— У нас почти все готово для церемонии. — решил прервать напряжённое молчание Маркус. — У вас есть какие-то особые пожелания?

Лейнел нехотя кивнул, и махнул рукой. Оборотень из его стаи тут же вышел из дома. Его не было пару минут, прежде, чем он вернулся с большой картонной коробкой.

— Традиционное одеяние южных львов. — пояснил альфа, когда оборотень поставил коробку перед носом девчонки.

Хелен выдавила улыбку, больше похожую на оскал и заглянула внутрь.

Лейнел с легкой усмешкой наблюдал, как распахиваются и без того огромные глаза. Потом веки медленно опускаются, чтобы скрыть вспыхнувший гнев. Грудь начинает заметнее ходить под потоками воздуха, гонимыми легкими, чтобы сдержать рвущееся наружу недовольство.

После глаза открываются, радужка на секунду переливается золотом, но тут же потухает.

Какое разочарование. Лейнел надеялся, что девчонка покажет свои коготки. Слабая, первое впечатление не обмануло.

— Давайте, я провожу вас в гостевые домики, а после Хелен может показать вам общину. — Маркус миролюбиво улыбнулся, пытаясь снять возникшее напряжение.

— Не откажусь. — хмыкнул Лейнел, замечая с каким трудом девчонка удерживает себя, чтобы не оскалиться. Глупый, невоспитанный зверек.

Лейнел чувствовал загривком, как его прожигают золотые глаза, когда стая направилась к выходу из дома. Но через час, как и было обещано, девчонка подпирала плечом крыльцо гостевого домика, скрестив руки на груди и воинственно вздергивая вверх подбородок.

— Не насмотрелся на общину, когда пришёл ее разорять? — как только альфа захлопнул дверь, отрезая их от своей стаи, рыкнула Хелен.

— Смотрю мне предстоит большая работа над твоими манерами. — Лейнел сузил глаза и двинулся на нее.

Та даже не дернулась, подпуская альфу непозволительно близко. Неосторожная, легкомысленная глупышка.

— Желаю удачи. — и паршивка оскалилась, демонстрируя альфе, вожаку свои белоснежные клыки.

— Не советую меня злить. — низко прорычал Лейнел и оперся кулаком о бревно над головой девчонки.

— Возвращаю тебе твой же совет, — усмехнулась она, не разрывая контакта горящих золотым пламенем глаз.

— Ну поиграйся в храбрую львицу, — унял свое раздражение Лейнел. С чего он вообще позволил девчонке вывести себя на эмоции? Уже завтра она будет полностью принадлежать ему. Не с тем она решила потягаться. — У тебя на это осталось два дня.

Хелен отвела взгляд, а после выпуталась из захвата, уходя от домика. Она даже не обернулась, чтобы проверить, следует ли альфа за ней.

Хелен надо было лишь пережить эти два дня до свадьбы. Казалось бы, что в этом сложного. Но львиная морда Хант выводил ее из себя так, что челюсти ныли похлеще, чем когда она в звериной шкуре пару часов висела, вцепившись зубами в ветку дерева, чтобы увеличить силу сжатия пасти.

Она еле сдержалась, когда открыла коробку с одеянием, в которое придётся облачиться на церемонию.

Оборотни не стыдились своей наготы при переходе в звериную ипостась или выходя из неё. Но привычки ходить нагишом в остальное время у них не было. У Сарвел так точно, а что там за традиции у южных львов, Хелен не очень-то хотелось знать. Они были слишком далеки от правящего резервацией клана. Плюс ко всему, Лайнел уже не являлся наследником, и стаю обосновал в северо-восточной части. Так какой толк от соблюдения традиций? Единственный ответ, что приходил на ум — побесить Хелен.

То, что находилось в коробке, можно было даже не доставать, и без того ясно, что несколько часов она проведёт почти голышом. Легкие, струящиеся ткани, кофейно-бежевого цвета были почти прозрачными. Хелен молилась богам, чтобы на дне коробки было ещё хоть пару лоскутов ткани поплотней.

Но доставлять Ханту удовольствие перерывая содержимое в поисках хоть чего-то, чем можно было бы прикрыться, Хелен не желала. Если альфа хочет, чтобы два клана пускали на его невесту слюни, то так тому и быть. Фигура у нее была такая, что показать вовсе не стыдно. Хелен просто не понимала зачем.

То, что Лейнел не воспринимал ее всерьёз было только на руку, поэтому львица не стала переубеждать глупого женишка, что она не играется и не храбрится. Пусть только выпадет шанс — и львица с удовольствием сомкнёт свои челюсти на его глотке.

Прогулка по общине, которой ее наградил Маркус, чтоб ему репейник под хвост прицепился, имела один неоспоримый плюс. Находясь так близко к истинной паре можно было понять, насколько сильно действует отвар, что набодяжила ей Милли.

Хелен бросала односложные, несвязанные фразы, делая вид, что она показывает жениху общину, а сама прислушивалась к своим ощущениям. Лейнел шел рядом, молчал и изредка кивал. Надо же, какая честь.

Узы, если верить тем, кто их обрёл и жил счастливо в паре со своим истинным, связывали сердца. Они позволяли чувствовать настроение партнера, его боль и отчаяние, даже на расстоянии. Они тянули пару друг другу, заставляли желать постоянно быть рядом, оберегать друг друга, поддерживать.

Связанный узами оборотень возляжет только со своей парой, даже если перед его носом упадёт десяток готовых на все тел. Или предпочтет уйти и скитаться в одиночку, если его пара покинула этот мир.

Поэтому вся надежда Хелен была на отвар. Если он не заглушит глубокие инстинкты, заставляющие словно в бреду искать и тянуться к тому, кого душа отвергает — львица себе этого не простит.

Она помнила то мгновение, когда их взгляды впервые встретились. Как тело била мелкая дрожь, от предвкушения и трепета перед своей парой. Как феромон попал в чуткий нос и зажег внутри пламя, наполняя энергией и желанием. Желанием за которое она потом себя ненавидела, как только пелена первой встречи истинной пары спала с глаз.

И сейчас, вдыхая терпкий сильный аромат альфы, Хелен была довольна. Желание откусить альфе хвост или болтающееся под ним хозяйство меньше не стало. А значит, она сможет бороться за свою свободу.

— Экскурсия окончена, — убедившись в притупленности своих инстинктов к истинной паре, Хелен резко затормозила. За своими мыслями она и не заметила, что они провели вместе несколько часов и уже начинало вечереть. — Гостевой дом найдёшь сам, не маленький. Надеюсь до церемонии не увидимся. — фыркнула львица и развернулась, чтобы уйти, но ее грубо схватили за локоть и дернули на себя.

— Как думаешь, как долго я буду терпеть твоё неуважение? — альфа затянул Хелен в небольшой сад и приложил спиной о ствол дерева, угрожающе нависая. Он перехватил запястья одной рукой и зажал их над светлой макушкой, царапая нежную кожу о кору.

— Не тебе требовать от меня уважения.

Хелен зарычала. Она оскалила верхнюю челюсть и утробно, яростно рычала, предупреждая альфу, что ещё мгновение и они сцепятся как два дворовых кошака.

— О-у, малышка с коготками? — довольно протянул Лейнел, совершенно не воспринимая угрозу всерьёз. Он приблизился к уху и обдал своим горячим дыханием. — Возможно у тебя даже хватит сил на всю брачную ночь, сможешь развлечь меня подольше.

Шутливый, надменный тон альфы сорвал все тормоза.

Хелен дернулась, чтобы вцепиться в бьющуюся вену на шее, и плевать, что будет потом. Но сильные смуглые пальцы перехватили ее, больно сдавив щеки.

— Тихо! — рыкнул альфа. — Слышишь? — добавил он почти шёпотом.

Хелен нехотя повела ухом и действительно уловила тонкий львиный рев, вперемешку с руганью и клацаньем зубов нескольких оборотней.

— Милли! — она дёрнулась так сильно, что Лейнелу пришлось отпустить, иначе он бы просто вывернул ей запястья.

Хелен, настолько сильно испугалась за лучшую подругу, что совершенно забыла о том, что на лапах быстрее и неслась на голос на своих двоих.

***

«Тысяча сто пятьдесят один», «Тысяча сто пятьдесят два», «Тысяча сто пятьдесят три»

Хелен упрямо продолжала считать в голове, в попытке успокоить яростную дрожь во всем теле. Не помогало. Но сейчас в ее объятиях только-только уснула Милли, и ее никак нельзя было тревожить. Как и оставлять одну.