В Мирмекии также был открыт комплекс из восьми рыбозасолочных цистерн общей емкостью 130 м³, существовавший до III в. н. э. (Марти В.Ю., 1941а, с. 103).

Техника сооружения рыбозасолочных цистерн довольно однообразна. Стенки вырытого в земле большого котлована обкладывали каменными плитами, дно застилали каменным бутом. Внутри делали перегородки из поставленных на ребро плит. Затем все покрывалось несколькими слоями известкового раствора с примесью толченой керамики и песка (Гайдукевич В.Ф., 1952б, с. 58, группа В). Размеры цистерн различны. Глубина их чаще всего 1,7–1,8 м, реже 2,28 м, лишь у двух цистерн она достигала 3,27 м. По-видимому, цистерны, действовавшие до III в. н. э. и разрушенные до начала IV в. н. э., имели над собой черепичные кровли. В плане цистерны квадратные и прямоугольные или почти прямоугольные, лишь несколько из них имело трапециевидную форму (Гайдукевич В.Ф., 1952б, с. 60 и 30). Рыбозасолочные цистерны, открытые в 1960 г. в Горгиппии, перестали функционировать в I в. н. э. Время функционирования цистерны, случайно обнаруженной в 1941 г. в Пантикапее, неясно (Блаватский В.Д., 1951в, с. 53, № 138).

Можно заметить некоторое различие в видах рыб, вылавливавшихся рыбаками Боспора и Северо-Западного Крыма. В Северо-Западном Крыму на первом месте стоял промысел кефали, меньше вылавливали карасей и камбалы, еще меньше осетров, в небольшом количестве вылавливали скатов. На Боспоре, наоборот, осетровые сорта рыб преобладали наряду с карповыми, окуневыми, сельдью, хамсой и др.

В античное время она играет лишь подсобную роль как в хозяйстве обитателей сельских поселений, так и у жителей городов. Однако среди костных остатков из античных городов кости диких животных встречаются чаще, чем в деревнях, и представленные ими виды разнообразнее. В.И. Цалкин, сопоставив число костей диких и домашних животных, найденных при раскопках античных городов и поселений, пришел к выводу, что охота не играла сколько-нибудь серьезной роли в их экономической жизни (Цалкин В.И., 1960, с. 90).

Вероятно, в Северном Причерноморье был распространен еще один вид промысла — пчеловодство. Полибий (IV, 38, 4) среди продуктов, вывозимых с Понта, называет и мед. К сожалению, никаких данных о разведении пчел не сохранилось.

Наличие соляного промысла в Северном Причерноморье засвидетельствовано древними авторами. Геродот (IV, 53) пишет, что в устье реки Борисфен собирается в большом количестве соль. Это же повторяет Дион Хрисостом (II, 18), сообщая, что в окрестностях Ольвии много соли и ее покупают жители Таврического полуострова. Страбон (VII, 4, 7) упоминает об озере близ Херсонеса или лимана выше порта Ктенунта, где добывали соль. В античную эпоху в районе Херсонеса было не менее 12 соляных озер, в которых осаждалась соль, главным образом, в летние месяцы. Осевшую соль ломали, затем очищали от ила, промывали, сгребали в кучи и вывозили на лодках. Добытая таким способом соль была темной и требовала дополнительной очистки (Кадеев В.И., 1970, с. 20 сл.). Вполне возможно, что соль добывали, так же и на Боспоре в мелких соляных озерцах и лиманах.

Экономическое значение сельского хозяйства и социальные проблемы его уже неоднократно обсуждались в литературе (Блаватский В.Д., 1953б; Стржелецкий С.Ф., 1961; Кругликова И.Т., 1975а). Одной из сложных и далеко еще не решенных является проблема размеров сельскохозяйственной территории государств Северного Причерноморья. Более или менее ясная картина выявлена только для херсонесского государства. Можно думать, что при возникновении греческих полисов им принадлежали только земли, непосредственно примыкавшие к городам. В дальнейшем происходило расширение сельскохозяйственной территории. В случае с Боспором можно предполагать, что наряду с сохранившейся хорой прежних полисов благодаря завоеваниям появились новые категории земли: 1 — земли, оставшиеся в руках у местных племен и общин, завоеванных Боспором; 2 — царские (или государственные) земли — те земли, которые были конфискованы у этих племен после завоевания. В некоторых случаях территории, занятые греками, в дальнейшем вновь были утрачены ими. Такова была, например, ситуация в Ольвии. Правда, необходимо указать, что концепция значительных земельных владений Ольвии отнюдь не бесспорна. Высказывалась мысль, что поселения на побережьях Днепровско-Бугского и Бугского лиманов, которые считаются принадлежащими Ольвии, в действительности были заняты племенем каллипидов (Блаватский В.Д., 1953б, с. 51–51).

На сельскохозяйственной территории греческих государств располагались сельские поселения различных типов. 1 — Неукрепленные деревни, состоящие из группы домов, отстоящих одни от другого на 30–50 м. Это могла быть группа сельских усадеб, принадлежащих гражданам греческих полисов. Но не исключено, что так же строились и деревни, принадлежавшие местному племенному населению. 2 — Укрепленные поселки, более многолюдные, здесь дома теснятся внутри оборонительных стен, приусадебные участки отсутствуют, все обрабатываемые земли находятся вне оборонительных стен (Кругликова И.Т., 1970а, 1975а). 3 — Отдельные изолированные усадьбы-виллы, центры крупных земельных наделов. Они могли быть укрепленными и неукрепленными в зависимости от социально-политической обстановки времени их существования. 4 — Неукрепленное поселение рядом с укрепленной усадьбой, что, например, отмечено в Северо-Западном Крыму (Щеглов А.Н., 1978, с. 115).

Многообразие типов населенных пунктов свидетельствует о сложности социальной структуры сельского населения. Здесь можно, хотя и в осторожной форме, предполагать наличие различных категорий населения. Можно думать, что земельные владения, расположенные на клерах херсонеситов, обрабатывались рабами. Наличие же других типов сельскохозяйственных поселений заставляет предположить существование и иных групп сельского населения.

На Боспоре можно предполагать наличие следующих групп сельского населения: 1 — свободные граждане греческих полисов, обрабатывающие свои небольшие участки, в основном собственным трудом. К этой группе близки, видимо, владельцы небольших участков земли, выделенных из состава царского «домена». Такова, видимо, была ситуация с каллатийцами, которым царь Евмел, по свидетельству Диодора (XX, 25), предоставил 1000 земельных участков; 2 — сельскохозяйственные рабы, работавшие в крупных усадьбах; 3 — крестьяне-общинники на царских землях, о которых, видимо, говорит свидетельство Полиена (VI, 9, 3). Такие общины в античном мире назывались «свободными». 4 — Зависимые крестьяне-пелаты, о которых свидетельствуют некоторые эпиграфические документы.

Сложность картины усугубляется тем, что с течением времени происходили изменения в типах расселения сельского населения, в чем, по-видимому, находили отражение не только политические, но и социальные процессы. Однако суть их еще во многом не ясна. Так, на территории Боспора в VI–III вв. до н. э. зафиксировано значительное число неукрепленных деревень (особенно в IV–III вв. до н. э.). На большинстве поселении этого типа жизнь прекращается во второй половине III–II вв. до н. э. С этого времени широко распространяются укрепленные деревни. Большинство их гибнет в последней трети III в. н. э. (во время готских походов), некоторые доживают до гуннского погрома 70-х годов IV в. н. э. и лишь на единицах жизнь продолжается позднее. Неукрепленные усадьбы-виллы достаточно широко распространены в IV–III вв. до н. э., а позднее (вплоть до III в. н. э.) типичными становятся укрепленные усадьбы (Гайдукевич В.Ф., 1941б; Кругликова И.Т., 1975а; Петерс Б.Г., 1978; Сокольский Н.И., 1976а, с. 90; Крушкол Ю.С., 1968; Алексеева Е.М., 1980). Можно предполагать, что на территории античных государств Северного Причерноморья (как и во всем античном мире) постепенно происходит рост крупного землевладения. Достаточно заметен этот процесс в Херсонесе. Видимо, развитие крупного землевладения имело место и на Боспоре, однако при этом необходимо иметь в виду, что предположение о господстве крупного землевладения здесь в раннюю эпоху (Жебелев С.А., 1934, с. 596) не подтверждается (Блаватский В.Д., 1953б, с. 45 сл.; Кругликова И.Т., 1975а, с. 157–160)