Мужчина вздрогнул, когда увидел меня, поставил портфель у арки на пол. Ослабил галстук и улыбнулся.

— Я не знал, что у нас гости. Я — Пол, — мужчина протянул мне руку.

— Эмма, — ответила я, приняв его руку.

Он ласково улыбнулся и посмотрел на Мэддокса.

Парень заерзал на стуле, но ничего не сказал.

— Смею предположить, что она не просто так с улицы забрела… — Пол замолчал, ожидая реакции Мэддокса.

Могу поклясться, что он покраснел, но я едва заметила это.

— Она — моя девушка.

— А я-то думал, что ты нам все рассказывал, — Пол похлопал Мэддокса по плечу, направляясь к жене, что сидела во главе стола. Мужчина наклонился и поцеловал ее в щеку, прошептав что-то на ухо. Занял пустое место напротив нее и обратился к Мэддоксу. — Я всегда знал, что ты первым попадешься.

Эзра фыркнул.

А Мэддокс попытался скрыть улыбку.

Я чувствовала себя так, словно что-то пропустила.

— Простите, — я непонимающе смотрела на Пола, Эзру и Мэддокса.

— Я всегда знал, что Мэддокс влюбится первым, — с легкостью ответил Пол.

Если бы у меня во рту была вода, я бы ее выплюнула.

— Что? — ахнула я.

Пол пожал плечами.

— Просто говорю, что вижу.

Уверена, что стала бледной, как Каспер — дружелюбное приведение.

Любовь?

Мэддокс не любил меня.

Это невозможно.

Мы знакомы всего месяц. Этого недостаточно, чтобы влюбиться.

Я сидела, качая головой. Мой аппетит внезапно улетучился.

Мэддокс простонал рядом со мной.

— Спасибо, папа. Ты пришел и напугал ее до смерти, — посмотрел на меня. — Дыши, Эмма.

Дышать? Как это?

О, точно, это когда вдыхаешь кислород.

— Она же не упадет в обморок? — прошептал Эзра. — Может, брызнуть на нее водой? Кажется в фильмах именно так и поступают в подобных ситуациях.

— Заткнись, — рыкнул Мэддокс. — Эмма, — он приобнял меня за плечи и повернул к себе. — Пожалуйста, перестань накручивать себя.

— Накручивать? — выдохнула я. — Я не накручиваю.

Парень напряженно выгнул бровь.

— Ладно, хорошо, — призналась я. — Немного.

— Вот, — он протянул мне стакан с водой. — Выпей. Это поможет.

На самом деле я понятия не имела, как это поможет, но готова была использовать любое средство, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Я делала медленные глотки холодной жидкости и это действительно помогало.

Как только я успокоилась, Карен кашлянула.

— Где Матиас? — спросила она. — Он к нам не присоединится?

Она смотрела на пустое место рядом с Эзрой.

— Он в своей комнате в приступе очередного недовольного настроения, — проворчал Мэддокс.

— О, — пробормотала Карен. — Тогда я отложу ему порцию. — Сменив тему, женщина обратилась ко мне. — Итак, Эмма, ты осенью поступаешь в колледж?

— Нет, — я покачала головой. — Перехожу в старшую школу.

Она улыбнулась.

— Замечательно. Последний год в средней школе был моим любимым. Тогда я познакомилась с Полом, — она указала вилкой на мужа.

— Правда? — спросила я, подавляя желание рассмеяться, когда Мэддокс разложил еду по нашим тарелкам. — Так вы влюблены со школьной скамьи?

— Да, — Карен задумчиво улыбнулась.

Я переводила взгляд с Карен на Пола. Между ними до сих пор была любовная нить, даже спустя долгие годы. Это придавало мне уверенности, что любовь до гробовой доски существует.

— Чем занимаются твои родители? — тряхнула головой Карен и снова обратилась ко мне.

— О, эм… Моя мама — художник, — заикаясь, ответила я. — Чаще всего она занимается гончарным делом. А отец нас покинул.

— О, я соболезную, — Карен нахмурилась. — Пережить смерть родителя в таком юном возрасте очень тяжело. Моя мама умерла от рака груди, когда я училась на втором курсе, и это был огромный стресс.

Я поморщилась.

— Он не умер, — нахмурилась, тяжело дыша. — Он просто ушел. Оставил нас.

Опустила взгляд, почувствовав знакомое состояние — слезы начинали жечь глаза.

Карен испуганно ахнула, не зная, что сказать.

— Можно я воспользуюсь вашей ванной? — спросила я, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Я могла бы рассказать о своем отце Мэддоксу, но это была та самая тема, которую я не любила обсуждать.

— Конечно, — ответил Пол, кашлянув. — В конце коридора. Вторая дверь направо.

Я поднялась и поспешила в ванную.

Закрыла дверь и щелкнула замком, затем прислонилась спиной к двери.

Сделала глубокий вдох и выдох.

Иногда тот факт, что отец ушел, сильно ранил меня. Мне нравилось притворяться, что ничего не произошло, но в глубине души я переживала. Какая девушка не нуждается в отце? А мой просто ушел. Не потому что умер или у него не было иного выбора, а потому, что терпеть не мог маму или меня. Знала, что без него нам лучше. Он не был хорошим человеком, но все еще оставался моим отцом. Черт, чувство смятения накрыло меня. Я ненавидела его, а в следующий миг уже скучала по нему. Все это так глупо.

Я подошла к раковине, открыла холодную воду и брызнула себе на лицо, чтобы освежиться. Это помогло, но я все еще была расстроена.

Я глубоко вздохнула, сосредоточившись на серебристом дамасском узоре на стене.

— Эмма, — в дверь постучали. — Могу я войти, пожалуйста?

— Все хорошо, — пробормотала я, надеясь, что Мэддокс уйдет.

— Эмма, — взмолился он, — впусти меня.

По какой-то причине я чувствовала, что его просьба впустить значит намного больше, чем просто впустить его в ванную.

— Хорошо, — вздохнула, поворачивая защелку и открывая дверь.

Он проскользнул внутрь и закрыл ее.

Ванная была маленькой комнаткой, чтобы вместить нас двоих. Он прижался ко мне, обхватив ладонями мои щеки.

Большими пальцами провел у меня под глазами, а его серебристые глаза стали почти черными.

— Не могу видеть, как ты плачешь.

— Я не заметила, — но он прав, слезы стекали по моим щекам.

Он с трудом сглотнул.

— Твой отец — мудак, раз оставил тебя. Вы с мамой — прекрасны. Некоторые люди просто не умеют ценить то, что имеют, и разрушают все, — Мэддокс провел языком по губам и посмотрел на меня с серьезным выражением лица. Обычно он беспечно улыбался, сейчас я увидела его другую сторону. — Иногда я благодарен за то, что жизнь преподнесла мне тяжелый урок, потому что благодаря этому я научился ценить все приятные моменты: ужин с семьей, тебя. То, чего был лишен в детстве. Прошу, — взмолился он, — не позволяй этому мужчине уничтожить себя. Не позволяй ему победить, Эм. Ты заслужила быть счастливой, но не сможешь этого сделать, пока не отпустишь его.

Я поморщилась и снова начала всхлипывать.

— Я так сильно ненавижу его, Мэддокс. Ненавижу из-за того, как он поступил с моей мамой и со мной. Но думаю, что ненавижу его по той причине, что люблю, и от этого злюсь сильнее. Это замкнутый круг.

— Ш-ш-ш, — успокаивал он, обнимая меня. — Отпусти это, Эмма. Давай.

— Он покинул меня, — я плакала, уткнувшись ему в грудь, слезы пропитывали его футболку. — Я недостаточно хороша для него.

— Неправда, — парень покачал головой, уткнувшись подбородком в мою макушку. — Это он недостаточно хорош для тебя.

Мэддокс провел ладонью по моим волосам, а я вцепилась в него так, словно он был спасательным кругом, что удерживал меня на плаву.

Я почувствовала, как он коснулся губами моей макушки.

— Знаешь, — выдохнула я, — это как в тот день на ярмарке. Ты знал, что меня нужно спасти, — последнюю часть прошептала, словно боялась вдохнуть жизнь в слова.

— Нет, Эмма, это я нуждался в тебе. Никогда не забывай об этом.

А затем Мэддокс просто обнял меня, и я осознала, что все будет хорошо.

МЭДДОКС: МНЕ НУЖНО УЕХАТЬ НА ПАРУ ДНЕЙ ИЗ ГОРОДА.

Сообщение всплыло на экране моего телефона. Я сидела на постели с книгой на коленях, сквозь открытые жалюзи просвечивались лучи послеполуденного солнца.