Как такое стало моей жизнью? Меньше чем за год я успела побыть бездомной, застрять в ужасных отношениях, погрязнуть в долгах, поработать на семейную пару, которая навсегда изменила мою жизнь, потерять дорогого друга, выйти замуж, а теперь путешествовать по миру… по гребаному миру… фотографировать с женщиной, которая является моим тотемным животным.

— Ты так и не сказала мне… — Лия просматривает фотографии на своей камере, пока нас после заката везут обратно в хостел, — …кого ты оставила? Во время нашей встречи в Нью-Йорке ты, конечно, небрежно сказала «никого», и тогда я не стала допытываться. Но все кого-то оставляют, когда переезжают, путешествуют по миру… — она смотрит на меня, наморщив носик, через одну ноздрю которого продето маленькое золотое колечко, — …или умирают.

На раздавшийся тихий смешок я несколько раз киваю.

— Ты права. Полагаю. Я уехала от кота по кличке Гарри Паутер и… — И от чего? Или от кого? От Зака. Моего мужа. Могу ли я сказать ей это?

— И?

Я качаю головой и смотрю в окно на исчезающую в сумраке береговую линию.

— У меня есть мама, которую я не видела много лет. Больше никаких известных мне родственников.

— Кто присматривает за Гарри Паутером?

— Друг. Э-э… сосед по комнате, полагаю.

— Воу-воу-воу… — Лия опускает камеру на колени и меняет положение, уделяя мне все свое внимание. — Друг? Сосед по комнате, как ты полагаешь? Эту историю я хочу знать. Выкладывай. Да, подробнее. Я заслуживаю самых мельчайших деталей. Следующий год мы проведем вместе. Никаких секретов. Ты будешь знать о моих интрижках. О моем месячном цикле. Никаких личных границ. Прости.

Пристально смотрю на нее несколько секунд, но понимаю, что она права. Год — это большой срок для любых отношений.

— Я остановилась у пары, которая наняла меня для уборки их дома. Они выяснили, что я живу в своей машине, и настояли, чтобы я осталась с ними. Сьюзи, жена, умерла от рака в конце лета и… — я кусаю губы, переводя дыхание, — …теперь я живу с Заком, ее мужем. Бывшим мужем. Ну, не важно. В мое отсутствие он присматривает за Гарри Паутером.

В задумчивости, губы Лии на секунду кривятся в сторону.

— Пара пожилая?

— Старше меня.

— Тебе двадцать четыре, так что технически двадцатипятилетний человек — вроде меня — старше тебя.

— Им за тридцать. Ну, было, то есть… ей было. Она умерла. Он, очевидно, жив и присматривает за моим котом.

Медленно моргнув несколько раз, Лия склоняет голову набок.

— Ты живешь с мужчиной за тридцать? Его жена умерла, а ты все еще остаешься в их доме? — Когда это произносит она, звучит странно.

Ничего странного. Ладно, ну, может самую малость.

— Временно. Я подружилась с его женой. Она хотела, чтобы я присматривала за ним.

Медленно приподняв брови, она несколько раз наигранно моргает.

— Она нашла себе замену перед смертью.

— Что? — Я мотаю головой. — Нет. Дело совсем не в этом.

— У них были дети?

Я качаю головой.

— Эм… очнись! Сьюзи выбрала тебя себе на замену, чтобы дать ее мужу новую жизнь и много детей. Ты здоровая, молодая избранница, способная нарожать целый выводок.

Мое лицо обдает жаром, и я отвожу взгляд к зеркалу заднего вида, задаваясь вопросом, обращает ли водитель внимание на наш разговор.

— Нет, — говорю я тихо. — Ты зря стараешься.

— Зак сексуальный?

От прозвучавшего вопроса водитель бросает на меня быстрый взгляд в зеркало.

Я тут же смотрю на Лию.

— Он… нормальный. Наверное. Он был мужем моей подруги. Я не оцениваю его в таком плане.

— Лгунья, — она ухмыляется.

Я знаю… в глубине души я знаю, что в конечном итоге расскажу ей о свадьбе, но не сейчас. Не в первый день нашего долгого приключения.

Гавайи.

Фиджи.

Новая Зеландия.

Тасмания.

Австралия.

Пять островов за двенадцать недель. Двенадцать недель без Зака и Гарри Паутера… но, по большей части, без Зака.

Он мой поклонник номер один в Инстаграм, всегда лайкает мои посты и оставляет комментарии типа, «хороший загар», или рекомендации ресторана, потому что он путешествовал по многим местам, где я тоже теперь отметилась.

В тех редких случаях, когда позволяет наше расписание, например, как сегодня вечером, мы разговариваем по телефону. Пока здесь, в Австралии, для меня поздний вечер, для Зака — раннее утро. Каждый раз во время нашей беседы я прикусываю язык, потому что первыми словами, рвущимися слететь с моих губ, всегда были: «Я так по тебе скучаю!».

— В твоем паспорте штампы из нескольких мест, где я не был. Не буду врать… я тебе немного завидую, — говорит он, как только я отвечаю на его звонок.

— Ты не был в Австралии? С трудом верится, — говорю я вместо своего отчаянного: «Я так по тебе скучаю!».

— В Австралии я бывал. Но не на Фиджи или в Тасмании.

Меня будоражит мысль, что я посетила места, которых Зак никогда не видел. Странным образом это заставляет меня чувствовать себя старше, чем я есть — опытной и зрелой.

— Это просто сон какой-то. Я все жду, что меня разбудят и скажут, что мне нельзя спать на стоянке супермаркета.

Зак молчит. Слишком рано для шуток про бездомных? Я должна смеяться над своей жизнью, чтобы по-настоящему ценить то, где нахожусь в данный момент.

— В прошлые выходные вы фотографировали свадьбу, — говорит он.

— Да! О, боже… это было не запланировано, как и вся та поездка. Но обстоятельства вокруг свадебного представления слишком безумны, чтобы быть правдой… но это правда. Абсолютная удача с их стороны. Мы занимались своими делами, потягивали напитки на пляже, наблюдая за свадьбой, может, ярдах в пятидесяти от нас, и без шуток… фотограф просто рухнул, когда невеста шла к жениху. Оказалось, у него диабет, но нас уверили, что с ним все будет в порядке, и все же из-за этого пару некому было фотографировать. И представь себе, Лия в бикини подходит к паре, — в одной руке у нее стакан с напитком, на бедре болтается камера, — и говорит: «Если хотите, мы с подругой можем вас поснимать». Так мы и сделали… в бикини! Пара настаивала, чтобы нам заплатить, но Лия сказала, что никаких денег не надо, если они подпишут фоторелиз и позволят нам разместить фотографии на ее веб-сайте и в социальных сетях.

— Удачное время, — говорит Зак. От звучания его голоса моя тоска по нему лишь усиливается. — Как ты себя чувствуешь? Принимаешь лекарства? Высыпаешься? Ограждаешь себя от обезвоживания?

Я закатываю глаза.

— Да, папочка.

— С кем ты разговариваешь? — спрашивает Лия, открывая дверь в нашу крошечную комнату после посещения общей ванной комнаты в хостеле Сиднея.

Я посылаю ей взгляд «разве не очевидно», потому что она знает, что, в отличие от нее, мне может звонить только один человек. У Лии огромная семья, разбросанная по всем Соединенным Штатам, плюс ее неофициальная семья, они же друзья, которыми она обзавелась по всему миру за время путешествий. Думаю, у нее любовники как минимум в дюжине стран. Я редко видела ее на Фиджи из-за сексуального мужчины по имени Нете, которого она звала Нед.

Когда я закатываю глаза, чтобы дать понять, с кем разговариваю, Лия делает несколько преувеличенных движений бедрами, как обычно, ведя себя несносно.

Я ее люблю.

— Лия только что вошла в комнату, — сообщаю я Заку.

— Но я могу уйти, если вы хотите заняться сексом по телефону, — кричит она.

Тишина на линии. Оглушающая. Как в могиле. За ужином она выпила слишком много вина.

— О, боже… — Я бросаю на нее суровый взгляд, слетая с односпальной кровати и выскакивая из комнаты. — Она пьяна, — в отчаянии кричу я, находя уединенную нишу в саду позади хостела.