— Вы что, сошли с ума? — через чур спокойно спросила Данайа. Мы с Рэддемом молчали, — вы занимались…любовью? В храме бога Эрро, в моём кабинете, Понимая, что сюда может войти кто угодно… А если бы вошёл Эш, ты бы его тоже убил Рэддем?

— С большим удовольствием, — прошипел жрец.

— Таааак, — Данайа начала массировать виски, — ты никогда не производил впечатление идиота, не стал бы заниматься сексом с Мирабель ради спортивного интереса, это значит, что…. Ты любишь её?

— Нет, — прорычал Рэддем, — это была глупость, минутная слабость, помешательство, этого больше не повторится, и Мира знает об этом!

— Мира, а ты? Зачем? — всплеснула руками Данайа, — святой Эрро, я словно с детьми десятилетними разговариваю! Вы поставили под угрозу…

— Выдохни, Данайа, — перебил Рэддем, — мы всё осознали, больше этого не будет. Что делать с трупом?

— Вызывать полицию придётся, только сначала придумаем, как это объяснить… — Данайа глянула на меня, я всё ещё стояла не меняя позы, — бедная моя девочка! — неожиданно сказала жрица, — какой же ты мерзавец, Рэддем!

Жрица обняла меня:

— Ох, от тебя пахнет ладаном и мускусом…словом Рэддемом, посмотри на меня, Мира!

Я подняла глаза, а жрица добавила:

— Сейчас разберемся с этим и поговорим, кажется, ты подавлена. Надо доставить послание во дворец, что ты сегодня переночуешь у меня. Не можешь же ты идти к принцу после… После Рэддема.

Ах, если бы она знала, что именно так я и делаю, и именно в такие моменты, принц сходит с ума от удовольствия… Но насчёт одного Данайа была права, я была подавлена от осознания того, на что похожа моя жизнь.

— Ладно, не расстраивайтесь, Энго напрягала в последнее время, всё время капала на Миру…

— А что если… Скажем, что Энго напала на Мирабель, а я её убил, чтобы защитить…

— Нонна и Шульда могут подтвердить, что Энго не любила меня… — тихо сказала я.

— Да, да, отлично. Пойду попрошу Шульду, чтобы нашла полицию, — Данайа пошла к выходу, задержалась в дверях, — держите себя в руках.

Рэддем усмехнулся. Когда верховная жрица вышла, он повернулся ко мне:

— Прости меня, пожалуйста, — серьезно сказал он.

— За что?

— Подставил твою жизнь под угрозу, втянул вот в это всё… И тебе предстоит непростой разговор с Данайей, как мне кажется.

— Мне, наверное, даже нужен этот разговор, Рэддем, — я смотрела на него и всё, что мне хотелось — чтобы он снова оказался близко ко мне.

— Не смотри на меня так, Мира. Никогда больше, — строго сказал жрец и отошёл к окну.

После того, как уладили дела с полицией, Данайа привела меня к себе домой. Разговор и правда был непростым:

— Могу я говорить с тобой сейчас не так, как с Верховной жрицей, — спросила я, — а как с человеком, которому верю? Как с… Бабушкой…

Губы жрицы задрожали, она обняла меня, а я рассказала ей всё: как тяжело мне дышать в присутствии верховного жреца Халла, как бьётся сердце, словно птица в клетке, как он не дал мне сбежать в нашу первую с принцем ночь, как я пришла к нему в тайную комнату жрецов Халла и что было на приёме у императора, и после него, как каждый раз когда я закрываю глаза в постели с принцем, я вспоминаю лицо Рэддема, как он пришёл сегодня, как смотрел и что говорил… Я проплакала целую ночь, чтобы проснуться утром и вернуться к той жизни, которая была до… Только врать придется ещё больше.

Особого внимания на смерть Энго никто не обратил, всё прошло гладко. Через несколько дней, утром я встретила Дорна во дворце.

— Дорн, что ты тут делаешь?

— Жене советника императора худо, я её лечу.

— О! Удачно?

— Конечно! — Дорн улыбнулся.

— Мне надо бежать, прости, — я виновато поджала губы.

— Ничего, — улыбнулся Дорн, — ты такая взрослая стала! Жрица… Кто бы мог подумать…

Я порывисто обняла целителя и побежала в храм. После обеда туда наведался королевский посол и сообщил, что мы с Данайей обязаны явиться во дворец.

— Что опять стряслось? — еле слышно шепнула Данайа.

Мы и другие маги стояли в тронном зале, как тогда, когда нас решили подвергнуть процедуре Мемортрера. Рэддем стоял неподалёку от нас, но ко мне и Данайе не подходил, общался с верховным жрецом Фотиса. Здесь же присутствовал и Дорн, что-то бурно обсуждая с другими целителями. Наконец, явился наш правитель со своим привычным сопровождением, Эш нашел меня в толпе и улыбнулся, я вернула ему улыбку. Император грозно взглянул на присутствующих. Я с удивлением отметила, что в толпе были не только маги.

— Итак, господа! К сожалению, причина сегодняшнего такого собрания очень печальна. Особенно для меня. Я стараюсь изо всех сил терпеть в своем государстве… Разных людей. Но меня всё равно разочаровывают…

Я начала нервничать, что если император узнал обо мне и Рэддеме? А он тем временем продолжил:

— Я недавно общался с магом-прорицателем… Достоин ли такой маг уважения? Можно ли ему доверять, как считаете?

— Вполне, — поддакнул Ходз своему хозяину, а иначе их отношения и не назовешь.

— Так вот он сказал, что чувствует в моём дворце человека… Очень близко связанного, как вы думаете с кем? — он выдержал паузу, но так как предположений не было, сам же ответил на свой вопрос, — с чародеем по имени Мейдар, который был королём некогда существовавшей страны, Эрвии.

Я, кажется, перестала дышать. Мой взгляд невольно встретился с глазами Рэддема. Я почувствовала, что у меня дрожат руки, ноги и я вот-вот потеряю сознание.

— Ходз проверит каждого из вас известным способом, — небрежно сказал император, — здесь все эрвийцы или предполагаемые эрвийцы, а так же все маги, которые проживают во дворце или посещают его…

— Ваше величество, позвольте обратиться? — Рэддем неожиданно вышел вперёд.

— Говори, верховный жрец бога Халла.

— Думаю, что нет необходимости проверять всех здесь, я поясню, почему?

— Потрудись.

— Я был совсем мальчишкой, когда неподалёку от нашего монастыря поселился страшный монстр, пожирающий детей, случайно попавшихся в его лапы. Тогда решить проблему приехали воины Света. Я очень хорошо запомнил чародея Мейдара. Чародеи — большая редкость, поэтому я проявил к нему особый интерес.

— Думаю, речь не о такой незначительной связи, — хмыкнул Ходз.

— Я тоже так думаю, — строго сказал Рэддем, — но я хорошо запомнил не только чародея, но и его друзей… Один из ваших целителей был с ним, а чародей называл его лучшим другом.

Я не верила своим ушам, Рэддем намекает на Дорна? Не может быть!

— Какой целитель? — строго спросил император.

— Вот этот, — Рэддем указал рукой прямо на Дорна, — Дорн, если не ошибаюсь?

Теперь все смотрели на Дорна. Я прикрыла рот рукой, чтобы не зарыдать, понимая, к чему всё ведёт. Данайа шептала мне, чтоб я дышала глубже и успокоилась. Император велел Дорну выйти. Целитель вышел в круг и сказал:

— Это так, ваше величество, я и Мейдар были друзьями, состояли в одном легионе.

— Почему же тебя не было здесь, когда я пришёл и захватил Эрвию?

— Я ехал на фронт тогда…

— Позвольте, я проверю, император? — вмешался Ходз.

— Ходз, ты прекрасно знаешь, что другом императора был я. Когда убили твою дочь, Кион, я был там, и ты вряд ли об этом забыл, — устало сказал Дорн.

— Он во всём признался, не вижу необходимости заливать кровавыми слезами полы в тронном зале, — император встал, — итак, я приказываю отправить целителя Дорна служить на благо науке, то есть на опыты. На этом всё.

Я не верила своим ушам, Дорн даже не смотрел в мою сторону. На него надели наручники и увели, я еле сдерживала рыдания, Данайа попыталась вывести меня из зала, но я вырвалась из рук жрицы и побежала за принцем. Я догнала Эша.

— Милая! Что такое? — принц явно заметил моё состояние, а я не в силах больше сдерживаться разрыдалась, — Мирабель! Что случилось, любимая?

Эш прижал меня к себе и нежно пригладил волосы:

— Тише, тише, девочка моя, ты чего?

— Эш… Я знаю Дорна с рождения, он… Он ни разу не упомянул о знакомстве с бывшим королём, Дорн никогда не высказывался против законов Империи или правительства! — горячие слёзы обжигали щеки, — Эш, пожалуйста!