— Она заслуживает этого, Зак. Вы оба заслуживаете. Садись в самолет и лети к ней. Любовь не имеет границ. Ты можешь работать пилотом где угодно. Черт возьми, ты можешь позволить себе уйти на пенсию пораньше и… в свободное время покупать продукты, если хочешь. Или ты можешь просто провести остаток жизни, наблюдая за всеми удивительными вещами, которыми, как ты знаешь, она собирается заниматься. Семья… ты мог бы создать семью, дорогой. Тебе не нужно ее тормозить; ты можешь идти рядом с ней. Это любовь, мой дорогой. И ты ее… заслуживаешь.

Я переезжаю в Лондон.

Обживаюсь в новой квартире.

Устраиваюсь на новую работу.

Затем Зак присылает мне копию свидетельства о разводе. Мы официально разведены.

Я сворачиваю его в миллион маленьких кусочков — жалкая попытка сложить оригами — и запихиваю в ящик стола.

С тех пор, как я уехала из Атланты, Зак стал больше постить в Instagram. Мне нравится думать, что это из-за меня, а не из-за Меган. Это уже не просто фотографии #ЖизньПилота. Он делится снимками своей семьи, особенно очаровательной племянницы. Фотографиями своего крошечного дома, который сам по себе восхитителен. На прошлой неделе он летал во Францию и выложил фотографию Амьенского… готического собора.

За неделю до этого опубликовал свое фото с Хэллоуина в костюме Железного Человека. Когда он не публикует о своей жизни, то лайкает и комментирует мою. В каком-то смысле сейчас я чувствую себя к нему ближе, чем когда мы жили вместе — когда мы были женаты. Но я знаю… знаю, однажды я увижу, как он опубликует селфи с женщиной, которая не является его мамой, невесткой или племянницей, и это снова разобьет мне сердце. Я думаю, что сердце — единственное, что в этой жизни работает лучше разбитым. Сквозь образующиеся трещины и дыры внутрь него проникает любовь. Любовь текуча, она заполняет все пространство, перемещается во времени, растворяет все другие эмоции. Пока сердце не разбито, я не уверена, что мы действительно испытываем настоящую любовь.

За неделю до Дня Благодарения Зак пишет мне, что завтра будет в Лондоне, но только на один день.

Эм: Не думаю, что закончу до четырех. Хотя хотела бы тебя увидеть.

Зак: Давай устроим ранний ужин.

Эм: Хорошо. Дам тебе знать, когда закончу.

Он отвечает смайликом с поднятым вверх большим пальцем.

День мы с Лией проводим в Оксфорде на фотосессии для журнала.

К тому времени, когда возвращаемся в Лондон, уже чуть больше половины пятого.

— Ужин с Заком не вызовет у тебя рецидива? — спрашивает Лия, останавливаясь перед моим домом.

— Он мой друг, а не наркотик, — смеюсь я, открывая дверцу.

Она закатывает глаза.

— Ну, здорово. Ты уже лжешь себе.

— Это обычный ужин. Я никогда не была в лучшем месте в моей жизни. И думаю, он сказал бы то же самое. Гордись мной. До скорого, детка.

Я посылаю ей воздушный поцелуй и захлопываю дверцу, быстро набирая сообщение Заку, пока поднимаюсь по лестнице в свою квартиру.

Через час я прихожу в выбранный им ресторан. Быстро оглядевшись, сажусь за барную стойку и заказываю выпить. Бармен наливает мне вино, пока я пишу Заку.

Эм: Ты уже здесь?

Зак: Здесь. Просто наблюдаю за тобой.

Я поворачиваюсь на барном стуле, не в силах скрыть ухмылку, и снова осматриваю ресторан. В зале многолюдно, и я не могу его увидеть.

Эм:Перестань. Lol. Где ты?

Зак: Я скучал по тебе.

Смеюсь про себя, потому что выгляжу глупо, рыская глазами по сторонам.

Эм: Тогда прекрати прятаться.

Зак: Перед смертью Сюзанна сказала: «Эм — добрая душа. Выжившая. Дарительница. Заботливая. Любой парень был бы счастлив быть с ней».

Он пьян. Это единственное объяснение. Я звоню ему.

— Сегодня ты выглядишь потрясающе, — говорит он.

Зажав в одной руке телефон, а в другой — бокал с вином, я начинаю бродить по ресторану.

— Сколько ты выпил?

— Только жаль, что у тебя блузка задом наперед.

Я опускаю глаза вниз. Не уверена, почему это делаю, потому что блузку на пуговицах трудно застегнуть задом наперед.

— Ха-ха. Что ты делаешь? Серьезно, сколько ты выпил?

— А ты знаешь, что на самом деле не обязательно быть британцем, чтобы работать на британском авиалайнере?

Я морщу нос.

— О чем ты?

— Поскольку семьи у тебя нет, то за благословением я сходил на могилу Сюзанны.

— Вы так пьяны, капитан Хейс. Так пьяны, что несете несусветную чушь. Где ты?

Я продолжаю передвигаться по ресторану, притягивая взгляды посетителей. Уверена, они задаются вопросом: что же я делаю. Пока… все не останавливаются.

Перестают есть.

Перестают разговаривать.

Словно кто-то поставил жизнь на паузу.

Воцаряется тишина.

Что-то не так, поэтому я тоже останавливаюсь.

— Зак, — шепчу я, испытывая неловкость. — Где ты?

— Я здесь, — говорит он, но его голос исходит не из моего телефона, а из-за моей спины. Я быстро оборачиваюсь, невероятно взволнованная тем, что происходит вокруг меня.

— На одном колене? — спрашивает он.

Я не могу дышать, когда вижу его, а в десяти футах от меня Лию с фотоаппаратом у лица, едва скрывающим широкую ухмылку и слезы на щеках.

— Если не ошибаюсь, твое следующее предложение руки и сердца должно быть сделано на одном колене. Правильно? — Он опускается на одно колено и достает кольцо из кармана своего лучшего костюма… с клюквенным галстуком. — Эмерсин…

Эм-ер-син.

— Ты должна заказать сегодня ягненка. Я слышал, он феноменальный, — говорит он так, словно это поможет мне сдержать слезы.

Нервный смех сотрясает мою грудь, глаза горят от неописуемого волнения. Сглотнув ком в горле, я киваю и пытаюсь сдержать неизбежные потоки слез.

— Твоя мама должна была сказать тебе подстричься перед приездом сюда.

Его улыбка становится шире, и он кивает.

— Я постригусь.

— Я закажу ягненка, — шепчу я.

— Но главный вопрос… ты выйдешь за меня замуж? Потому что только об этом я и думаю… целый день… каждый день. Мечтаю о долгой помолвке. О пошиве идеального смокинга с галстуком розового оттенка. Я мечтаю о готических соборах и частных островах. Стараюсь не представлять тебя в белом свадебном платье, потому что от одной этой мысли у меня перехватывает дыхание, но не так сильно, как от той, где ты рожаешь мне детей. — Он кладет свободную руку на сердце. — Можешь ли ты представить? Можешь ли ты представить, как мы вместе будем путешествовать по миру? Заниматься любовью на вершинах травянистых холмов? Выбирать ёлки? Прятать шоколадные яйца для наших детей?

Он позволяет фантазиям витать в воздухе вокруг нас, пока я слезами излагаю свой ответ.

— Я люблю тебя, — говорит он. — Люблю так сильно, как только один человек может любить другого. Я никогда никого не любил больше, чем тебя. Так что просто… выходи за меня, Эмерсин.

— Зак, — я оглядываю ресторан. Он все спланировал. Не знаю, как ему удалось, но он превзошел мои мечты в миллион раз. — Мы недавно… — я понижаю голос, — …развелись.

— Это «да» или «нет»?

— Закари… — я качаю головой, вытирая щеки. Это безумие.

Он встает и обхватывает мое лицо ладонями, сцеловывая мои слезы и шепча мне в щеку так, чтобы только я могла услышать:

— Будь моей женой, Эм…