату.

Как ни странно, но опекун меня не посетил ни тем вечером, ни следующим утром.

«Весь в делах — весь в работе!» — Объяснил управляющий поместьем — Эрон Хаббард, который мне из всех живущих в особняке один не понравился. Было в нём что-то мерзкое… подлое.

На Вилетте статус женщин был не завидный, далёкий от свободы воли и выбора наше Земелюшки, но игнорировать элементарные потребности своей воспитанницы — это возмутительная линия поведения даже здесь.

Добиваться внимания я не собиралась, хоть условности и говорили, что Дар Кейн поступает достаточно пренебрежительно для опекуна.

Слуги, всё видящие и знающие, постоянно неодобрительно поджимали губы, когда я пыталась выпытать, где их хозяин находится сейчас. Не в отношении меня. Нет. Ребятки явно осуждали своего хозяина. Им было невдомёк, что моё любопытство направлено на элементарную осторожность — не хочу с ним пересекаться! Переубедить ханжу выполнять приказы императора у меня всё равно не выйдет, а больше с Кейном нам разговаривать не о чём!

Вечер Х наступил слишком быстро. То ли хлопоты и примерки меня так закружили, то ли старание не попасться в те короткие мгновения, что получалось пробежаться до библиотеки знатного козюли, но вот уже я стояла перед зеркалом, полностью готовая предстать перед гостями, которых за час доставило экипажей тридцать, не меньше!

Самый жуткий гость, которого я даже не мыслила здесь увидеть, прибыл прямо перед моим выходом.

— ИМПЕРАТОР! — Взвизгнула Тиса, отчего я чуть мимо кровати не села. — Милостивый Саникс!!!

Жемчужное ожерелье треснуло в руках, и горошинки рассыпались по полу.

— Вершитель Всемогущий!!! Мисси!!! Простите!!! — Девушка упала в ноги.

— Тисайя, встань, — потянув девушку с колен, нахмурилась. — Ничего страшного. Если бы они были в моих руках, их бы постигла та же участь, милая… Не волнуйся. Скажем, что это я взбесилась и порвала нить жемчуга.

— Что вы, мисси! Вы такая хорошая и бережная. Никто не поверит… Это я — косорукая… — горничная захлебнулась рыданиями.

Пришлось прибегнуть к строгости. Я сама такая — чем больше жалеют, тем больше плакать хочется!

— Тиса! Хватит сопли на кулак наматывать! Никакая я не хорошая. Иди сюда и помоги мне обуться.

Задрав подол пышного платья до колен, наморщила носик. Зато Тиса рыдать перестала… только носом шмыгала, но это ничего. С местными порядками можно и выпоротой стать за такой проступок.

Такими нас и нашёл его Светлость Володар Кейн.

Придурок вошёл в комнату без стука. Собственно, человек у себя дома, тем не менее!

Дёрнув юбки вниз, добилась того, что бедная Тиса осталась внутри.

Попискивая то ли от смеха, то ли от рыданий, девушка еле выбралась оттуда, пока мы с Кейном сверлили друг друга подозрительными, осуждающими взглядами.

«Красивый…» — одно единственное слово — это всё, что въедливо пульсировало в мыслях от первой встречи с тиранистым опекуном Оливки.

Мужчина шагнул вперёд, требовательно вытянув руку.

«Чего надо?!»

Мою вздёрнутую бровь герцог не оценил.

Подошёл ещё ближе, самовольно взял руку и коснулся губами кожи, преодолевая нехилый заряд тока.

Не двести двадцать, но тряхнуло умника неплохо.

«И всё равно не отпускает… мазохист хренов!»

Дар Кейн отличался высоким ростом, широкими плечами, узкими бёдрами и талией. Тёмные волосы и зелёные глаза с желтоватыми крапинками по краю чёрного зрачка тоже удалось разглядеть. Мужчина оказался слишком близко. Я даже заволновалась.

— Тиса, ступай вниз. На сегодня свободна… — приказал опекун, хмуро сводя широкие брови.

— Но, Ваша Светлость…

Холодный прищур заморозил даже меня.

— Вы совсем распоясались в последнее время. Мне вернуть меры наказания?!

Девушка дёрнулась, словно её ударили.

Секунда — и от неё духа не осталось.

Я молчала. Недовольно сопела, но начинать разговор не рисковала.

— Бал в честь вашей помолвки, Оливия, уже открыт. Жених приехал… но самое главное — прибыл Этан Тайрон со своей императрицей. Надеюсь, не стоит говорить, что вести себя вы должны соответственно дворцовому этикету? Раньше вы вели себя, как воспитанная… леди, — запнулся Кейн, продолжая получать свои девять вольт подзарядки. Было видно, что его тело адаптируется к восприимчивости моего проклятья. Я лихорадочно пыталась откопать информацию о даре… эмн… Дара (забавное имя опекуна только сейчас оценила в сокращении), но ничего обнаружить не смогла. Информация о советнике была размыта слухами и предположениями. Это всё. И как раз это всё мне сейчас не нравилось! — … пока не посыпались жалобы от приближённых императора. Сегодня, надеюсь, демонстрации ваших способностей не будет?

— Не могу ручаться… Меня не обучали применению дара, поэтому я не знаю, как эти выбросы контролировать.

Кейн недовольно поджал губы.

Мужчина был чем-то озабочен.

— Не вынуждайте меня выполнять указания императора. Я и так подставился за то нападение на Мортона… Император будет смотреть на меня косо, если вы выкинете ещё что-нибудь. Не хотелось бы оборвать ваше обучение, которое мне далось с таким боем.

Намёк, более чем в лоб, был зарублен на носу.

Удивило меня это предупреждение.

«Кейн ослушался императора?! Этан Тайрон приказал забрать меня из академии? Допустим. В это я могу поверить, но с чего бы опекуну заступаться за всеми презираемую дочь отступника!? Что за…»

— Идём. И прекратите меня бить проклятием.

— Это зависит только от вас. Проклятие работает только в том случае, если вы что-то задумали нехорошее против меня.

— Не задумал я ничего, — огрызнулся мужчина, мазнув по моему декольте, будто там ничего интересного не было. А у Оливки, вообще-то, третий полный!! Не то, чтобы я набивалась на комплимент, но, как женщине, было обидненько. — Мне вообще не до вас. Брачный контракт составил в вашу пользу — это всё, что могу в своём положении…

«Оу?! А кто это у нас больше не отличается высокомерием и чванливым скотством?! В памяти Оливки был ещё тот козлина…»

Мужчина задумчиво нахмурил брови.

— А самоедство засчитывается за возможную вину?

— Однозначно. И можно мне не выкать? Чувствую себя старухой…

— Хмм… Ну, прости. Что до вины — я хоть и стараюсь тебе помочь, но это не в моей власти… Тут бы себя не потерять…

Герцог был таким загадочным, что меня любопытство разбирало на части.

Как назло, мы вышли на лестницу, внизу которой стихли голоса… и я заискрилась, точно оборванный электропровод!

— Проклятье, — прошипел Кейн. Его лоб покрылся испариной, но он не бросил меня. Продолжал держать локоть, помогая спуститься.

«Это всё из-за съезда этих блатных и нищих! Вот тебе и добропорядочные твар… гости».

Привычное приветствие и обмен любезностями, при котором на меня поглядывали только украдкой и с большим изумлением, всем своим видом демонстрируя своё безразличие, не достигло желаемого императором и его ушлёпками эффекта.

Я скучающе обводила взглядом каждого присутствующего, вычленяя из памяти Оливии мизер информации.

Девочка в императорском дворце была один раз… и он закончился весьма плачевно для наивняшки. Замаранные собственными низменными пороками, придворные гадюшного императора подняли добрую девочку на смех… а потом одна из свиты Александрины, которая в единственном лице отличалась человечностью среди окружающих её девиц, испортила платье Оливки. Девочку отправили домой с ехидными ухмылочками и хищным оскалом, дав милой девчушке прозвище «замарашка»…