-Это ты сказала, не я. – Сева расставил на пледе еду и разлил по глиняным кружкам ягодный морс. – Хочешь бутер?

-Не-а, не голодна.

-Вернемся к гордыне. Чувство собственной важности порождает огромную подсознательную агрессию. Что ты сейчас чувствуешь, Яда? Злость?

С раздражением веду плечом и неохотно киваю.

- Ты думаешь я говорю чушь, тебе не приятно слушать историю о том, что смутно напоминает тот треш, что заставил тебя оказаться здесь. Давай же разберемся, что на самом деле происходит?

-Не уверена, что хочу знать, - продолжаю артачится.

- На самом деле, - продолжает волк, не принимая мои возражения, - ты ставишь себя, свой разум, свою мудрость выше воли Богов, выше чего-либо или кого-либо в этом мире. Твоя гордыня не дает принять травмирующие ситуации, которые не соответствуют ожиданиям.

-По-твоему, мне надо было прийти к Киру, когда он меня прямым текстом в недалекое пешее послал?!

-Тебе вновь говорит гордыня, - качает головой Сева. – Послушай, не примеряй буквально все мои слова. Категорично. Сейчас, когда войдешь в воду, закрой глаза и повтори все, что откликнулось в сердце. Подумай, Яда. Без зла, без споров, без необходимости моего одобрения или отрицания. Будь честна сама с собой. Попробуй понять и решить, где твое истинное место во Вселенной, каково твое предназначение. Кто должен быть рядом, а кто нет.

-Вот так просто? – усмехаюсь я. – А если человек, которого хочу видеть рядом – постоянно обижает?

-Пойми, нет людей плохих или хороших. Есть просто люди, а мы их делаем такими, какими ожидаем увидеть. Как только к тебе придет осознание, так сразу и отпадет потребность обвинять кого-то и себя в том числе, а тем бо…

-Бо-оже, - проворчала нам в спину Красовская, - я сейчас усну. Сева, серьезно, ты еще тот душнила! (прим.автора: Значение разг., неприятный, скучный, нудный человек) Мы в это озеро, наконец-то залезем или так и будем философствовать, Кастанеда доморощенный?!

Кир-Силой клянусь, не во вред, во благо! - идти пешком не хотелось: время тратить, да ещё и грязь месить. Под яговской переменой настроения дороги развезло, будто осень на дворе. Решил рискнуть. Шансы промахнуться с Кудыкину гору, но перестраховка с клятвой должна помочь. Лес не человек, ему на слова твои плевать. Нет у него ушей, хоть и слышит, глаз больше тысячи, но видит иначе: знает, что у тебя на уме и в душе. А моя, хоть и полна черноты, но…

Ночью не спалось. Тьма кипела внутри, копошилась ища выхода. Ее, как и меня, злило, что не все в Навьем воспринимают молодого Кощея всерьез.

Я ведь даже знал почему и… какая-то часть глупо радовалась этому факту.

Правда другая, куда более сильная, желала прижать и всех к ногтю, поставить на колени, как вчера Ладу, и заставить униженно скулить у ног. Сдерживаться и в обычные дни сложно, а сейчас, когда сам не знаю, куда приткнуться, вообще невмоготу.

Слишком много всего случилось за последние две недели. У нас, в Навьем, спокойно никогда не было, но чтоб вот так лилось на голову, как из помойного ведра - тоже не дело. Отвык уж. Набрал безопасников из элитных ребят, привык полагаться на Горынева. Расслабился. И теперь бессонные ночи, постоянное напряжение и невозможность дать ему выход грозились окончательно меня доканать. А тут ещё стажерка подсуетилась на мою голову.

Выйдя из портала, выдохнул с облегчением! Даже мысленно поблагодарил эту заразу, что не поиздевался в этот раз, пустил, куда надо. Аккурат на крыльцо главного дома, где жили братья Волковы. Оба ещё свободные, несвязанные узами истинности, а потому спокойно уживавшиеся под одной крышей. Дом Олега пустовал по левую сторону от сруба альфы. С тех пор как в этом доме случилась беда, хоромы младшего пустовали.

Постучал. Двери привычно открылись сами собой.

–С чем пришел? - вытирая полотенцем мокрые волосы, Олег вышел навстречу в одних штанах, босой, растрёпанный.

–Смотря, что найду, - так же спокойно ответил я, но по напряжённым позам со стороны явно читалось, что между нами пробежала кошка. Причем, давно. –Где Серый?

–Передо мной не отчитывается, - Олег отбросил полотенце на стул, прошел по широкой, светлой столовой к кухне, щёлкнув магическим огоньком. Под чайником затрещало. –Могу только чаем или кофе напоить. Бухла до субботы не подаём.

Кивнул. Обычаи волколаков знал хорошо.

Мы с Олегом когда-то даже тусили вместе, пока я отца их не казнил прилюдно. По праву и долгу, но младший Волков так и не принял этого. Да, мстить не стал, но и прежней дружбы не вернуть, хоть я и расплатился за отнятую жизнь. Может, только потому и принимают меня здесь. Что Серый, что брат его, при всей паршивости характеров, неблагодарными не были.

–Врешь ведь, все ты знаешь, - сел за стол, пододвинув ближе выструганную из дерева фигурку совы. Покрутил в руках. В детстве у меня тоже была такая - ещё дед Волковых делал.

–Не пойман не вор, - беззаботно пожав плечами, Олег поставил передо мной чашку отвара. Сам сел напротив: – Зря ты пришел, Кирилл.

–Ты сейчас как бета говоришь или как друг? - не стоило провоцировать. Не время сейчас старые нарывы ковырять, но не удержался. Который день, как оголенный нерв хожу, сил уж нету делать вид, что железный.

Олег поджал губы, подвигал квадратной, тяжёлой челюстью, потер лапищей скулу.

-Это я как мужик говорю, - ушел, сука от ответа.

–Что-то я не вижу ни хозяйки в доме, не оравы щенков. Сдается, рано тебе советовать в таких делах, - глотнул чай. Тепло скатились по глотке, комом опалив желудок.

–А ты будто собрался все это вот, - Олег насмешливо перебрал пальцами, изображая бег маленьких ног, - армию тьмы плодить.

Выждал, сверля глазами, так и не дождавшись от меня ответа, хмыкнул.

–Где человечка, Олег, знаю же, что у вас.

Волков изогнул бровь, продолжая всматриваться в меня задумчивым взглядом.

–Человечка? Ты за которой из баб пришел, Кир? Или гарем собираешь? - пальцы сами собой сжались на совиной голове. Клюв треснул. Олег перевел взгляд на испорченную игрушку, тяжело втянул грудью воздух.

–Ты же знаешь законы, Волков…

-Не хуже тебя знаю! В своем праве я или тебе стояком мозги отключило? Так передерни, раз бабы не дают. Поразбежались, видать, не от хорошей жизни, - Олег оскалился, облокотившись мускулистыми от многочасовых тренировок руками о край столешницы, продолжил, – закон не нарушен, Кощей. Так что либо ты в этом доме как гость и соблюдаешь приличия, либо вали к чертям в свои "Кости". И без тебя не спокойно, как на пороховой бочке.

– Кто из ваших увел Красовскую?

-Никто. Ее в лесу нашли, без сознания. Спасли, можешь не благодарить, - отвернувшись, младший Волков прошел к окну, задернул занавеси.

Крепкий, сбитый. Мы часто по юности дурачились, мерялись, у кого больше. Олег был сильнее, я рос более ловким. Мама его очень любила, почему-то больше, чем Серёгу. Казалось бы уравновешенный, рассудительный альфа в глазах матери - мечта, а не друг для сына, но нет.

– Я должен поверить?

–Мне лично ты давно ничего не должен, - Олег смотрел насмешливо, сложив на груди руки, упёрся задницей в подоконник. – Ваш долг оплачен сполна.

Грохнул стул. Олег не пошевелился, только брови вскинул. Играя желваками, я поднял упавший стул и снова сел, подтянув чашку, чтобы занять руки и не съездить по роже Волкову.

-Я ведь найду.

Вместо ответа волколак издевательски щедро выписал в воздухе приглашающий жест.

-Никто не прячет ее, Кощей. И вторую, кстати, тоже.

-Где она?

-Которая?

Не выдержав с дребезжащим цокотом опустил чашку на столешницу. Медленно отодвинул стул, упёршись ногами в деревянные полы. Противно заскрипели ножки.

–Ты заигрался.

–Заигрался ты, Кир, - обстановку, буквально трещавшую напряжением разрядила хлопнувшая дверь.