Но потом котяра устроил Хелен такую эмоциональную встряску, что она и забыть успела о своём страхе.

Очередное предложение отработать телом свои нужды Хелен восприняла с такой яростью и обидой, что едва не обернулся прямо там. Но Лайнел похоже уловил угрозу и во время остановился. А после стал нести какой-то откровенный бред.

Хелен не верила этим речам. Просто не могла.

Из-за уз для Лайнела теперь больше не существовало других женщин. Он не мог разделить постель ни с кем, кроме Хелен. Но эти животные желания и инстинкты, это ведь не про чувства. Не про те, о которых мечтала львица, прежде чем встретила свою пару. Она толком и не знала, чего именно хочет от своей пары, но из-за всей их истории теперь просто не могла принять Лайнела в качестве своего мужа. Не сейчас. Она до сих пор не могла довериться полностью. А без доверия… какая из них может получиться пара? А семья?

Единственное, во что Хелен смогла, наконец, поверить, так это в отношение Лайнела к проблеме общего дома. Раньше она желала только одного, чтобы альфа не мешал ей с этим. А теперь видела в карих глазах мужа, что тот готов не только отойти в сторону, но и протянуть свою руку, помочь. И разрешение на охоту было первым шагом.

Хелен почувствовала облегчение, когда получила его. Охота была одним из ключевых камней преткновения на пути к уничтожению свободного дома. А в своих мыслях Хелен именно так и ставила себе цель. Уничтожить. Даже шанса не оставить на возвращение к текущим порядкам.

И львица была так рада этой возможности, что совершенно не уловила момент, когда их разговор перетек в совершенно другое русло. Лайнел был странным. Хелен никогда не видела его таким и не думала, что альфа может говорить о своих чувствах. О тех из них, которыми не деляться без особой нужды. А в первые встречи, Хелен даже не допускала возможности, что у Лайнела вообще есть хоть какие-то человеческие чувства.

А в этих словах отчетливо слышалась мольба. И искренность сразу же что-то зацепила у Хелен в груди, потянув с такой силой, что по ощущениям казалось, ещё немного и она сломается. Лайнел касался ее с таким трепетом, едва сдерживая свою силу, заглядывал в глаза, стараясь отыскать там то, что поможет ему успокоиться. Прижимался, но впервые ощущалась, что в этом не было той обжигающей похоти. Он хотел получить подтверждение, что его пара рядом, в его руках, и от этого не оставалось сомнений — Лайнел не врал, говоря о своих кошмарах.

Хелен чувствовала, как ухает сердце в груди и понимала — нужно бежать. Немедленно. Эта близость ни к чему хорошему не приведёт.

Ведь невозможно оставаться безучастной, видя напряженное лицо со вздернутыми вверх густыми бровями. Шоколадные глаза, поблёскивающие таким же золотом, как и у нее самой. Это лев Лайнела рвался наружу, тянулся к ней, к своей истинной. Видя закушенную губу, в которую клык альфы впивается с такой силой, что вот-вот и потечёт струйка алой крови. Набухшие от напряжения вены на крепкой шее и сильных предплечьях. И впервые чувство опасности от силы, что исходила от мужа отступило, позволяя подумать, о несбыточном будущем, где бы эта сила стояла на ее защите.

На удивление, Лайнел сам отошёл в сторону, выпуская Хелен из душа. Она явно чувствовала обжигающий взгляд вдоль всего позвоночника, словно раскаленной кочергой прочертили, и, шустро завернувшись в полотенце, вылетела из помещения.

Она торопилась к себе. Хотела скорее натянуть спальный комплект, и по возможности оказаться в спальне раньше мужа. Лайнел, вымокший до нитки, наверняка остался в душевой, что было очень на руку. Хелен схватила одеяло из своей комнаты и прискакала в спальню. Завернулась в рулон, да потуже и с головой. Притихла, создавая видимость глубокого сна.

Не спалось львице совершенно. Она прислушивалась к звукам, пытаясь не пропустить приближение Лайнела, но лихорадочный пульс в висках, который никак не хотел успокаиваться, ей сильно мешал.

На уши она полагалась зря. Чуткий нос первым уловил нарастающие феромоны альфы, а следом тихо скрипнула дверь.

Хелен напряглась, ощущая, как проминается матрас. Лайнел шумно вздохнул и лёг рядом, обнимая ролл из одеяла начиненный ею, подтянул к себе поближе и замер, размеренно засопев куда-то в макушку. И как в таких условиях можно было заснуть? Возмутилась про себя львица и это была ее последняя мысль перед тем, как провалиться в царство морфея.

Утренние процедуры Хелен совершала за закрытой дверью, ручку которой подперла стулом. Лайнел закатил глаза и махнул рукой, когда увидел как жена тараканит тяжелое деревянное спасение своего личного пространства.

Хелен даже взглядом его не удостоила. Она и не знала как теперь смотреть котяре в глаза после вчерашних откровений. Львица чувствовала себя так, будто услышала что-то не предназначенное для ее ушей. И как теперь строить коварный план мести?

Нет, отплатить за пену для бритья Хелен собиралась. Только вот голова была совершенно пустой на идеи. Внутри поселилось странное и очень противное чувство, которое Хелен и не сразу распознала. Но как только поняла, что думает о том, как не задеть альфу слишком сильно, застонала в голос.

Лайнел вёл себя как обычно. Нахально развалился на стуле в ожидании обслуживающего персонала.

— Я вот никак не пойму, — не выдержала Хелен. — Ты развалишься если хоть раз сам заваришь себе кофе? Или ты из тех, кто считает, что место женщины на кухне…

— И в постели, — закончил за нее альфа, похабно улыбаясь.

— Бесишь, — заключила Хелен довольно ровным голосом и отвернулась к плите. Видите ли растворимый кофе не для вожаков.

— Знаю.

Ухо обдало огнём, а сильные руки сомкнулись на талии. И как только получалось у такой туши подкрадываться бесшумно и быстро. Даже Ева бы позавидовала таким умениям. А может, этому южных львят учат с детства?

Хелен тихо зарычала, предупреждая муженька о своём недовольстве, но тот только потерся носом о загривок.

— Вчера… — запнулась Хелен, но быстро взяла себя в руки. — Вчера ты сказал, что не станешь меня принуждать. Враньё очередное?

— Нет, — выдохнул Лайнел и наклонился сильнее.

Его мощная горячая грудь надавила на спину, а гладко выбритая щека вжалась в щеку львицы.

— Знаки внимания, я же сказал, что буду их проявлять к тебе. Не хочу, чтобы ты хоть на секунду подумала, что я потерял к тебе интерес.

Хелен нервно хохотнула.

— Твой интерес продиктован твоим членом, — Хелен следила за чёрной гладью турки, которая вот-вот должна была закипеть. — И каково это, жить с мозгами в штанах?

— А мне вот интересно другое, — Лайнел покрепче стиснул объятия, отчего у львицы все сжалось внутри. Голос альфы вмиг стал серьёзным. — Как ты можешь так рьяно и без устали отвергать меня? Я могу не устраивать тебя как вожак, как партнёр, как муж, но тебя ведь тоже должно тянуть ко мне. Как ты можешь на одном упрямстве игнорировать наши узы?

Хелен затаила дыхание. По позвоночнику растекся липкий, холодный страх. Неужели узнал?

— Что ты хочешь услышать? — едва слышно спросила она.

— Сам не знаю.

Лайнел разжал руки и подхватил турку, спасая Хелен от участи отмывать плиту от сбежавшего кофе.

Разговор выбил ее из равновесия. Она пыталась мысленно себя успокоить тем, что если бы Лайнел узнал о настойке, то не стал бы юлить и пытаться поймать на горячем. Даже без доказательств альфа бы припер ее к стенке, потребовав ответа. В этом Хелен не сомневалась.

Лайнел не стал останавливать, когда Хелен упомянула о желании пойти на охоту со львицами сегодня же. И за это она была ему благодарна. Охота — самое лучшее средство, чтобы разгрузить мозги, а Хелен так давно не бегала на лапах вдоволь. Единственным условием, выставленным Лайнелом было присутствие Евы. Она хорошо знала местность и, по словам альфы, была довольно сильной.

По дороге в общий дом, Хелен думал о том, что для первого раза им сойдёт и пара зайцев на ужин. Ее больше интересовали окрестности. Сбежать, конечно же, уже не планировалось, но и сидеть в вакууме не хотела. Даже за то короткое время, что она провела по маршруту дом Лайнела-общий дом-центральный дом управления стаей, Хелен успела почувствовать себя в ловушке. В капкане. На привязи. В Сарвел у нее было намного больше свободы и как дочь предыдущего вожака она знала, как ей пользоваться.