Несправедливость судьбы тем более огорчительна, что коснулась она жизни, в общем-то, доброго и порядочного человека, хотя и совершенно не приспособленного к жестоким условиям конкурентной междукняжеской борьбы. Благородство и искренность были слабыми помощниками в соревновании за галицкий престол. А коварству и клятвоотступничеству Иван Берладник не был обучен. Возможно, разреши он половцам грабить днепровские города, его поход на Галич был бы успешным. Русские князья часто пользовались услугами половцев, а расплачивались за это жители городов и сел, лежавших на пути продвижения «союзников» . Берладник не пошел это и проиграл. Удивительно, но благородство его характера не осталось незамеченным народными массами Галичины. Несмотря на то что практически всю сознательную жизнь Берладник провел вне пределов родной земли, память о нем здесь сохранялась в течение многих веков. В одной из украинских колядок, распространенной в Галичине даже в XIX в., пелось о князе Иванке.

К сожалению, трагическая судьба Ивана не была исключением в княжеском роде старшего Ярославича, подвластном какому-то злому року. В 1064 г. был отравлен в Тмутаракани прадед Ивана Ростислав. В 1097 г. был ослеплен его двоюродный дед Василько. При невыясненных обстоятельствах скоропостижно скончался в 1126 г. отец Ростислав Володаревич. В 1162 г. был отравлен Берладник.

Казалось бы, достаточно для одного рода. Но нет, в 1189 г. перечень трагических смертей пополнил сын Ивана Берладника Ростислав. Его судьба изгнанника удивительно схожа с судьбой отца. Не получив надела в Галичине, он проживал при дворе смоленского князя Давида Ростиславича. Конечно же, в надежде когда-нибудь вернуться на родину. В 1189 г. его надежда как будто начала сбываться. В Смоленск прибыло посольство из Галича и пригласило его на галицкий стол: «Того же лѣта послашася Галичькии мужи к Ростиславу к Берладничичю, зовуще его в Галичь на княжение»[132].

Ростислав обрадовался такому предложению и, получив благословение Давида, срочно отбыл в Галичину.

Подойдя к границам Галицкой земли, он овладел какими-то двумя порубежными городами и продолжил путь на Галич. Но тут оказалось, что его прихода ожидали далеко не все галицкие бояре. Часть их поддерживала претензии венгерского королевича на галицкий престол. Узнав, что к Галичу движется Ростислав, они поспешно провели процедуру присяги королевичу. Как замечает летописец, одни принесли клятву верности искренне, а другие — из страха перед возмездием угров: «По совѣту Галичькихъ мужь, королевичь же има имъ веры поча ихъ водити ко кресту, правии же целоваша не вѣдаюче, а виноватии блюдучись Оугоръ»[133].

Разумеется, Ростислав ничего этого не знал и с небольшой дружиной подошел к Галичу. Обещанного перехода горожан на его сторону не последовало. Более того, даже те немногие галичане, которые были в его дружине, узнав об измене части бояр, покинули его. Дружина советовала князю немедленно уходить от Галича: «И рекоша ему дружина его, княже се уже видиши лесть ихъ, а поеди прочь»[134]. Ростислав был в полной растерянности. Он не мог понять, как случилось, что галичане так коварно его предали, ведь они же целовали с ним крест. Совет дружины оказался для него неприемлемым. Он заявил, что больше не хочет блудить по чужим землям и готов голову свою сложить «во отчинѣ своей».

Сказав эти слова, Ростислав поскакал к городу. Там его окружили галичане и угры, нанесли ему несколько ударов мечами и сбили с коня. Затем еле живого венгерские воины принесли его в Галич. Увидев это, галичане подняли мятеж и попытались отбить раненого Ростислава, чтобы возвести его на княжение. Их прозрение, вероятно далеко не единодушное, наступило слишком поздно. Пока они суетились, венгры приложили у ранам Ростислава яд и умерщвили его: «Оугре же усмотревше его и придоживше зелье смертьное к ранамъ, и с того умре»[135].

Погребен был Ростислав Берладнич в церкви св. Иоанна и, как пишет летописец, «причтеся к дѣдомъ своимъ и ко отцем своимъ».

В 1136 г. в Новгороде произошло событие, которое многие исследователи склонны называть революцией. Вряд ли оно заслуживает такой неординарной аттестации, но к числу примечательных, безусловно, относится. Речь идет об изгнании из Новгорода князя Всеволода Мстиславича. Решение об этом было принято на земельном вече, в котором, кроме новгородцев, участвовали также псковичи и ладожане.

Чем же прогневил новгородцев Всеволод? Официально ему было предъявлено три обвинения. Первое заключалось в том, что он не проявлял заботы о сельском населении Новгородской земли. Как выразился летописец, «не блюдет смердъ». Вторым проступком Всеволода был его уход из Новгорода на переяславльский престол. Гордые новгородцы не могли снести подобного оскорбления и решили наказать за это князя: «Чему хотѣлъ еси сѣсти въ Переяславли». И, наконец, третьей его виной было то, что в каком-то из сражений Всеволод первым отступил с поля боя: «Ѣхалъ еси с полку предъ всѣхъ»[136].

Конечно, будь жив отец Всеволода Мстислав Великий, подобные обвинения не потянули бы на лишение княжеского престола. Скорее всего, они вообще не были бы предъявлены Всеволоду. Но теперь у Всеволода не было столь могущественного покровителя. Дядя Ярополк, сменивший на великокняжеском троне брата Мстислава, относился к племяннику хорошо, однако подкрепить это силой не мог. У него хватало забот и на юге Руси. Приходилось постоянно иметь дело с претензиями неспокойных Ольговичей, а также своих братьев Юрия и Андрея.

Вскоре после смерти Мстислава Ярополк предпринял попытку устроить судьбу Всеволода на юге Руси, но она оказалась неудачной. Для великого князя эта затея не имела отягчающих последствий, Всеволоду же она принесла одни разочарования. События 1132 г. откликнулись ему в 1136-м, послужили поводом для немилости к нему новгородцев.

Принимая во внимание практику занятия престолов многочисленными представителями русской княжеской династии, в 1132 г. ничего сверхъестественного не случилось. Ярополк Владимирович как великий князь решил перевести Всеволода из Новгорода в Переяславль, а тот, как покорный вассал, не смог ослушаться своего сюзерена. Оказалось, однако, что эта акция вызвала целую бурю на Руси. Прежде всего она была встречена в штыки братьями Ярополка Юрием и Андреем. Расценив ее как попытку закрепить за Всеволодом не только Переяславль, но и Киев, они осуществили стремительный наезд на Переяславль и изгнали оттуда Всеволода.

Такой поворот событий, разумеется, не устраивал Ярополка. Как только в Киеве стало известно о самоуправстве Юрия Владимировича, к Переяславлю немедленно была выслана великокняжеская дружина, которая также лишила суздальского князя радости обладания этим городом. Только восемь дней он просидел в Переяславле, а затем вынужден был оставить его и уйти в Суздаль.

Казалось, Всеволод мог вновь занять переяславльский стол, но этого не случилось. Причин, по которым Ярополк отдал на этот раз предпочтение другому Мстиславичу — Изяславу — и вручил ему Переяславль, мы не знаем. Возможно, Всеволод сам отказался от такого беспокойного престола и решил вернуться в Новгород, а может, Ярополк, разуверившись в возможностях старшего племянника как наследника киевского стола, посоветовал ему это.

Как бы там ни было, но Всеволод действительно вернулся в Новгород. Здесь, однако, его не ждали. Более того, расценили это возвращение как оскорбление новгородцев. В городе вспыхнул мятеж: «И бысть въстань велика в людех; и приидоша плесковцы и ладожанѣ Новугороду, и выгониша князя Всеволода из города»[137].