— Учитесь, — пожал плечами Рэддем.

— Научи ты, — попросила Данайа, — ты в этом мастер, к тому же объяснишь ей, как сделать так, чтоб сфера потемнела.

— Так и думал, что это твоих рук дело, мразь! — крикнул Ходз, звякнув цепями.

— Ну конечно моих, я же чародей! — широко улыбнулся Рэддем, выражение лица Ходза было бесценным, — она, кстати, тоже, — жрец указал на меня.

— Как? Как вы всех обманули?

— Мы чародеи, дубина, никому так легко не даётся ложь, как нам.

— Ходз, — спросила я, — почему ты пошёл против своих? Понятно, каждый ищет выгоду для себя, как может, но не обязательно при этом было вредить другим…

— Я уважаю императора Саймона и ненавижу Эрвию, а в особенности ненавидел этого ублюдка, Мейдара!

— Почему? — нахмурила я брови.

— Он был той ещё сволочью, как и его эта шлюха Ассель, Айса… Как там её звали.

— Что они сделали? — спросила Данайа, недоумевая.

— Убили мою дочь, Кион! А ведь этот негодяй, Мейдар, ей нравился… Они убили Кион, а потом поженились, он стал королем… А дочка моя умерла ни за что!!!

Данайа прикусила губу, словно вспоминая что-то:

— Кион напала на Ассель и хотела убить её.

— Кион никогда бы так не сделала… Во всём виноват этот мерзавец. И когда Формотский король Саймон убил Мейдара, он стал моим кумиром. Так ему и надо! А ещё убил его беременную шлюху, не позволив родится ублюдку…

Я глянула на Рэддема, он хищно улыбнулся и кивнул мне.

— Я его дочь, — сказала я спокойно.

Ходз смотрел на меня непонимающе, наши взгляды встретились и в его глазах отразилось осознание.

— Я дочь короля Мейдара и королевы Ассель.

Страх и ненависть, отразившиеся на лице Ходза принесли мне какое-то странное удовлетворение. Я слегка улыбнулась.

— Ну что ж, приносить моральную боль ты умеешь, сахарок, давай изучим технику пыток, — непринуждённо сказал Рэддем, подходя к Ходзу.

— Ненавижу тебя, мразь! — крикнул Ходз, — ты обвела всех вокруг пальца…

Поток слов Ходза был прерван. Рот он продолжал открывать по инерции, при этом не издавая ни звука. Рэддем наложил на него заклятие онемения.

— Итак, смотри, — сказал жрец, — концентрируемся, руки кладём на виски, при этом читаем не очень простое заклятие… Скорее всего сначала ты почувствуешь покалывание на собственных ладонях, далее начинаем концентрироваться на своей жертве, читаем следующее заклинание, глаза закрываем, так проще увидеть то, чего он не хочет чтобы мы видели… — жрец объяснил мне подробно, что делать, несколько раз повторил заклинания, убедившись, что я всё усвоила, Рэддем предложил мне попробовать.

Я начала процедуру Мемортрера. Как и обещал Рэддем, почувствовала на ладонях лёгкое покалывание, которое после чтения заклинания превратилось в моих мыслях в длиннючие иголки, только вот теперь они исходили из моих рук и вонзались в мысли Ходза. Я видела какие-то смутные образы: совещание за большим столом, молодую женщину, стреляющую глазками в красивого мужчину, очень серьезного и строгого, потом эта девушка лежит мертвая на полу какого-то дома, а рядом Дорн, только очень молодой, а с ним рыжая девушка- мечница…. Потом какие-то непонятные люди, таверны, в общем все смешалось, но я чувствовала, очень отчётливо чувствовала как больно Ходзу, я ощущала его страдания руками, мыслями, кожей и мне они приносили удовольствие. Я знала, что могу его страдания прекратить, а могу сделать ещё сильнее, читая заклятие и усиливая ту энергию, которая позволяла мне копаться в голове этого мужчины. Я попробовала, это было великолепно…

— Если не планируешь убить мерзавца, советую остановиться, — низкий властный голос раздался совсем близко ко мне, вытаскивая из странного состояния.

Я открыла глаза.

— Просто отпусти, — посоветовал Рэддем.

Я убрала руки, всё прекратилось.

— Ты очень увлеклась, кажется, — заметила недовольно Данайа.

Ходз лежал на полу, из глаз, носа, ушей и рта мага текла кровь.

— Нормально, не убила и молодец, — усмехнулся Рэддем, стоя совсем близко ко мне. Я повернулась к нему и это было моей ошибкой. Его гипнотические голубые глаза уносили меня от реальности, ямочки на щеках сводили с ума, мои губы ещё помнили его поцелуи, а тело жаждало его прикосновений. Он скользнул взглядом по моему лицу и остановился на губах.

— Пойдем, Мира, нам пора! — Данайа беспокойно прошлась по комнате.

— А как же сфера? — приподнял удивлённо брови жрец Халла.

— Хватит на сегодня, и она многому научилась, и вам достаточно совместного пребывания, а то мне кажется ещё чуть-чуть, и вы не смутитесь ни моего присутствия, ни этого Ходза.

— Ты не права, — спокойно сказала я, — я всё ещё ненавижу Рэддема.

— Ну да, разумеется. Да между вами буквально звенит воздух! Идём, — верховная жрица резко покинула комнату, я поспешила за ней, бросив последний взгляд на Рэддема.

— Что происходит? Чего ты нервничаешь? — догоняя Данайю спросила я.

— Потому что переживаю! Мне непонятны ваши отношения, мне не нравится, как Рэддем влияет на тебя!

— Он никак на меня не влияет!

— Ты не видела себя со стороны сейчас, а я видела… Мирабель, есть рамки, за которые нельзя выходить.

— Да я всю жизнь в рамках! И знаешь что? Ты просто боишься, что я перестану подчиняться тебе и начну подчиняться Рэддему. Только знаешь, что? Я вообще никому подчиняться не буду!

Я быстро покинула храм Халла и направилась во дворец. Там я нашла Эша уставшего и расстроенного.

— Мирабель, ты рано сегодня, — Эш улыбнулся.

— Хочу быть рядом, когда тебе тяжело, — я села к принцу на колени и, обвив его шею руками, нежно улыбнулась. Эш обхватил меня за талию и посмотрел в глаза:

— Люблю тебя, — в глазах принца легко можно было прочесть, что он не врал ни на секунду.

Я опаздывала. Мне нужно было явиться в храм богини Айхилель ещё сорок минут назад. Я очень быстро шагала по мокрой мостовой, слегка приподняв подол белого платья. Сентябрь в этом году выдался тёплым, но дождливым. Третья неделя первого осеннего месяца подходила к концу, через полторы недели должен состояться праздник урожая, и мне срочно нужно было быть на его обсуждении. Сначала правительство хотело праздник отменить из-за состояния императора, но посчитав, что это может вызвать волнения и недовольства, решили праздновать. Император был всё ещё парализован, страной управлял Эш. Мы с ним виделись теперь реже и меня это радовало, но несмотря на то, что он приходил не так часто, его отношение ко мне стало ещё лучше. Потому что я всячески поддерживала его, а ещё сама лично сидела с императором, развлекая его чтением религиозных текстов. Я обожала читать императору и рассказывать ему о происходящем. Уверенная в том, что он никогда не восстановится, я рассказывала правителю гораздо больше, чем знал, к примеру Эш. Например, я могла поведать императору, как раздражал меня тот или иной его друг, а через несколько дней уже о том, как тот, на кого я жаловалась, был казнён. Император бесился и страдал, но ничего не мог поделать. Он осознавал, как сильно подвергнут моему влиянию его сын и, скорее всего, понимал, к какому результату может привести подобная привязанность.

Наконец, я забежала в храм богини Айхилель. Там уже сидели некоторые жрецы других культов, включая Рэддема, которого я за последний месяц видела лишь пару раз и то, не общаясь. Рядом с верховным жрецом Халла крутилась одна из жриц Айхилель, низкорослая худощавая девица со вздернутым носом и некрасивыми чертами лица. Он что-то весело щебетала и заливалась смехом. Мне захотелось проткнуть её каким-нибудь острым копьём и порезать на мелкие кусочки.

— Добрый день! Я задержалась, сожалею, что заставила вас ждать, — спокойно сказала я, и гордо подняв голову, прошла к столу.

Присутствующие поздоровались и верховная жрица Айхилель, Сана, стала рассказывать об их планах. Основные заботы по организации праздника урожая ложились именно на жриц Айхилель, ведь она богиня плодородия. Мы внимательно слушали, а Сана в завершении сказала: