Снежка грустно усмехнулась. Чего-то не хватает. Пускай Потапин не смог чётко выразить свою мысль, но общий его посыл был верным. Правда она не думала, что так легко можно вычислить человека, у которого отломали половину сердца. Но, наверное, Миша слишком хорошо её знал, поэтому без труда разгадал, что творилось у неё сейчас внутри.

— Миш, обидел он меня или не обидел – это тебя не касается, — заметила Снежана, даже не стараясь скрыть резкость своих слов за мягкой улыбкой.

— Снежан, я ведь предупреждал, что от этого психа можно ожидать чего угодно!

— Миш…

— Знаешь, я вот не хотел тебе говорить, — Потапин нервно забарабанил пальцами по обивке руля и слегка нахмурил брови. – Но тебе это точно не понравится… Я теперь всё знаю. Мне Дэн, брат мой, слил инфу, почему твоего драгоценного Теплова упекли в лагерь. Ты себе представить не можешь во что он вляпался!

— Миш, я всё знаю.

— Знаешь?!

— Да. И эту тему я тоже не планирую с тобой обсуждать, — Снежана сама не узнавала свой чёткий, отрывистый голос. Удивительно, это и правда была она? И она действительно умеет вот так разговаривать с людьми? Или это тот холод, что поселился у неё внутри добавил немного льда к её привычному тону? Снежана не знала, но с каким-то мрачным удовольствием отметила, как удивлённо расширились глаза у Потапина. – Миш, поехали уже, ладно?

— Ну… ок, поехали, — хрипло пробормотал Миша, и даже слегка закашлялся. Точно ему резко пришлось заглушить все свои признания. И судя по выражению его лица, этот процесс дался ему максимально непросто.

— Снежан, прости меня. Я знаю, что ты не простишь, но я должен это сказать... Мне правда очень стыдно, за всё, что я натворил. Если бы я мог отмотать всё назад… Чёрт, я бы очень хотел всё исправить… Я просто хочу, чтобы ты это знала.

Вьюгина в ответ лишь равнодушно кивнула и снова отвернулась к окну. Миша завел мотор и медленно выехал на трассу.

— Если бы ты вернулся в прошлое, то поступил точно также, — проговорила Снежана каким-то чужим голосом. Как будто размышляла вслух не о них с Мишей, а о каких-то совершенно посторонних людях, до которых на самом деле ей не было никакого дела. – Потому что ты – это ты. Если для тебя в принципе изменять – это нормально, то рано или поздно ты бы начал это делать.

— Снежан, я не оправдываю себя, но…

— Но? – в миг ощетинилась Снежана, оборачиваясь к парню. Потому что уже примерно догадывалась, что последует за этим «но».

— Ты очень категорично ко всему относишься. Для тебя есть или чёрное или белое. Снежк, так не бывает, — усмехнулся Миша. И в его голосе заметно прибавилось уверенности и твёрдости. Снежана с каким-то удивлением наблюдала, как медленно пробуждался уже знакомый ей и привычный Потапин. – В той среде, где я вырос, это нормально. Потому что у всех есть свои интересы, свои потребности. Нужно уметь проявлять гибкость или закрывать на что-то глаза, чтобы получить нужный результат. Не будь ты такой категоричной, и не только в этом вопросе… У нас с тобой могло бы получится. И мы были бы счастливы Снежк. Я вот в этом абсолютно уверен. Даже отец мне всегда говорил, что ты отличный вариант. Я имею в виду в качестве моей будущей жены.

— Да ты что-о? – язвительно протянула Снежана, скрещивая руки на груди.

— Снежан – ты красивая, умная, скромная. Знаешь иностранные языки, умеешь поддержать любой разговор. Не пьёшь, ни куришь. У тебя в приоритете семья и дети, а не тусовки. Максимум надо было немного поработать над твоей излишней категоричностью и честностью – для подковёрных интриг светского общества они бы только мешали, сама понимаешь, — Миша говорил быстро, увлечённо, будто бы до сих пор верил в возможность такого варианта развития событий. А Снежане почему-то стало очень неприятно, даже когда он перечислял все её положительные качества. Будто он вовсе не комплименты ей делал, а перечислял характеристики товара как типичный продавец-консультант. — Короче, ты была бы идеальной женой. И что дома, что на каком-нибудь мероприятии ты бы отлично справилась со своей ролью. Я в этом уверен, Снежан. Знаешь, я никогда не стремился в политику, как мой отец. Мне больше нравится общественная деятельность, и мы уже наметили с ним несколько шагов в этом направлении, но… Сейчас с этим, конечно, придётся повременить…

— Из-за следствия, — догадалась Снежана.

— Ну да.

— Миш, какой общественной деятельностью ты можешь заниматься, если в твоём личном деле будет такая отметка? – удивлённо вскинула брови Вьюгина.

— Снежан, ты такое чудо, — с улыбкой проговорил Потапин, но девушка отчётливо услышала нотки снисходительности в его голосе. – Где-то очень категоричная, а где-то наивная милая девочка. Я тебе раньше не говорил, но сейчас всё-таки скажу – Снежк, не страдай херней. Вот кому-кому, а тебе в юристах точно нечего делать. Правда. Если даже ты и получишь диплом, тебя на любой работе сожрут в два счета. С такими принципами, как у тебя, далеко не уедешь. Будешь там только бумажки и кофе таскать в качестве секретарши, и то из-за симпатичной мордашки. А больше тебе ничего не доверят.

— Потапин, ещё одно слово и я открою дверь и выпрыгну прямо на трассу! – не выдержала Снежана, гневно сверкнув глазами. Она и правда в этот момент была готова решиться на этот отчаянный шаг, лишь бы не выслушивать от него подобные гадости!

— Вот про это я и говорю, — рассмеялся Миша. – Да не кипятись ты! Я же как лучше хочу, глаза тебе раскрыть, чисто по-дружески. Уж лучше я скажу, чем потом жизнь тебе настучит по башке. Снежк, в этом мире всё покупается и продаётся. Поэтому какое бы обвинение мне вынесли – поверь, с нужными связями, это будет незначительный пункт моей биографии, который очень легко можно подправить или вообще стереть.

— Может быть в этом ты и прав, — пожала плечами Вьюгина. – Но вот в одном ты точно ошибся.

— Да? Это в чём?

— Не всё, Миш, в этом мире покупается и продаётся, — усмехнулась Снежана. – Лично я не покупаюсь и не продаюсь.

— Поэтому ты отказалась от денег, которые тебе предложил отец? – ухмыльнулся Потапин, плавно заворачивая к посёлку, который располагался рядом с «Журавлёнком». – Из-за принципов?

— Так значит это был не намёк? И он действительно пытался купить моё молчание? Чтобы на тебя не заводили дело...

Снежана мысленно перенеслась в тот вечер, когда состоялась драка между Мишей и Егором. Отец Потапина примчался намного раньше полиции и пытался аккуратно предложить ей свою помощь – отправить папу в дорогой реабилитационный центр, оплатить лечение. Как-то загладить свою вину «за все те неудобства, что причинил ей Миша». Даже в том полувменяемом состоянии Снежке показалось подозрительным и странным все те слова, которыми опутывал её Павел Дмитриевич. А внутренний голос упорно нашёптывал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Да и сама фраза «неудобство» почему-то оскорбила девушку до глубины души. Конечно же она отказалась от его помощи. И на всякий случай старалась больше не ввязываться в разговор с Потапиным-старшим до самого приезда полиции.

— Ну-у отец умеет хорошо обрабатывать, — рассмеялся Миша, — Там даже антикоррупционный комитет бы не нашёл к чему прикопаться. Всё-таки он столько лет в министерстве сидит и чего только не повидал. Но ты его удивила, Снежан, реально. Не каждая бы смогла отказаться от таких больших денег. А ведь они решили бы все твои проблемы.

— Так ты из-за этого решил меня подвести? Чтобы продолжить меня обрабатывать?! – вскипела Вьюгина.

— Да нет, я ж говорил, что случайно тебя увидел! Снежк, ну я вот правда не понимаю. Он же хотел сделать доброе дело – помочь твоему отцу встать на ноги…

— А где он раньше был со своими добрыми делами? – с горечью поинтересовалась Снежана. Несмотря на то, что она была уверена в правильности своего поступка, но слова Потапина в очередной раз поселили сомнения в её душе. — Пока мы с тобой встречались. Где?! Миш, это очень подло давить на такую болевую точку, чтобы получить желаемое!