— Сейчас я спущусь вниз и принесу еды, а ты пока можешь сходить в ванную. — сказав это, направилась к двери, только обернулась у самого выхода, — Но если я не обнаружу тебя здесь, то увечья Максимилиана тебя покажутся царапиной.

Вернулась уже минут через 10, служанки торопливо шли следом и несли еду, категорически отказавшись дать её мне. Ибо госпоже не подобает делать это самой, на что я, не выдержав, закатила глаза. Подобные замашки, для меня, девушки из современного мира, были странными.

К своему счастью, Дрея обнаружила в кровати, он сам сложил подушки и облокотился на спинку кровати.

Отдав необходимые указания девушкам, села рядом. Поставила перед ним столик с едой, на что он покачал головой.

— Не хочу сейчас есть. — отозвался большой накаченный капризный ребёнок.

— Хмм… — украдкой вздохнула, все мужчины такие вредные, когда болеют. Я убрала столик, под властью моей магии, чашка бульона воспарила рядом. Зачерпнув подула на ложку и поднесла к его рту, — В таком случае я сама накормлю тебя.

— Мне не нравится. — спустя время сказал он.

— Что именно? Бульон? — растерялась я.

— Твои волосы, расплети их.

— Не сейчас, они будут мешать. — продолжила его кормить.

Чем его не устроила моя длинная коса, не знаю, но он немедленно принялся расплетать её сам. Стянул ленту и медленно перебирал пальцами волосы. Закусила губу, когда рука добралась до головы и слегка помассировала кожу.

— Почему ты не спряталась, как я тебе велел? — Дрейган с неохотой убрал руку.

— Я должна была оставить тебя с полчищем тварей? — приподняла бровь.

— Испугалась, что я паду в бою, и моя смерть заберёт тебя с собой? — красивая улыбка появилась на его лице.

— Конечно, ведь я ещё слишком молода, чтобы умирать. — засмеялась, хотя я почувствовала сильный и неприятный укол, услышав о его возможной смерти.

Убрала чашку и взяла салфетку.

— Знаешь, — он откинулся на подушки и заложил руки за голову. Мышцы на груди и руках перекатывались, вызывая лёгкий ступор и судорожный вдох. Мне стоило больших усилий, чтобы не разглядывать его тело без рубашки. Даже перебинтованным он выглядит весьма… притягательным — Я кое-что услышал, когда мы были там.

— Что-то важное? — спросила серьёзно, подаваясь вперёд, вытирая его губы.

Чуть нахмурилась, когда воспоминания того дня заполнили сознание. Я пыталась вспомнить, говорил ли Максимилиан что-то важное. Но нет, ничего такого не было. Тогда что он мог вспомнить?

— Ты назвала меня любимым. — огорошил меня этот несносный человек. Я так и застыла с салфеткой у его губ, любуясь широкой, и невероятно обаятельной мужской улыбкой.

— Тебе показалось. — сощурила глаза, — Не припомню ничего подобного. — потом пожала плечами и усмехнулась, — Ты был немного не в себе.

Встала, желая сбежать. Подальше от пытливых глаз, подальше от жара его тела.

Я была уверена, что он не запомнит мои слова.

Неожиданно меня дёрнули на кровать, и коротко вскрикнув плюхнулась совсем рядом к нему. Наши тела соприкасались.

— Я абсолютно точно уверен, что слышал. — выдохнул он мне в шею совершенно другим голосом, более низким, обволакивающим, гипнотизирующим. Сильные руки обвили моё тело, прижимая ближе.

Чувствовала себя пойманной ланью в лапах тигра. Который неспешно, с наслаждением смакуют свою добычу.

Мелкие поцелуи прошлись по шее, вызывая волну мурашек и жара. Отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза. Они не светились — они горели синим пламенем. Мелкие язычки огня расходились в стороны. Заворожённая этим зрелищем, я не могла оторвать взгляда.

— Почему они так яркого горят? — прошептала, задавая наконец вопрос, волнующий столько времени.

— От эмоций. Чаще это была злость, — он опустил глаза на мои губы, — сейчас: влечение… страсть.

Сердце бешено застучало. Выкинула из головы весь ворох ненужных мыслей и сомнений.

Хочу окунуться в эту страсть.

Сама двинулась ближе и коснулась его губ в мягком поцелуе. Я боялась причинить ему боль, его раны его не до конца зажили. Поэтому старалась слишком тесно не прижиматься.

Однако у этого мужчины были свои планы.

Очень быстро поцелуй стал жарче и настойчивее. Придерживая меня за затылок, он углубил поцелуй, язык проник внутрь, вызывая дрожь во всём теле, и волну жара.

Через мгновение я оказалась опрокинутой на кровать. Дрейган навис надо мной. Веселье и нежность в его глазах испарились. Теперь там было что-то более сильное. Захватывающее.

Меня закрутило в вихре чувственных ласк и жарких поцелуев.

— Такая сладкая… моя… моя… — шептал между поцелуями самый привлекательный мужчина.

Выгнулась дугой, сжимая простыни, когда он прикусил чувствительное место на шее. Его губы двинулись ниже, к ключицам.

— Стой… — выдохнула я, — нельзя… твоя… нога… Остановись… — попыталась его оттолкнуть, не задевая бинтов.

— Не могу, не сейчас…— наглые руки с невероятной скоростью уже расправились с моими блузкой и юбкой, и теперь блуждали по телу, — Ты нужна мне любимая.

Я замерла, широко распахнув глаза. Сердце замерло, а из груди вышел весь воздух.

Дрей отстранился и заглянул в глаза.

— Люблю тебя, Лаура. — шептал в губы, не сводя пылающих глаз. — Ты моя. Скажи, что ты моя.

— Да, — выдохнула, не выдерживая пытки, — твоя…

— В чём дело, Лаура?! — грозный рык сбоку напугал.

От неожиданности яйцо, которое я собиралась расколоть, упало прямо в чашку. Крупные капли шоколадного теста упали на мой передник.

— Господин, простите, госпожа очень настаивала, мы не могли отказать… — начала оправдываться главная повариха в поместье де Виль. Плотно сбитая женщина с миловидным лицом крайне разволновалась, щёки раскраснелась, а руки нещадно трепали фартук.

— Все прочь. — тихим, но не терпящим возражений голосом приказал Дрейган.

Кухня в одно мгновение опустела. Кастрюли и сковородки затихли на плите, дабы не испортилась еда.

На меня обрушилась тишина. Остались только завывания ветра за окном.

Голубые глаза сверлили во мне дыру.

— Я спросил: в чём дело? — он шагнул ко мне.

— Что именно, ты имеешь в виду? — отвернулась, продолжая готовку, я была не в силах смотреть на этого мужчину.