Словно почувствовав мое смятие, Заряна встала из-за стола, поманив меня к двери.

-Пойдем-как прогуляемся, пока дом посуду уберет, а гости на диванчике бока отлежат.

Постучав по столешнице три раза, она запустила невероятный магическо – хозяйственный оборот кастрюль в природе: взлетела грязная посуда, словно пританцовывая, последовала к раковине, вода включилась сама собой в компанию к такой же самостоятельной губке.

-Очуметь, - восхитилась я. – А как будто просто дом.

-Ну, до избы твоей бабки ему далеко. Все же там сущность, а здесь просто бытовая магия.

«Просто не просто, а для меня все чудно».

Мы вышли на улицу. Здесь ночь казалась другой, не хищной, а какой-то уютной Вроде тот же лес, так же за любым кустом может тихонько поджидать какая-нибудь зубастая дрянь, а ощущение домашнее. Отчего интересно? Перевела взгляд на хозяйку дома: красивая и сердечная, с таким теплом ко мне отнеслась, что даже страхи пережитого за день поутихли. Заряна, не спеша начинать разговор, сразу направилась к деревянной качели, примостившейся у раскидистой яблони.

Медленно покачиваясь, мы немного помолчали. Каждый, видно, думал о своем.

Вздохнув, я уставилась на ночное небо.

«Интересно, почему в городе оно совершенно не такое? Нет ни глубины этой, ни прозрачности, не чувствуется бездонность так остро. И звезды… тусклее, неприметнее. А здесь – сияют разномастными бриллиантами».

-Скажи мне, Яда, - тихо начала Заряна. – После всего, что узнала, не думала остаться в Могилев-Кощееве навсегда?

Самый сложный вопрос, на который у меня нет однозначного ответа.

-Не знаю, - почему-то кажется, что не этого ответа ждала хозяйка, но врать ей не хотелось. – Слишком много «но» и «если»

-Например?

-Если бабушку отпустят и она сможет вернуться к своей должности «Яги», то я бы уехала… - тревога за Ба вновь вернулась. Что с ней там? Где вообще это "Там"? Хотелось уже хоть что-то узнать, хоть какую-то определенность. Все в моей жизни перевернулось с ног на голову и отсутствие определенности очень мешало адаптироваться к новой реальности.

-Но, - мягко напомнила Заряна, заметив мою заминку. – Дело в мужчине?

Киваю.

-И вновь это «если», - поджимаю губы, чтобы не расплакаться. Ну чего я такая тонкослезая, в самом деле?! – Он не чувствует ко мне ничего, кроме влечения. Я вижу его интерес, но все еще не могу понять истинных причин. Может только потому и заинтересовался, что соперник на горизонте замаячил, а чувств никаких и нет вовсе?

-А ты?

Промокнув слезинку, всматриваюсь в лицо сидящей рядом женщины. В ее чертах есть что-то до боли знакомое, но я не могу понять, кого напоминает.

-Ну, давай на чистоту, - вздыхает она, мягко сжимая мою ладошку. – Мы сейчас о Горыневе и Кощееве, верно?

«Боже, да я с Сири даже не разговаривала на эту тему. Почему тогда с ней мне хочется поделиться?»

Согласно киваю.

-И? К кому лежит твое сердце?

Смеюсь сквозь слезы:

-Я, наверное, мазохистка. Потому что… мне нравится Кир, - спохватываюсь, - вернее Кирилл Константинович, для вас всех он же наместник Чернобога… бла-бла-бла… страшный, кошмарный и ужасный.

Её брови взлетают вверх, а губ касается легкая улыбка:

-А для тебя нет?

Качаю головой, вновь теряя слезы.

-Для меня он самый вредный, упертый, непробиваемый мужчина…которого хочется, иногда, прибить...

-О да, - понимающе тянет она, - что есть то есть. Ну а чувства, Яда? Не страшно, что в Кощееве столько тьмы? Не боишься его?

-Нет… Странно, да?

-Даже тогда, когда друга своего чуть не убил?

-Откуда знаете? – ахаю я.

Она пожимает плечами.

-Все Навье в курсе. Кто был там, и кого не было. Слух быстро по лесу идет. Ты у нас теперь личность известная. Понимаешь, Кощеев и Горынев связаны с детства, и тут не только служба, о которой ты слышала, здесь дружба, настоящая, верная. Они друг для друга даже больше, чем братья, понимаешь?

-И я встряла между ними?

-Ты свой выбор не сделала открыто, не показала чувств. Да и они… никто свои права, как у нас положено, не заявлял, так, намеки…

-Но теперь у каждого могут быть проблемы?

-Да нет, - она фыркает. – Ты же сама сказала о наместнике. Кир…илл Константинович если нужно рты закрывать умеет, да и Свет не лыком шит. А вот на тебя позариться могут, в отместку, чтобы задеть. Он же интерес свой проявил недвусмысленно.

-Вы же только что сказали, что права не заявил никто, - как все запутано, аж голова по швам трещит!

-Это сложно, - кивает Заряна. -Не так, как в яви: сходили на свидание, пара вечеров вместе, постель, притирка, свадебка. В вопросах отношений и брака, истинной любви и связи, Навье живет по своим законам.

-Но у Кощеева же невеста есть.

Заряна отводит взгляд к лесу, тяжело вздыхая:

-А здесь, как у вас, жена одна, а постельных грелок может быть много.

-Не хочу быть ему грелкой.

-И не будешь.

-Мне бы вашу уверенность.

-Ганна… вернее Летавица, невеста Кощеева, она сама, скажем, не невинная дева, и прощала ему многое, но такого открытого позора не простит. Одно дело по-тихому налево сходить и совсем другое вот так, прилюдно признать личный интерес

-И что теперь? – кажется, во всех этих хитросплетениях я окончательно потерялась. Мне нужно время, чтобы побыть одной и подумать, но Заряна продолжает смотреть, будто в самую душу.

-Вот мы и возвращаемся к моему первому вопросу. Не думала ли ты остаться в Могилев – Кощееве?

Отвела глаза.

«Что я должна ответить? Ведь и сама задаю себе эти вопросы почти ежеминутно?»

- Жизнь такая странная штука, - вздохнула печально. – Никто не знает, что будет дальше. Не хочу загадывать настолько далеко, вопрос места жительства, он… слишком сложный. Мне двадцать два, Заряна. Я приехала сюда с желанием побыть у бабушки и пройти практику в одном из лучших клубов округа. После нее, по идее, у меня должны были открыться такие перспективы в трудоустройстве! Нет, они, конечно, открылись, но в несколько другом, весьма неожиданном ракурсе. Хозяйка навьего леса, магия, говорящие животные, люди- оборотни… Возможно это глупость, но сейчас проще плыть по течению, чем строить планы. В моих первоочередных задачах найти Машу и, если есть возможность, помочь бабушке. Нельзя вот так… решить жить мне здесь или уехать домой. Тем более, там мама, она вообще не знает обо всем этом…

– Очень рада слышать, что решение твое не на эмоциях будет принято, а взвешенно. И то, что о семье думаешь – несомненный плюс. Здесь все по-другому… но в то же время так же, как и у вас. Семья… семья — это важно. Большая и дружная. Чтобы детей полон воз. Чтобы бабушки были, к которым по выходным в гости всем табором нагрянуть… – Заряна смолкла, как будто погрузившись глубоко в себя. – Когда выходила замуж, мечтала именно об этом. А каков итог? Дети есть, но с каждым годом отдаляются все больше и больше, почти что потеряла их, вслед за мужем, который уже и не муж почти. По велению сердца и души он все так же – единственный. А я для него – договор и клятвы. Но знаешь, надежда на большую семью все еще теплиться в сердце. Все мы – проклятые навьми богами - мечтаем о свете. Для каждого он свой, и мне хочется верить, что, пусть не я, но дети мои его найдут.

Я удивленно вскинула брови.

-Ваши дети так же прокляты? Как Кощеев, Елена, Горынев и мы с бабушкой?

-Родовых проклятий много, - кивнула она, добавив зло, – у нас свое так же имеется – тьма проклятущая.

-Тьма? – переспросила отчего-то пересохшими губами.

-Она самая. Я думала светом для мужа стану, ведь Берегиня по сути своей – светлое создание, доброе. Думала, достаточно его во мне на нас двоих. А вот только недавно поняла, что не борьбой ее, тьму окаянную, одолеть можно и что в сердце нечистого, темного создания может быть намного больше пресловутого света, чем в самом добре.

-Боюсь, я не совсем понимаю…