— Могу.

— Отлично. Ведь столько пальцев у меня нет.

Они неслись по похожей на пещеру, уже опустевшей Дирекции. Спустя всего полчаса после издания диктата — Виндль отслеживал время — все были на пути к выходу. Перед бурей горожане запирали двери или направлялись в безопасные места. У кого нормальные дома, пересидят в них, беднякам оставалось идти в убежища.

Несчастные паршуны. Здесь их не так много, как в Азимире, но по приказу князя всех собрали и выгнали на поживу буре. По мнению Лифт, это было ужасно несправедливо.

Впрочем, никто не слушал ее жалобы по этому поводу. И Виндль полагал, что паршуны могут превратиться в пустоносцев. А ему виднее.

И все равно несправедливо. Она бы не оставила Виндля снаружи. Пусть он и заявляет, будто это не причинит им вреда.

Виндль провел Лифт на два этажа вверх, затем начал отсчитывать комнаты. Крашеный пол на этом этаже был деревянным, и Лифт чувствовала себя немного странно. Деревянный пол. А вдруг он проломится и они провалятся вниз? Деревянные постройки всегда казались ей непрочными, поэтому на всякий случай она ступала осторожно. Пол…

Лифт нахмурилась и, присев, посмотрела по сторонам. Что за звуки?

— Двести двадцать один… — бормотал Виндль. — Двести двадцать два…

— Пустоносец, заткнись! — прошипела она.

Изогнувшись, он вполз на стену. Лифт прижалась к ней спиной, нырнула за угол в боковой коридор и снова прижалась к стене.

По ковру затопали сапоги.

— Поверить не могу, что ты называешь это зацепкой, — раздался женский голос. Лифт узнала по нему ученицу Мрака. — Ты точно служил стражником?

— В Йезире все по-другому, — огрызнулся мужчина. Это был второй ученик. — Здесь люди слишком уклончивые. Никогда не говорят прямо.

— Ты ждешь кристальной ясности от ташиккского осведомителя?

— Конечно. Это же его работа.

К счастью, оба прошли мимо и не посмотрели в боковой коридор, где притаилась Лифт. Бури, эта форма производила впечатление: высокие сапоги, строгие мундиры на восточный манер, длинные перчатки с отворотами. Словно генералы на поле боя.

Лифт так и хотелось проследить за ними, но она заставила себя выждать.

И не зря, спустя пару мгновений по коридору бесшумно прошел человек — убийца в рваном одеянии, с опущенной головой и огромным мечом на плече, должно быть, осколочным клинком.

— Не знаю, меч-ними, — тихо говорил он. — Я больше не доверяю собственному разуму.

Он остановился, будто прислушиваясь.

— Что не обнадеживает, меч-ними. Нет, совсем не…

Убийца медленно последовал за подельниками, оставляя в воздухе бледный светящийся послеобраз, едва заметный и гораздо менее резкий, чем в логове Мрака.

— О, госпожа, — Виндль придвинулся ближе, — я от страха чуть дух не испустил! Когда он остановился, я был уверен, что он меня видит!

По крайней мере, в коридорах темно — сферы в лампах почти разрядились. Нервничая, Лифт скользнула в главный коридор и пошла за учениками Мрака. Они остановились у нужной двери, один достал ключ. Лифт ожидала, что они перевернут все вверх дном, но, разумеется, в этом не было нужды — полномочия у них законные.

Впрочем, у нее тоже. Даже не верится.

Ученики Мрака вошли в комнату. Убийца в Белом остался снаружи — уселся на пол напротив входа, положив на колени необычный осколочный клинок. Парень почти не двигался, а если шевелился, то оставлял после себя тающий послеобраз.

Лифт снова спряталась в боковом коридоре, прижавшись спиной к стене. Где-то в дальней части Верховной Дирешительности разносились крики, призывающие людей к порядку.

— Мне нужно как-то попасть в эту комнату, — прошептала Лифт.

Свернувшись клубком, Виндль устроился на полу.

Лифт покачала головой.

— Это значит пробраться мимо убийцы. Бури!

— Я сделаю это, — прошептал Виндль.

— Может, удастся его отвлечь, — не обращая внимания, рассуждала Лифт. — Заставить погнаться за кем-нибудь? Но тогда переполошатся те двое в комнате.

— Я сделаю это, — повторил Виндль.

Лифт вскинула голову, услышав наконец, о чем он говорит.

— В смысле отвлечешь?

— Нет. — Лозы Виндля скручивались, затягиваясь в узлы. — Я сделаю это, госпожа. Проберусь в комнату. Я… я сомневаюсь, что их спрены могут меня увидеть.

— Но наверняка ты не знаешь?

— Нет.

— Звучит рискованно.

Его лозы переплетались, похрустывая.

— Думаете?

— Ну еще бы. — Лифт выглянула из-за угла. — Что-то не так с этим парнем в белом. Тебя можно убить, пустоносец?

— Уничтожить, да. У людей все по-другому, но… я видел спрена, который… — Он тихо всхлипнул. — Возможно, для меня это слишком опасно.

— Возможно.

Виндль сник, свернувшись на полу.

— Я все равно пойду, — прошептал он.

Лифт кивнула.

— Просто слушай и запоминай, о чем говорят те двое, и быстро возвращайся обратно. Если что, кричи изо всех сил.

— Ясно. Слушать и кричать. Это я умею. В этом я хорош.

Он издал звук, будто вдохнул поглубже, хотя, насколько она знала, дышать ему было не нужно. Затем метнулся в коридор: усеянная кристалликами лоза обогнула угол на стыке пола и стены, маленькие зеленые побеги выстреливали по бокам и стлались по ковру.

Убийца не поднял головы. Виндль добрался до входа в комнату. Изнутри не было слышно ни слова.

Бури, как же она ненавидела ждать. Лифт жила по принципу все и сразу. Делала, что хотела и когда хотела. Так лучше всего. Каждый должен иметь возможность заниматься, чем пожелает.

Правда, кто тогда станет выращивать еду? Если мир населить такими, как Лифт, то они сбегут ловить лургов в разгар посевной. Некому будет охранять улицы и заседать на собраниях, некому вести записи и править королевствами. Каждый только и будет думать, как съесть чужую еду, пока та не иссякнет и все они не попадают замертво.

«Ты знала, — произнес внутренний голос. Он словно стоял в вызывающей позе, уперев руки в бока. — Ты знала, какой мир на самом деле, еще до того, как пошла и попросила не взрослеть».

Оставаться маленькой — отговорка, благовидный предлог.

Она ждала как на иголках, не в силах ни на что повлиять. О чем они там говорят? Заметили ли Виндля? Может, его уже пытают? Угрожают… вырубить его сады или еще чем?

«Слушай», — прошептал внутренний голос.

Но конечно, она ничего не слышала.

Голод побери, хотелось просто ворваться туда, скорчить рожу и увлечь их в погоню по всему зданию. Все лучше, чем сидеть теряясь в догадках, переживать и накручивать себя.

Когда постоянно занята, не нужно ни о чем думать. Например, о том, что большинство людей не сбегают просто из прихоти. Или о том, какой ласковой, доброй и заботливой была мать. Невероятно, что в Рошаре вообще нашелся такой хороший человек.

Она не должна была умереть. По крайней мере, заботиться о ней, пока она угасала, должен был кто-то хотя бы вполовину такой же замечательный, как она сама.

Кто-то другой, а не Лифт, себялюбивая и глупая.

И нелюдимая.

Она подобралась и приготовилась выскочить за угол. Однако Виндль наконец показался в коридоре. Оставляя за собой пылевой след от распадающихся лоз, он извивался по полу в бешеном темпе, пока не добрался до нее.

Спустя мгновение из комнаты вышли двое учеников Мрака. Лифт с Виндлем спрятались обратно в боковой коридор. Она припала к полу, чтобы скрыться в тени и не выделяться на фоне тусклого света далеких ламп. Женщина и мужчина в форме прошагали мимо, даже не взглянув в ее сторону. Лифт расслабилась, поглаживая кончиками пальцев лозы Виндля.

Следом прошел убийца. Он остановился и посмотрел в ее сторону. Его рука покоилась на рукояти меча.

Лифт затаила дыхание. «Не становись потрясной. Не становись потрясной!» Если она задействует силу в тени, то начнет светиться, и он наверняка ее заметит.

Ей оставалось только замереть под пристальным взглядом. Убийца сощурил глаза — странной формы, будто они были слишком большими, — сунул руку в кошель на поясе и бросил в коридор что-то маленькое и светящееся — сферу.