“ Как он туда попал?!”. Но сердце Тео вздрогнуло, когда он осознал чудовищную казнь.

– Варвары! – вырвалось у астрофизика. Тео стал фиксировать жертву на видеозапись, делая облет вокруг искаженного в предсмертных муках трупа. Он мельком вгляделся в лицо. Часть бороды свисала с подбородка и болталась на ветру. Сердце вздрогнуло, как монах был похож на Понтия. Визир видеокамеры направил в лицо и заснял крупным планом. Затем бросил аппарат, ввысь и улетел в направлении лаборатории. Картины природы бежали внизу, разворачиваясь невиданной красоты пейзажами… Неведомое чувство тревоги наполняло сердце. Тео сосредоточенно думал, что мучает его? Наконец, вставил карту памяти в видеофон. Изображение лица крупным планом поплыло на экране. Не хотелось верить в подобное, но монах был похож на Понтия.

Тео круто бросил машину в обратный путь. Анализы, взятые с трупа, подтвердили – это был математик Понтий. Тео мучили догадки и сомнения. Зачем понадобилось Понтию маскировать свой отлет на Фаетон. Неужели борьба за власть?! Как жаль, что нет Понтия, как жаль. Он ходил долго, соображал, что предпринять, затем вдруг резко остановился. Лучи заходящего солнца окрасили сосредоточенное лицо в медный, почти красный цвет, совсем в такой же, как лучи их умирающего светила в полдень. Тоской сжало сердце Тео, он понимал, что грозит Союзу Планет в этот момент. Конденсаторы энергии, правда, компенсируют всплеск энергии и еще долго будут питать Союз, но, с гибелью населения в городах, грядет непоправимое. Тео еще с минуту стоял у окна, провожая заходящее солнце, затем резко подошел к пульту управления, подковообразно замыкающем кресло, в которое он сел. Решительно щелкая кнопками, он внимательно следил за панорамой картин, мелькавших на экране, призрачно создающем объемное изображение посреди комнаты. Это были космические съемки поверхности планеты с обозначенными на них штрихами условных границ между расселением людей. Тео в начале своей работы условно разбил население планеты на сто пятьдесят частей по языковым различиям и подобию культуры. Это было связано с необходимостью качественного отбора энергии, ведь приемников у него было сто пятьдесят, опутывающих планету с высоты космического пространства. Спутники висели строго на своей определенной точной поверхности, охватывая локатором площадь той или иной заселенной зоны. Среди гор города Содома и Гоморра были два соседние. Это хорошо просматривалось из Космоса. Тео очертил лучом два круга и наложил эти круги на площади Содомы и Гоморры. Затем углубился в расчеты. Получилось так, что среди изображения городов попадало полностью под свечение круглых пятен на экране. Он работал долго и упрямо. За стеклом лаборатории была уже тьма, лишь звезды горели высоко в небе мириадами трепетных точек. Наконец он оторвал взгляд от вычислений. Глубоко вздохнул, сокрушаясь тому, что нет рядом Понтия. Снова наклонился над перфокартой и записал программу компьютеру. Потом резко вскочил с места и поместил прямоугольник плотной бумаги в ячейку приемника. Через секунду машина выдала результат на длинной ленте. Тео внимательно прочел код. Затем резко и порывисто вошел в гигиеническую комнату. Там в серебристом шкафу достал неуклюжий комбинезон, с трудом облачился в него. Затем водрузил на себя массивный шлем и вышел, как робот, на площадку. Потрясающая картина открылась его взору. Звезды словно садились ему на плечи, спускались к ногам, были далеко впереди. Пространства внизу видно не было, там всюду царил мрак. Зато тут, в поднебесье, было сказочно хорошо. Настроение у Тео поднялось. Он увереннее стал действовать, было видно, что он принял единственное решение, и цель его ему хорошо видна. Он влез в аппарат. Мгновенно по периметру аппарата вспыхнул яркий круг плазмы. Заработали двигатели, скручивая воздух в вихревой поток, опоясывающий летающий диск. Аппарат медленно оторвался от платформы. Сквозь прозрачный куполообразный фонарь хорошо было видно Тео в скафандре. Спустя несколько мгновений диск с невероятной быстротой устремился ввысь, превращаясь в маленькую звезду, такую же, как и другие, с разницей в движении. На спутник в виде огромного шара с локатором- приемником и площадной для причаливания он прибыл спустя несколько минут.

Аппарат осторожно коснулся платформы. Плазма вмиг исчезла, и Тео

выбрался наружу. В перчатке правой руки он держал дистанционные пульт управления. Наведя его на шар, он подождал, пока створки входного люка откроются, и направился к черному входу. Как только он ступил за порог, вспыхнул свет, обнажая ряды дюжины ракет. Приблизившись к первой, он достал из нагрудного кармана две черные небольшие металлические пластинки. Затем нажал красную кнопку у носовой части первой ракеты. Лючок с ладонь величиной открылся, обнажая узкую щель. Тео опустил в эту щель пластину, затем захлопнул лючок. То же проделал со второй ракетой. Закончив с ракетами, он вернулся в свой летающий диск. На экране пульта горели две цифры, бортовые номера ракет. Рядом с номерами бежали секунды времени. На цифре “ 0” Тео нажал кнопку с надписью “ Залп”. Затем нажал еще раз. Мгновенно содрогнулся спутник, и две ракеты, взяв старт к Земле, ушли стремительно вниз. После этого спутник качнулся и поплыл, медленно вращаясь в Космическом пространстве. То заработала автоматическая система ориентации. Он чего-то с нетерпением ждал. И вдруг далеко внизу, на поверхности Земли, возникла яркая вспышка взрыва, затем вторая. Экран на пульте управления диском выдал цифры площадей поражения. Тео удовлетворенно крякнул. И включил двигатель аппарата. В эту ночь на перфоленте городов Содомы и Гоморры, стертых с лица планеты мощной волной квази-кварковых бомб был зарегистрирован небывалой силы всплеск энергии, и две черные линии теперь чертили самописцы. Тео, вышедший из гигиенической комнаты в легком рабочем комбинезоне белого цвета, приблизился к энергетическому пульту управления станциями отбора энергии и обесточил две из них, сориентированных на города Содома и Гоморра. Данных, полученных в результате взрывов, было достаточно, их обработает ЭВМ. Тео решил все отложить на несколько дней. Усталость плохо снималась потоком энергии. Он вновь вспомнил Понтия, глубоко вздохнул и ушел в комнату сна… Ким восторженно рапортовал Гаю:

– Задание выполнено! Контакт с инопланетянами установлен!

Гай укоризненно качал головой:

– Мало того, что ты подверг недопустимому риску свой экипаж, ты еще осмелился посягнуть на весь корабль! – Гай сделал паузу. Выражение лица Кима менялось на глазах и приобрело мученически-страдальческое, он решительно поднял голову.

– Не понимаю, капитан?!

– Ах, не понимаешь?! – выкрикнул Гай. – Ты не понимаешь?! А тренаж перед полетом?! А тщательный отбор, ты же выдержал, а тут не понимаешь?!

– Не понимаю! – снова сказал глухо Ким.

Все, кто стоял рядом с ним, “ ели” капитана из командного отсека корабля глазами.

– А вам всем стыдно не знать элементарнейших вещей. Вы что, не знаете, что к подобного рода визитам? – он намекнул на робота, находившегося сейчас в изоляторе, – необходимо относиться крайне осторожно.

– Мы не сориентировались в нужный момент! – начал мямлить Якир, – Ведь он же мирный?

– Вот когда мы его изучим, как следует, тогда и скажем. А пока я вас воспитываю. Ну, хорошо, что он не несет вируса. А если бы болезнь? То дело наше похоронено вместе с нами.

– Виноваты, командир! – глухих голосом сказал за всех Миг.

– И потом, у нас же действуют дезкамеры.

– Дезкамеры гарантируют высокую стерильность, каждый школьник знает это. Тем более тебе Миг, стыдно не знать?

Отчитав таким образом разведку. Гай приступил к вопросам. Миг рассказал об исследовании его инопланетянами, которых он не видел, а лишь чувствовал их быстрые легкие прикосновения. После его рассказа воцарилась тишина. Первым нарушил ее Гай.

– За информацию спасибо! За самовольную отлучку Якиру объявляю выговор, помните, казнь за непослушание – забвение!

– Помним! – ответили все хором вразнобой.