Инцидент, который произошел с Васькой, как раз и послужил причиной беспокойства Снежки. Потому что сестрица Егора своей бешеной энергетикой и активностью вызвала настоящий ажиотаж среди мужской половины вожатых. И её природный Тепловский магнетизм (Снежка была уверена, что это у них реально семейное) заставлял практически всех парней прыгать перед ней на задних лапках в попытках урвать хоть немного внимания. Сама Василиса была явно не против такого расклада, и старалась уделить время в перерыве между работой каждому из новоиспечённых поклонников. Правда Соловьёв почему-то решил, что он первый альфа-самец на деревне и что всё внимание девушки должно принадлежать именно ему. И по традиции стал довольно нагло и навязчиво себя вести, порой конкретно мешая Ваське делать репортаж с мероприятия.
Тут уже не стерпел и вмешался Царёв, на помощь которому пришёл его верный товарищ Джокер. Егор хоть и являлся активным участником всех лагерных драк в этой смене, на этот раз проявил себя в роли миротворца и постарался разрешить конфликт без помощи кулаков. Хотя если говорить откровенно – Теплов был бы совсем не прочь подправить нос Соловью. Ну или если бы Ванька решил взяться за это эстетическое преображение. Но что-то подсказывало Егору – руководство потом бы с него точно не слезло. А вдобавок ко всему, его реально могли выгнать из лагеря или лишить его всех заработанных баллов за то, что он привел на территорию детского лагеря таких неуравновешенных подрядчиков. Прямо под стать своей вспыльчивой натуре.
Теплов уже не стремился во что бы то ни стало победить Снежану в соревновании за грамоту, но и спускать в унитаз все свои труды ему тоже как-то не улыбалось. И вообще, а вдруг сработает тот самый исключительный случай, о котором говорила Ольга Викторовна? Когда наградят сразу двоих. Да такое случается раз в пятилетку, но почему чудо не может случиться снова? Они ведь со Снежкой чуть ли не делят пополам первое место в рейтинге по дружине. И если чудо реально произойдёт, то он обязательно поедет с ней в Москву. Что он там будет делать Егор пока не знал. Но он обязательно что-нибудь придумает. Может даже работу найдёт на несколько месяцев, да хоть тем же таксистом устроится. Если, конечно, батя соизволит вернуть ему права… Но он ведь к тому моменту честно выполнит все условия сделки. Поэтому, почему бы и нет? Главное, чтобы Снежка была рядом. А остальное неважно.
— Тебе очень повезло, что у тебя есть такой друг, — заметила Снежана. – И Василиса тоже молодец.
Егор всё-таки поведал Вьюгиной всю эпопею с подготовкой к мероприятию и какое активное участие в этом принимали Ваня и Ася. Уже его традиционные союзники. И хотя он сам скромно задвинул свои собственные заслуги, предпочитая передать все лавры ребятам, Снежка знала, что в данном случае сработала именно командная работа. Без такого тесного и слаженного взаимодействия у них просто бы не получилось сделать для детей настолько классный и запоминающийся праздник.
— Знаю. Только ты это Ваське не говори, у неё и так ЧСВ[1] зашкаливает. Она в этом даже меня может запросто переплюнуть.
— Да? Что-то вы сегодня очень много скромничаете Егор Андреич, — подначила парня Снежана.
— Это всё твоё влияние, — усмехнулся Егор, утыкаясь носом в её плечо и с каким-то упоением вдыхая ягодно-вишневый аромат, что исходил от её волос и кожи. Нет, он точно скоро станет маньяком – это ж надо так тащиться просто от какого-то аромата. И ведь это был даже не парфюм – Снежана призналась ему, что вообще не пользуется духами. – Я тебе отвечаю – ещё немного и у меня нимб над головой появится.
— Не верю! – рассмеялась Вьюгина.
— И правильно, — чуть тише проговорил Егор, медленно скользя вниз губами по её шее. И самодовольно отмечая участившееся биение пульса на сонной артерии и тысячи мурашек, что разбегались в рассыпную под его ладонями. – Когда ты рядом мысли у меня далеко не ангельские…
— Егор… — тихий прерывистый вздох. Но это её «Егор» вовсе не для того, чтобы он замолчал или прекратил эту сладкую пытку. А как раз наоборот – чтобы не останавливался. Прокладывая вниз дорожку из поцелуев, чуть отодвинув в сторону тонкую бретель топа, нежно скользя от плеча вниз к хрупкой лопатке, очерчивая кончиками пальцев россыпь маленьких родинок. Соединяя их невидимыми линиями, пока воображение само не дорисовывает ему то, что они со Снежкой только недавно наблюдали на небе. Так любимое ими созвездие Дракона. И этот факт осветил лицо Егора мимолетной улыбкой. Прежде чем он снова продолжил едва заметные нежные касания губ, будто оставляя на её коже невидимую метку.
Моя Снежка.
Моя.
Какой-то безумный и в то же время романтичный жест перед лицом целой вселенной. Который послала этот только ему понятный знак. Но ведь реально похоже! И странно, что он раньше этого не замечал. А ещё Егор был уверен, что самой Вьюгиной с её серьезностью и в голову бы не пришло искать созвездия среди своих родинок. Впрочем, её серьезность и рассудительность вовсе не казались ему каким-то занудством. Это было просто одни из черт её характера, которые прилагались к множеству других так горячо им обожаемых. Например, её искренность и чувственность. Наблюдать, как Снежана откликается на каждое касание – это было его личным райским наслаждением. И его личной адской мукой. Потому что постоянно нужно было себя контролировать и изо всех сил стараться держать себя в руках. Чтобы не перейти границы и не вспугнуть такую девушку, как Снежка. Ради неё он действительно готов потерпеть, даже если ему придётся сойти с ума. Да он уже сходит с ума от её вздохов, от запаха её кожи, от её этого тихого и мелодичного «Его-о-ор»…
Именно в этот момент Егор ощутил, насколько сильно она забралась ему под кожу. Стала неотъемлемой частью каждой его мысли, каждой мечты. Каждого дня его жизни. Да она и есть его жизнь, потому что именно рядом с ней он наконец-то почувствовал, что живет. Настоящей, яркой, насыщенной жизнью, а главное – наполненной смыслом.
И всё то, что он сейчас из себя представляет, это тоже заслуга Снежки. Такой нежной и в то же время такой пылкой и страстной. И потому просто невозможно было остановится – ощущая жар её тела на своих пальцах, что медленно скользили по её плечам и рукам, ловить эту сладкую дрожь пока он продолжал осыпать её кожу горячими поцелуями. От основания шеи, там справа, где он знал, что у Снежаны есть особое чувствительное местечко, и далее скользя губами вниз, вновь возвращаясь к хрупкой изящной лопатке. Чтобы подарить по одному поцелую на каждую родинку, на каждую яркую звезду. – Тубан, Этабан, Алдибайн…
— Это что ещё за заклинание ты там бормочешь? – спросила Вьюгина, пытаясь вернуться в реальность и выровнять сбившееся дыхание. Что было очень и очень непросто, когда с тобой вытворяют такое… Боже, это ведь просто поцелуи, а ей уже катастрофически не хватало воздуха! И сердце стучало так, будто готово вот-вот выпрыгнуть из груди.
Егор в ответ усмехнулся. Ага, заклинание. Чтобы приворожить её к себе навечно. Очень даже неплохой вариант. Жаль, что у него все очень туго с магическими способностями. Да в арсенале средств у него в наличии одни лишь поцелуи. Короче, не густо…
— Это самые яркие звезды в созвездии «Дракона», — прошептал ей на ухо Теплов, вновь вырисовывая кончиками пальцев знакомый узор. А потом резко переместился влево, перебрасывая вперед волосы Снежки, и аккуратно подцепляя вниз вторую тонкую бретель. Нужно было не обделять вниманием и другие не менее сладкие и пленительные участки её кожи. А сколько у него ещё впереди интересных открытий… Егор сладко зажмурился от промелькнувших в сознании картин. Всё будет, всё обязательно будет. Главное, чтобы сама Снежана этого хотела и была готова. – Я же говорил тебе, что ты моя… Звезды знают всё.
— Надо будет сделать себе такую татуировку, — тихо рассмеялась Снежка, вновь начиная плавится от его прикосновений. — Чтобы ни у кого не возникало вопросов чья я девушка. Да, мой Горка-Горыныч?
— Так! Даже не думай! – отрезал Егор, чуть отстраняясь от девушки. Он вообще приходил в ужас от одной мысли, что его хрупкая и нежная Снежка решится на подобный шаг. В некоторых вещах Теплов был ужасный консерватор и был категорически против того, чтобы она портила свою кожу какими-то татухами. – Плевать я хотел, кто там что будет говорить и на все их идиотские вопросы мне тоже фиолетово. Знаешь, что мне важно? Чтобы я был всегда у тебя здесь, — коснулся он пальцами её лба и резко переместил ладонь к её сердцу, случайно задевая тонкую ткань топа. — И здесь.
