Мечты увлекли далеко в лоно родного города, к друзьям и любимой работе. Он был безмерно счастлив. С улыбкой, спокойный и уверенный в удачном исходе уснул. Так он не спал с самого безоблачного детства. Проснулся с желтым свечением, проникающим снаружи вовнутрь корабля. Он быстро вскочил на ноги и вошел в лифт. На космодроме он пробыл немного, съездил на вездеходе в Центр Управления и сверил время. Расхождений в показаниях приборов точного времени на корабле со временем в проявляемом его мире не было. Обратный путь Леониду показался вечностью. Подъехав к подножью корабля, он бросил машину, не устанавливая ее в грузовом отсеке. Теперь, когда возвращение в привычное время неизбежно, ни к чему возится с балластом. На ходу, подымаясь в лифте, Леонид нажимал кнопки на панели, дублирующей управление вспомогательной программой готовности корабля к взлету. Закрывались и герметизировались шлюзовые камеры грузового, аварийно-спасательного и двигательного отсеков. Выдвинулось рулевое управление из ниш в корпусе. Стекла иллюминаторов прикрылись щитками брони. Корабль готовился к старту. В залитом желтым свечением пространстве холодным отсветом серебристого металла поблескивала ракета. Над ее заостренной вершиной бесшумно парили два диска. Поочередно подлетая то к одному щитку, то к другому, наполовину прикрывающим иллюминаторы. Из глубины дисков наблюдатели могли видеть сквозь смотровые щели иллюминаторов, как над расчетами, плывшими на экранах мониторов бортового компьютера, склонилась голова совершенно седого человека. Он поминутно щелкал клавиатурой и подолгу всматривался в экраны, казалось, сопоставляя данные, возникающие на экранах, сосредоточенным твердым взглядом. От мелькающих цифр, уравнений и цветных графиков, страдальческие складки на лице человека разглаживались, становились жестче, лицо приобретало красивые мужественные черты. Наконец он достал из кассетника карточку памяти с записью расчетной траектории полета, вставил в компьютер. Затем, быстро нажимая клавиатуру, вводил коррективы в программу. Покончив с этим, он вынул карточку и поместил в приемное считывающее устройство бортового компьютера. спустя секунду компьютер выдал сигнал на дисплей:

“ Ошибки нет. Вероятность расчета 99,99%”. Леонид облегченно вздохнул и нажал кнопку “ Пуск”. На дисплее появилась дата и точное время старта. По этим данным старт и курс корабля будут точно выдержаны в режиме, заданном бортовым компьютером. До старта оставалось три часа пятьдесят пять минут тридцать секунд, двадцать девять… Он неторопливо встал из кресла и не спеша, направился к стенной нише с основным и запасным скафандрами. Неторопливыми движениями стал облачаться. Спустя сорок пять минут с небольшим он уже стоял в скафандре со шлемом в руке. До старта оставалось три часа десять минут. Леонид подсоединил шланги кислородного питания скафандра к бортовой системе и произвел дозаправку воздушно- кислородной смеси, которую расходовал при своем первом выходе из корабля. На дозаправку ушло десять минут. Затем одел и загерметизировал шлем. Дыхание теперь осуществлялось от бортовой системы. Но в случае непредвиденных ситуаций бортовая кислородная система автоматически отключалась, и дыхание становилось автономным. Проверив окончательно по приборам готовность корабля к взлету, устало откинулся на спинку кресла. Затем неуклюже стал надевать привязные ремни, пристегивая себя к креслу. Он был всецело во власти корабля. Управляемый бортовым компьютером, корабль осуществит старт, и полет к Дыре времени, которая, по расчетам, находится в области скопления Троянцев в районе астероида Приам. А впереди еще полтора часа. Что думалось ему в эти минуты. Конечно о радостях предстоящих встреч. О, как бы он оценил каждую травинку, песчинку Оставленного мира, лишь бы только прикоснуться к ним. Лишь бы только вдохнуть аромат ельника, выкупаться в прохладных водах лесного озера. В последние минуты предстартового времени посмотрел в полуприкрытый защитный щит иллюминатор. Сквозь смотровую щель видны мелькающие летающие диски роем, кружившие над кораблем. Их психическая энергия пронизывала обшивку корабля, слабыми импульсами воспринималась мозгом Леонида. От этих толчков сознание погружалось в омут летаргии. Хотелось спать. Ресницы сами собой опускались, закрывая глаза. И Леонид уснул. Ему казалось, что сон такой естественный освежает, восстанавливает силы, но все обстояло иначе. Руки надежно обхвачены привязными ремнями неестественно напряглись. На лбу вздулась вена от страшного напряжения. Так длилось довольно долго. Дисплей отсвечивал предстартовое время. Десять, девять минут, восемь минут и т.д… А дрожащие руки в объятиях ремней неуклонно в страшном напряжении миллиметр за миллиметром отрывались от поручней. Вот правая резко рванулась вверх. С сухим треском, разрывая ремень. И молнией метнулась к кнопке “ Стоп”, но было уже поздно. Компьютер первым включил “ Старт”. Приостановить команду компьютера можно теперь лишь только на орбите. Около сотни летающих дисков роились вокруг взлетающей ракеты. Корабль набирал скорость, внедряясь в небесную высь. От хаоса психической энергии Леонид пришел в себя. Он открыл глаза. В затуманенном взоре плыли радужные круги. Кровь громко стучала в висках. Корабль дрожал, преодолевая земное притяжение. В такт дрожанию на пульте управления прыгали и дрожали цветные клавиши, лампочки, показания приборов. Леонид понял, что ракета взлетела и набирает первую космическую скорость. На экране дисплея высвечивалась траектория полета, и рядом с яркой подвижной точкой корабля роем носились продолговатые серебристые пятна летающих дисков. Посланцы Двуликого мира не хотели отпускать человека в его время, в его измерение. Но корабль двигался по расчетной траектории. И уже в космическом пространстве диски один за другим покидали бесчувственный корабль, упрямо двигавшийся вперед, навстречу своему миру. Леонид торжествовал. И только в невесомости почувствовал резкую боль в руках от врезания ремней. Но рук он не мог рассмотреть, так как на нем скафандр, а всплывшие обрывки привязного ремня красноречиво “ говорили” о причинах боли. Это были явления, оставленные Двуликим миром, которым Кразимов уже не придавал никакого значения. А корабль мчался в свободном Космосе, залитом желтым свечением, унося своего командира все дальше и дальше, навстречу освобождению из цепких объятий Двуликого мира…

Высоко в синем небе трепещет жаворонок. Его мелодичная песня слышится среди широких, залитых солнцем полей. В густой траве стрекочут на все лады кузнечики. Легкий ветерок чуть колышет зелень трав, доносится аромат полевых цветов, смешанный с терпкими запахами, хвои недалекого леса. там вдали видны верхушки стройного сосняка. Как легко дышится в нем, рядом с прохладой лесного озера. Хвоя и прохлада воды вливают силы, дают здоровье и жизнь. О, как сладко окунутся в воды озера, затем лежать на теплом песке и слушать плеск волн. Песня жаворонка летит над полями, близким лесом и озером, вплетаясь в трели кузнечиков, песни птиц, в журчание родника. А певец лета поднимается все выше и выше в синюю даль небес и теряется там. Куда ты, жаворонок?! Стой! Не рвись в синюю бездну, стой! Там мертвая пустота…

– Стой! – чуть слышно двигаются губы. Человек в скафандре, с залитым потом лицом, шепчет:

– Стой! Стой! – затрепыхались ресницы, открывая синие, как небо, глаза. Взгляд чуть посветлел. Лицо сосредоточилось. Две морщины глубоко обозначили переносье.

– Где, я?! – слабый голос утонул в скафандре, сознание медленно возвращалось. Вспомнились три предполетные дни перед стартом, атака дисков перед стартом. Потом старт. И снова желтое свечение Космоса, и вот пение жаворонка, и кузнечики, вернее их стрекотание… В равномерном жужжании приборов слышится эхом песня летних полей. Взгляд тревожно сосредотачивается на приборах. Там, среди спектра огней, ярко светится красный.

– Разгерметизация!!!

Рука устало потянулась к щитку управления. Щелчок, красный свет исчез.