-Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - клянчу я, дрожа всем телом, не имея возможности двигаться, хотя бедра так и просятся на встречу чувственной ласке, - дай мне это…

Веревка рассыпается пеплом, не опаляя кожу и в то же мгновение он заполняет меня собой. Медленно, мощно на всю длину, удерживая на месте за талию одной рукой, насаживает на себя с силой. Вторая ладонь все там же, доводит начатое до конца. Несколько долгих секунд и мое тело рассыпается на миллион осколков от сладкого расслабления между ног.

Змей ускоряется, наконец-то на жаждущую до ласк грудь ложатся пальцы, размазывая по тугому соску мою собственную влагу.

-О, черт, - шиплю я, захлебываясь удовольствием.

-Смотри на меня.

Поднимаю глаза. Он наклоняется, нависает надо мною, одаривая колючим поцелуем. Наши языки сплетаются в яростном танце. Нет, это не те поцелуи, которые покажут по телевизору: нижней губе достается укус, мы цокаемся зубами, облизываем друг друга и вновь кусаемся. Слава поднимает ладони на низкий бортик кровати, переплетая пальцы с моими. Глаза в глаза… пронзительно, остро и оголенно.

Еще один сладкий толчок и еще… на меня вновь накатывает стремительная волна кайфа. Мышцы сжимаются вокруг его ствола быстро и мощно.

Свет кончает следом мне на живот – тугой длинной струей и следом еще одной, словно ставит росчерк на своем произведении.

Мы вновь встречаемся взглядом и в нашем молчании, в шумном дыхании меня озаряет. Я вижу ЕГО. Не троих в одном теле и одной голове, а его одного во всех трех личинах. Смаргиваю, теряясь в ощущениях и неожиданно понимая: пусть из нас двоих сейчас связана только я, но мы вдвоем увязли друг в друге и это… неожиданно страшно. Потому что вот он – мой нерушимый оплот, моя твердыня, за которой я могу быть в безопасности. Не важно, что я могла бы делать рядом с ним: смотреть телевизор, валять дурака, рисовать, трахаться, ходить голышом, спорить и ругаться… мне все будет по кайфу. Потому что… он МОЙ.

Осознание бьет обухом.

«Черт, дура, ты что, влюбилась?! – верещит моя внутренняя истеричка. – Нет, нет, нет. Только не это!»

-Развяжи меня, - звучит хрипло. Прокашлявшись, повторяю, - отпусти.

Оставшиеся веревки в тот же миг осыпаются пеплом.

-Все хорошо? – спрашивает он.

-Все заебись, - улыбаюсь, надевая свою привычную маску.

Горынев хмурится.

-Я, пожалуй, не буду оставаться на ночь, - схватив вещи с кресла, несусь в ванную. – На послезавтра заказала такси, а завтрашний день хочу провести Ядой.

-Думал, мы с тобой об этом еще поговорим.

Стоя спиной к нему, прикрываю веки, набираю внутрь воздух, словно собираясь нырнуть в студеную воду с разбега.

«Давай, ты сможешь, - подначивает истеричка. – Ты всегда отлично это умела».

Клею на лицо беспечную улыбку, разворачиваюсь к своему Свету.

-Мы это уже обсудили, Слава. Несколько раз. Учеба в Италии, у самого Армана Вентуро. Я не могу профукать эту возможность, понимаешь. Ради чего? – да, я делаю больно. Себе так точно.

Интересно, а ему хотя бы чуточку больно? Мы никогда не говорили с ним о чувствах или отношениях. Договор был на секс. Когда для меня все изменилось?

– Могилев – Кощеев, серьезно? - продолжаю рубить я, - в этой тьму-таракани нет ни одного диджитал артера. Да ладно, можно на удаленке, хоть в жопе мира, рисовать. Но Слава… резюме и диплом итальянской школы ощутимо подогреют финансовую составляющую. Можно и из жопы тогда уж. Тем более, у нас ведь просто секс, верно? – «Скажи мне, что нет! Скажи… пожалуйста…»

– Все, как договаривались, птичка. Никаких обязательств. Никто никому ничего не должен.