— Они бы всё равно умерли с голоду. Через месяц за чертой бедности окажутся другие и мятеж не захлебнётся.

— Боже, я же не про это.

— А про что? Про мораль? Думаешь мы ничем не лучше барона? Да мне насрать, веришь нет? Стой-стой, стой говорю, — Рэм дёрнул меня за плечо и развернул к себе, после чего снял капюшон и свою накидку.

Затем он распахнул рубаху и показал своё изуродованное тело. Порванные мышцы, местами жуткие рубцы, кажется, кто-то пересаживал ему чужую кожу, которая плохо прижилась.

— Когда я был ребёнком, мой брат украл еду из какого-то дворца. У нас там секретный путь был свой, так мы еду таскали. И вот в один день его всё же поймали. А затем и всех нас. Знаешь, что они сделали? На глазах у брата связали нас цепями, а затем начали нагревать эти цепи. Всё делалось на глазах у брата, чтобы он прочувствовал настоящую боль. Меня спасло только то, что я был последним в очереди и в конце пришёл какой-то священник. И спас меня, сказал, что Боги против насилия над детьми. Какое чудо, да? Да, Алексиар? Скажи мне, это ли не чудо? Ещё и дар пробудился!

Рэм прямо сверлил меня своим жутким взглядом. Он ждал ответа, но мне не хотелось идти у него на поводу, поэтому я промолчал. Рэм же молча вернул накидку на место, после чего снова приложился к бутылке.

— Он забрал меня, исцелил, начал учить магии, ведь тоже понял, что у меня пробудился дар. При чём сильный. А затем этот старый хрыч начал меня домогаться. Грёбанный педофил, срать он хотел на мою жизнь и на богов. Я пронзил его шею церемониальным кинжалом прямо в храме, через месяц, устав терпеть. А затем сбежал и начал выживать. И после всего этого вертел я этот город, этих людей и всех-всех на своём мече. Я планирую вырезать всю верхушку, вообще всю или уничтожить этот город в процессе. Гроулон — одна большая ошибка, которая не должна существовать.

— Ты псих, Рэм. И своими действиями создаёшь судьбы ещё более ужасные чем твоя. Об этом не думал? — не особо впечатлившись откровением ответил я, после чего развернулся и пошёл дальше по улице.

— Ха-ха-ха, пошёл нахер, — с горьким смехом отмахнулся от меня Рэм и снова приложился к бутылке. — Пусть и весь мир, и Гроулон сгорят в огне, ха-ха-ха!

— Поехавший, да? — мысленно спросил я Алексиара.

— М-м-м, наверное, — как-то неуверенно ответил Алексиар, будто бы здесь можно было в чём-то сомневаться. — Я вот думаю, какую частичку себя мне положить в ментальный якорь…

— Положи то, что считаешь нужным именно ты и не терзайся лишний раз сомнениями.

— Не знаю хороший это совет или плохой, но тебя я услышал.

Постепенно мы добрались до расположения полевого лагеря Викториана. Происходящее не было полноценным мятежом и изначально всем понимали, что дворец взять не получится. Однако как уже сказал Рэм, это лишь первая волна, способ заявить о себе и накалить градус, расколоть общество и создать прецедент.

Однако несмотря на это Викториан принимал активное участие, дабы не минизировать потери, но выжать из каждого мятежника максимум. И расположился он прямо в полевом госпитале куда приносили всех подряд, даже детей, которые могли лишь бросать камни в стражей, но в ответ получали болты.

Это была небольшая война, потери исчислялись сотнями, но учитывая население города — это критично. Особенно учитывая то, что раненных ещё больше, как и производства встали. С такими темпами сюда скоро будут введены войска из соседних феодов и возможно мы увидим кого-то из Флорианов.

Я двигался по крышам к наблюдательной башне, где расположился и Викториан. Однако уже по пути я вдруг заметил сверкнувшую в лучах пламени чешую виверны. Монстр и всадник пикировали прямо к земле, а к задним конечностям виверны были привязаны горшки с алхимическими бомбами. Они собирались разбомбить полевой госпиталь.

— Алексиар, а я тебя как раз жду! — раздался спокойный, но громкий голос Викториана. — Поднимайся, поговорим!

И сразу после этого раздался хлопок. Выстрел сделал наш молчаливый лучник и его стрела преодолела звуковой барьер, после чего насквозь пробила и всадника, и виверну, после чего трупы повалились на дома. Там же произошёл и взрыв, который сжёг дотла крыши, а возможно и несколько граждан.

Хаос, мятеж — это всегда хаос, после которого останутся руины и ещё больше проблем. Но порой такую цену нужно платить, чтобы вырезать опухоль. Был ли это тот случай? Об этому скажу не я, а какой-нибудь историк через пару сотен лет.

— Так значит ты не Алексиар, верно? — спросил меня Викториан, изучая лежащую на столе тактическую карту города.

— Верно.

— Это немного досадно, но ты вроде что-то умеешь, раз прошёл наши испытания там. В любом случае… — Викториан воплотил тубус в свою руку. — Тут свиток и имена. Взамен мне нужна помощь. Однако сначала нужно немного поднатаскать тебя и узнать получше. Пройдёшь курс молодого революционера и…

— И пойду убивать детей, сжигать мирняк, а также вешать каждого на кого ты укажешь пальцем, чтобы в какой-то день ты смог отомстить барону?

— Таким ты меня видишь? Что же, это твое право. Настаивать я не собирался. Силой держать тебя тут не буду. Да и детей мы не убиваем.

— Ты понял о чём я.

— Несчастные случаи неизбежны. Мы стараемся их избежать. Любых беспредельщиков, в том числе в наших рядах, наказываем. Эй, Снайпер, скажи ему.

— Я вчера лично вырезал сердца семерым бандитам, которые похитили детей под шумок и хотели продать их для утех. Они были из числа тех, кто вошёл в верхний квартал. Получается они ваши, — спокойно и тихо говорил наш лучник, который сидел на верхушке башни и его не было видно, но голос можно было услышать, а ещё подметить как он использовал слово «ваши» вместо «наши».

— Ага, так я ему и поверил. Впрочем, я своё слово сказал. На беспредел меня подписывать не нужно. Но и ваша информационная сеть мне пригодится. Так что давай обсуждать детали, а там будем смотреть по ситуации.

— Смотреть по ситуации… стратег из тебя точно хреновый, — пробурчал Викториан, передвигая фигурки на карте.

— Так какой план? Чего конкретно ты от меня хочешь?

— Проклятье, да откуда у этих ублюдков столько оружия⁈ Грязное быдло, не ценят даже такого мало, что имеют! — прошипел офицер отступая с улицы за спины своих солдат.

— Они же просто доведённые до отчаяния люди. Голодные, напуганные и не видящие надежды, — произнёс рядовой рядом.

— Да-да, расскажешь это отцам, чьих детей буквально разорвала это толпа.

Офицер ковылял и вынужден был опираться на плечо своего помощника из-за торчащего из ноги болта. Также он выпил антидот, но что-то яд всё никак не нейтрализовывался. И мне тоже было интересно откуда у нас помимо оружия есть ещё и яды способные вывести из строя офицера-мага.

Мятеж начал затухать и постепенно нас оттесняли к внешней границе. Кроме того, уже прибыла и гвардия Флорианов, которые инвестировали в город и оказались очень недовольны мятежом. Высокие внешние стены, они давно уже перестали защищать народ от угроз извне. Единственной их задачей стала удержание народа внутри.

Поэтому фактически нас зажали с двух сторон. Перегруппировавшиеся силы двигались из центрального дворца и проводили зачистки всех кварталов. Вместе с тем они восстановили снабжение через воздушный транспорт и уже пробились к трём воротам. Фактически сейчас нами удерживался лишь промышленный комплекс.

И бои мы проигрывали один за другим. Однако Викториан это предвидел и изначально ставил перед нами лишь одну цель — уничтожение цехов. Артефактные станки, дорогое магическое оборудование, ценные ресурсы — всё должно быть уничтожено, чтобы нанести непоправимый ущерб.

Это создаст экономический коллапс и тогда уже за чертой бедности окажутся вообще все, что станет последней каплей для народа. Первый мятеж был лишь разминкой и подготовкой почвы для настоящего переворота. Вот настолько циничным был план Викториана, сделать ещё хуже, чем сейчас, чтобы потом разрушить всё и возможно построить что-то новое на руинах.