Ася ловким движением убрала технику на место и потянула за руку явно до сих пор пребывающего в шоке Царёва. Или в восхищении. Почему-то Снежке со стороны казалось, что несмотря на своё ворчание, в глубине души Ване очень нравился такой импульсивный и взрывной характер Василисы.

— Они не разругаются до вечера? – осторожно спросила Снежка, крепко обняв Егора, когда за ребятами захлопнулась дверь.

— Обязательно. Раз десять. И столько же раз помирятся, — усмехнулся Теплов и наконец найдя её губы. Чтобы оставить игривый, но в тоже время очень чувственный поцелуй. – Так и кем ты там сегодня будешь у меня, мм?

— Узнаешь, — хитро улыбнулась Снежка.

[1] Спич – от англ. speech «речь».

[2] Преза – на сленге презентация.

Он ожидал чего-то более банального – принцессу (да хоть ту же Белоснежку она могла специально для него выбрать), кого-нибудь из зверей типа зайчика или кошечки, которыми были напичканы каждый второй мультик, да даже Снеговика, чтобы его конкретно потроллить. Но когда Егор зашёл за Снежкой в вожатскую, то… охренел. В самом лучшем из всех возможных смыслов – от восхищения и осознания какой же он удачливый засранец. И вообще в голове ни одной разумной мысли не осталось. И приличных слов, чтобы выразить своё одобрение, он как ни старался, отыскать тоже не мог. Так и стоял как придурок с открытым ртом. А его собственный карнавальный образ сто пудово только добавлял ему комичности.

— Ничего себе! – воскликнула Снежка, окинув новоиспеченного Джокера своим искрящимся синим взглядом и задорно тряхнув хвостиками. Которые были точь-в-точь как у возлюбленной Джокера Харли Квинн[1]. – Все скажут, что мы с тобой сговорились и специально выбрали киношную парочку.

Егор по-прежнему стоял в дверях и молчал. Потому что… Мозг по-прежнему был в отключке от увиденного, зато просыпались чертовы инстинкты, которые усиленно нашептывали ему закрыть к чёртовой матери эту дверь, послать куда подальше этот карнавал, схватить Снежку и не выпускать её из объятий часа два точно… а может и больше. А уж что он хотел сейчас с ней сделать… Услышь Вьюгина его мысли, то точно бы отметелила Егора бейсбольной битой, которую сейчас очень изящно держала в руке.

Теплов чуть сузил глаза рассматривая эту немаловажную деталь образа. Если верить рассказам Каринки, бейсбольная бита принадлежала Сабирову. Этот тихушник зачем-то возил её в своем багажнике. Якобы «на всякий случай».

Вот опять она к нему обратилась! Егор уже сбился со счету, сколько раз он замечал непосредственное участие Марата в жизни Снежки. Его Снежки! На минуточку, это был очень важный факт. И ему было плевать, что он и сам неоднократно обращался за помощью к Сабирову. Это другое. Помочь братану – это нормально. Кодекс чести и все такое. Но постоянно лезть с помощью к чужой девушке… Теплов понимал, что весь его внутренний монолог — это полная чушь, которая базировалась исключительно на эмоциях. И ничего толкового, и логичного в нём нет. Но при виде такой красивой, яркой и чертовски соблазнительной Снежаны, у него сгорали к чёртовой матери все предохранители. И единственным его желанием сейчас было наброситься на неё, укрывшись куда-нибудь далеко и надолго от всего мира. Он знает тысячу и один способ как доказать ей, что он для неё самый идеальный вариант. Чтобы ей и в голову не приходила мысль посмотреть в сторону каких-нибудь скромных тихушников. И вообще скрыться от всего мира – очень даже годная идея. Потому что стоило Егору представить, что сейчас они отправятся на Большую Эстраду и все будут пялиться на его Снежку, в коротких обтягивающих шортах… Нет, точно закрыть, замуровать, не подпускать никого сюда за километр! И ладно хоть это были шорты, а не трусы, как в оригинале комикса! Иначе бы он… Так нужно срочно брать себя в руки, ещё немного и он скатится до уровня какого-то грёбанного хорни[2].

— Тебе нравится? – кокетливо покрутилась перед ним Снежка, явно не осознавая, что сейчас творится внутри у Егора.

— Очень, — хрипло отозвался парень, после того как прочистил горло. И наконец нашел в себе силы войти в вожатскую и прикрыть дверь.

— Что-то ты не многословен, — подначила его Вьюгина, подходя ближе и ловким движением руки закидывая бейсбольную биту на плечо. Прямо как известная героиня комиксов, образ которой она решила воплотить для этого карнавала. Как будто не первый раз это делает. Чёрт, да она же реально тренировалась! И взгляд этот шальной с капелькой безумия… — Или ты считаешь, что я по-прежнему не дотягиваю до твоей обожаемой Марго Робби?

Снежана пытливо посмотрела ему в глаза, чуть надув губки.

Попал ты Егор Андреич, попал! В сети кованой соблазнительницы, которая не спеша обошла его и прижалась сзади к его спине, приобнимая одной рукой за талию и медленно скользя своими коготками по каменным кубикам пресса, что напряглись под тканью его одежды.

— Смеёшься что ли?!

— Да нет, просто интересно…, — прошептала Снежка ему на ухо, приподнявшись на цыпочки.

Кажется, ещё немного и он сдохнет просто от остановки сердца. Или от перевозбуждения. Какая ещё нахрен Марго Робби?! Да рядом со Снежкой и десяток подобных актрисулек рядом не валялись!

— Снежан…, — резко вздохнул Егора. А Вьюгина довольно рассмеялась, медленно проводя рукой по его плечам, широкой груди и прессу. В очередной раз почувствовав какими каменными стали его мышцы. Значит, её маленькая женская месть удалась. – Я впервые в жизни не могу сказануть ничего нормального. А те выражения, что у меня крутятся в голове, боюсь ты не заценишь.

— Что настолько впечатлился? – усмехнулась Снежка, вновь вставая перед парнем, и продолжая кидать на него лукаво хитрые взгляды. И где она там прятала в себе этого маленького дьяволенка?!

— Я бы тебе сейчас показал, насколько я впечатлился… но боюсь, своим гримом испортить тебе весь макияж. И мы с тобой тогда вообще не дойдем до Большой Эстрады.

— Ну уж нет, — покачала головой Вююгина, в очередной раз тряхнув своими разноцветными хвостиками. – Столько Каринкиных трудов пустить насмарку… она меня тогда точно убьёт! И вообще что-то мы с тобой подзадержались уже. Пойдём, не будем злить Женщину Кошку.

— Ничего, пускай флексят там вместе с Матроскиным, — засмеялся Егор, привлекая к себе девушку. Если целовать нельзя, а просто смотреть чертовски мало, то пускай хоть прикосновения облегчат его персональный мучительно сладкий ад.

— Вряд ли тетя Оля оценит, что мы половину карнавала где-то шляемся, — заметила Вьюгина. Батикова вообще очень скептически относилась к столь любимому многими лагерному мероприятию, хотя большинство их воспитанников ждали карнавал с самого начала смены. И над костюмом она особо не стала париться – просто надела матроску и кошачьи уши. И заявила во всеуслышание, что чихать она хотела на все эти новомодные западные веяния и что нет ничего лучше классики советской мультипликации. – Пошли! Только вот не знаю, брать ли биту? Мне кажется, руководство и охрана скажут, что нельзя…

— Конечно бери! Скажешь, что это просто реквизит. И вообще, она тебе ещё пригодится, если у меня окончательно снесёт от тебя крышу …

— Егор!

— Белоснежка, я не шучу. Если что – используй по назначению. Потому что… потому что нельзя быть такой красивой, вот! Это вообще надо запрещать на законодательном уровне, чтобы у людей мозг не плавился от такого вида…

— Я смотрю кто-то всё-таки разговорился и решил вывалить на меня комплименты, — шутливо толкнула его в бок Снежана.

— Я ж говорю – если что используй биту по назначению, — расплылся Егор в широкой и хитрой улыбки Джокера, которых бы многих напугала. Но Снежане он нравился даже в таком виде. — Я ведь ещё и не такое могу сказануть…

— Ладно, я подумаю над твоим предложением.

***

После того как она сделала несколько совместных фотографий с вожатыми и детьми, охранники всё-таки попросили Снежану убрать бейсбольную биту. Потому что безопасность была превыше всего. Но девушка не особо расстроилась – танцевать с битой было неудобно. Положить на лавочку тоже было нельзя –кто-то из детей мог взять, чтобы побаловаться. А уж для медленного танца этот аксессуар и вовсе был лишним.