– Мир вам, дети Земли! – сказал металлический преобразователь на груди пришельца.

Соломей стоял на коленях, хлопая глазами, в них светился суеверный страх.

– Встань, человек! – приказал пришелец.

Соломей повиновался, отказать самому Богу – навлечь смертельный грех. За ним вскочила на ноги Соломея. Она крепко держалась обеими руками за предплечья мужа и дрожала всем телом.

– Ты поможешь мне? – взмолился Соломей.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты пошел со мной в собор и сказал, что я видел тебя.

– Нет.

Удивлению монаха не было предела.

– Но почему, Господи?

– Потому, что ты не мог меня видеть. Я впервые вижу тебя.

– А кого я видел в лесу?

– Не знаю.

“ Бог отступил от меня! – подумал Соломей, – надо молиться”. – Он снова повалился на колени и, отвешивая поклоны, начал причитать:

– Молю тебя, Господи, снизойди до смертного и помоги мне…

Космонавт терпеливо ждал, когда он кончит. Но монах и не думал сдаваться. Наконец, пришельцу это надоело:

– О, человек, прекрати стенания. Хоть я и не с этой миссией здесь, но, если это так важно, я помогу тебе. Идем со мной.

Пришелец увлек Соломейя в диск. Соломея, трясясь всем телом, бросилась в сруб и заперлась там. Диск, качнувшись, уплыл, унося с собой землянина. Из сруба выбежала вскоре испуганная женщина. И ее истерические причитания утонули в живописной окрестности, только эхо отзывалось ей, многократно отражая слова в горах…

Монастырский двор жил своей обычной жизнью. Кто колол дрова, кто возделывал огород, кто декламировал псалмы, готовясь к вечерней молитве. Одним словом, у монахов было свободное время, которое дается монаху между обедней и вечерней молитвой. В это самое время после обеденного отдыха в воздухе появился летающий диск. Он плыл над Собором, над стенами монастыря и наконец шлепнулся посреди двора. Монахи с суеверным страхом попрятались в кельи и выглядывали из окон, держа в руках молитвенники. Изумление их было велико, когда первым на землю ступил их бывший брат монах Соломей.

– Братия, вот Господь.

Соломей, указывая на серебристую фигуру космонавта, торжественно вещал:

– В знак своего посещения он хочет вручить вам жезл.

Пришелец сошел на землю, передавая Соломею сверкающий полировкой цилиндр датчика.

– Сохраняйте его как память.

В ответ молчание. Неожиданно тяжелые створки монастырских ворот открылись, впуская навьюченного осла и следом за ним монаха. Монах еще возился с дверьми, а осел уже шевелил ушами, обнюхивая пришельца. Когда Соломей, сунул датчик в карман монаху, сказал:

– Исмаил, это я, Соломей.

Монах обернулся, увидев вероотступника, затряс в воздухе узловатым перстом, восклицая:

– Изыди, нечистый. Искушения моего хочешь?! – и бросился прочь. Но, заметив серебристый диск посреди двора, как сумасшедший, завопил и скрылся в кельях.

– Соломей! – окликнул монаха космонавт, – Не трать сил, садись в диск.

Соломей еще некоторое время подождал, взывая к разуму неразумную братию, затем, махнув безнадежно рукой, полез следом за пришельцем.

– Мы сделаем вот что… – Пришелец подробно описал ход действий.

Диск приземлился в лесу. Пришелец снял скафандр, аккуратно сложил его в диске, сам же переоделся в монашескую тогу и приклеил усы и бороду. Соломей, наблюдал превращение пришельца, думал:

“ Истинно лукавый!» – но вслух боялся высказываться.

Они двинулись в Гоморру, в монастырь, где жили монахи-иезуиты.

– Ты иди один. – Сказал вдруг Соломей. Он в душе был праведником и противником иезуитской религии, отличной по культу от религии христианской. Пришелец понял его.

– Хорошо!

Но в монастыре уже их ждали. В чрезвычайных обстоятельствах монахи двух монастырей обменивались известиями через голубиную почту. Пришелец даже не стучался, он вошел вовнутрь, так как ворота перед ним широко распахнулись. Соломей, продолжал издали наблюдать, увидел, как быстро взлетел пришелец высоко над монастырской стеной и застыл там, медленно покачиваясь на ветру. Монах издал нечеловеческий крик и бросился на колени:

– Прости меня, Господи! Изверги иезуиты посадили тебя на кол! Я грешен, виноват я!!!

Он бил себя в грудь кулаками, рвал волосы на голове, кричал и метался по земле в истерике, пока не заметил, как из ворот монастыря монахи черными коршунами выбегали с длинными палками в руках и рыскали вокруг. Соломей встал и медленно ушел. Он вернулся домой далеко за полночь. Соломея так и не пустила его в сруб из-за суеверного страха. Монах до утра просидел на пороге, в исступленной молитве проклиная человеческую глупость и прося прощения у Господа. На сегодняшний день он имеет два города с четырьмя тысячами особей. Сравнительно теплый климат и довольно мощный ток энергии, но не достаточен для контроля за людьми. Ровно один миллиард из двадцати пяти миллиардов выступают против потребления энергии от себе подобных, хоть и низкоорганизованных людей. И чтобы контролировать их действия, ему нужен ток еще мощнее, еще качественней энергии. О, тогда, когда он добьется увеличения ее хоть на треть, ему удастся создать чуткое поле защиты, способное реагировать на любую попытку проникнуть сквозь него и попасть на землю. Все продумал Тео. И все ладилось у него. Трудно лишь найти правильное решение. Без Понтия он не чувствовал себя увереннее. Математик давал ему ту канву исследовательской работы, следуя которой, он быстро воплощал намеченное, правильно, с исключительной выгодой для себя. О, как Тео не хватало Понтия. Его гибель была равноценна потере девяноста процентов его успешных работ. Теперь лишь он один будет с тяжким трудом находить решения. А одиночкам всегда труднее. И Тео окунался в работу с головой, отдавая всего себя делу. Он напичкал роботами лабораторию. И эти бездушные помощники со слепой методичностью следили за приборами, за током энергии. Мысль об активизации энергетических возможностей человека заставляла находить сравнительный источник. И он его нашел, это город Содома. Направив на него локатор- приемник, он стал получать энергию от мирного и созидательного труда этой аграрной маленькой общины. Сто пятьдесят приемников давали импульсы на приемники-анализаторы со ста пятидесяти точек. Токи энергии пропорциональны численному количеству жителей той или иной общины. Сегодня Тео был во всеоружии. Компьютер обрабатывал данные по количеству энергии и выдавал почасовые цифры в баллах по десятибалльной шкале. Самый большой балл сейчас давал Содома. Тео потирал руками. Вспышка энергии из Содомы превосходила все десять баллов. Тео решил разобраться в этом. Он подошел к анализатору ошибок и неисправностей. Стал нажимать кнопки каскада локаторов-приемников. Экран выдавал положительные характеристики работы. Неисправности не было. В резком скачке энергии Тео решил разобраться в самом городе. И приготовился к вылету. Он был очень осторожен, боялся всего, и животного Мира планета, и возможности схватить болезнетворный вирус. Поэтому готовился к вылету тщательно. Комбинезон и легкий скафандр он приспособил как мини- лабораторию. С ног до головы напичканный аптечками первой необходимости, в которых хранились всевозможные препараты и приспособления для дезинфекции и стимулирования организма. Укрепив прозрачный шлем, он посмотрел на себя в зеркало. Шлем вдруг осветился бледно-матовым свечением. Энергия полилась живительными токами, стимулируя организм. Почувствовав бодрость и свежесть, он вышел на площадку перед лабораторией. В этой грандиозной работе, как ему недоставало Понтия? Противоречие математика рождало быстрые и правильные решения. Никто его так не критиковал, все боготворили. Все смотрели на Тео, как на божество, что самому “ божеству” было совсем ни к чему. Ему нужен был яростный противник, которого лишил его слепой случай. Тео постоял минуту у края пропасти. Внизу в голубой дымке раскинулась живописная долина. Горный поток блестел далеко внизу. Стройные кипарисы подымали свои ″островерхие” вершины, тянулись к небу. Да, красивая планета. Тео подумал о том, что, быть может, на Гее тоже в далеком прошлом была такая неповторимая красота. Сейчас же все начинается заново. Но, как тягостно все, же быть зависимым от жизни на чужой планете. Он сел в аппарат, снедаемый философскими размышлениями о смысле бытия. Машина быстро несла его над просторами океана вдаль, к экватору, к материку Южного Полушария. Внизу возникла волнистая линия пляжа с полоской светлого песка, уходившего к подножию тропического леса. Устье реки разливалось на множество малых протоков, впадающих в море, появилось за изгибом пляжа. Тео направил машину вдоль широкой ленты мутного потока, в глубину гор. Содома появился неожиданно городом, раскинувшимся внизу. Домишки с плоскими крышами, глинобитными стенами и узкими улочками. Посреди города была широкая площадь с возвышавшейся посередине правильной ступенчатой пирамидой. Ток энергии усилился, это заметно было по бортовому датчику, сориентированному на местность. Но прибор показывал уже меньше, было шесть баллов. Тео не предал этому значения, ведь город – это еще не все, есть еще один город. Он опустился ниже, завис над площадью. Внизу он увидел на длинной жерди Фигуру в черном монашеском одеянии. Мысль промелькнула было: