Зак усмехается, но это звучит натянуто. Неловко.

— Как твоя семья? Ты носил цветы Сьюзи? — Я редко упоминаю Сьюзи, но после комментария Лии о сексе по телефону я ищу буквально любую причину сменить тему.

— С ними все в порядке. Аарон недавно обручился.

— Что? Ты серьезно?

— Ага. Думаю, когда ты знаешь, ты знаешь.

Я киваю, и между нами возникает еще одна многозначительная пауза. Он ничего не уточняет и не говорит о том, носил ли цветы Сьюзи.

— Передай ему мои поздравления, и что я не могу дождаться встречи с его невестой.

— Передам.

— Итак… завтра твой день рождения, старичок.

Зак смеется.

— Да.

— Что будешь делать на свой день рождения?

— Работать.

Я хмурюсь.

— Ясно. А твой экипаж устроит тебе вечеринку?

— Вообще-то, вечером мы выбрались немного расслабиться, так как наш вылет лишь завтра ночью, и утром мы можем отоспаться.

— Хорошо. — Я хихикаю. — Ты пьян. У тебя утро. То есть, вы гуляли прошлой ночью, не сегодняшней. Или ты говоришь о будущем?

— Нет. Мы гуляли сегодня. Я немного навеселе, но не пьян. Время… — на секунду он делает паузу, — близится к одиннадцати вечера.

Я смотрю на часы. Сейчас десять пятьдесят пять вечера.

— Я же сказал тебе, что работаю. Я пилот. Летаю по миру. Не всегда предполагается, что я в Атланте.

— Ты… ты в моем часовом поясе.

— Ага, — говорит он так хладнокровно, так прозаично. — Обожаю Сидней в апреле.

— Закари Хейс! О, боже-боже-БОЖЕ! Ты в Сиднее? Ты шутишь, что ли? Это не смешно.

Он еще немного посмеивается, пока я расхаживаю взад-вперед по трем футам пространства, по крайней мере, дюжину раз.

— Никаких шуток. Я собирался узнать, свободна ли ты завтра для бранча.

— Да! Конечно. Где? Во сколько?

— В моем отеле хороший шведский стол. Я напишу тебе адрес и номер моей комнаты. Десять тебе подходит?

— Абсолютно. Не могу дождаться. Я…

…так по тебе скучала…

— М-м-м… — Я запинаюсь, когда слова цепляются за кавардак своих эмоций. Я в полном беспорядке.

И взволнована.

И рада.

И мне так тревожно, что не передать словами.

Мне ни за что не уснуть.

— Я, э-э… я с нетерпением жду встречи с тобой.

— Эмерсин?

Эм-ер-син.

— Да? — Пытаюсь держать под контролем свое прерывистое дыхание и выматывающий стук сердца, бьющегося о грудную клетку.

— Я тоже по тебе скучал.

Не знаю, почему эти пять слов вызывают у меня слезы, но они наворачиваются на глаза. Это все доброта и дружеская привязанность. Дружеская… мы друзья. Женатые друзья, но все равно друзья. А друзья могут скучать друг по другу. В последнее время единственное, что у меня получается лучше, чем фотографировать, — это скучать по Заку. Если бы тоска по нему оплачивалась и сопровождалась медицинской страховкой, я была бы обеспечена на всю жизнь.

— Я… э-э… увидимся утром.

— Спокойной ночи, — прощается он.

Как только я возвращаюсь в комнату, Лия резко садится в постели.

— Мне нужны детали. Обо всем. И не скромничай, будто тебе нечем поделиться, потому что ты вышла из комнаты. Ты никогда не выходила из комнаты, разговаривая с ним.

— Ты прокричала «секс по телефону». Что мне прикажешь делать?

Лия откидывает с лица растрепанные черные кудри.

— Ты из-за него ни с кем не встречаешься. Не так ли?

Я беру зубную щетку и пасту и направляюсь в ванную, игнорируя ее вопрос. Когда возвращаюсь, она все еще смотрит на меня, поэтому я не гляжу в ее сторону.

— Когда в последний раз тебе перепадало? — спрашивает Лия.

— Что перепадало?

Она глубоко выдыхает.

— Член. Когда в последний раз в тебе был член?

Я снимаю джинсы и лифчик и надеваю майку.

— Перед отъездом на Гавайи.

— Зак?

— Что? — Я бросаю быстрый взгляд в ее сторону.

— Если прямо перед отъездом на Гавайи, то это был Зак или случайная связь?

— Это… э-э… — я качаю головой и забираюсь в кровать, как можно быстрее выключая свет, — …не Зак. Мы просто друзья. И я не сказала, что переспала прямо перед отъездом. Это было с моим бывшим парнем.

— Парнем из спортзала?

— Ага.

— Эмерсин! Это было прошлым летом. Хочешь сказать, ты не занималась сексом с прошлого лета?

— Подумаешь, велика важность. Я была занята, помогая заботиться о Сьюзи. Потом наступили праздники… потом ты наняла меня. Просто в жизни столько всего происходило.

— Я не куплюсь на твое оправдание, но как скажешь. Так что нового у Зака?

Мое сердце не останавливало своего невероятно быстрого бега с тех пор, как Зак сообщил мне о своем местонахождении. Странно, что Лия не слышит, как шумно я дышу.

— Зак здесь.

— Здесь?

— В Сиднее. Улетает завтра ночью. И завтра у него день рождения. Так что, если ты не против, я отправлюсь с ним на бранч в его отель.

Свет включается. Лия с широко распахнутыми глазами и спутанными волосами стоит у изножья моей кровати, уперев руки в бока.

— Он в Сиднее? Ты, черт возьми, прикалываешься?

Зажав губы между зубами, пытаюсь сохранять спокойствие и вести себя невозмутимо, несколько раз кивнув.

— Почему ты здесь? — спрашивает она.

— Бранч только в десять.

— Почему ты здесь? — Она склоняет голову набок.

— Уже близится полночь.

— Почему ты здесь?

Сев, я медленно мотаю головой из стороны в сторону.

Лия ухмыляется.

— Ты влюбилась в мужа своей подруги.

Я продолжаю мотать головой.

— Я несколько месяцев слушала, как ты говорила о Заке. Я не тупая. Тебе не убедить меня, что ты не испытываешь к нему ничего, кроме дружбы. Тебе не убедить меня, что ты не умираешь от желания прямо сейчас рвануть к нему в отель и броситься в его объятия.

Продолжая мотать головой и затаив дыхание, я слушаю, как Лея озвучивает все мои эмоции.

— Держу пари, он тоже по тебе скучает, — она ухмыляется.

— Он не скучает по мне в том смысле, как скучаю я, — шепчу я, осторожно открывая ей свои чувства.

— А он знает, как именно ты по нему скучаешь?

— Нет.

— Тогда откуда ты можешь знать, как он скучает по тебе?

— Потому что он потерял жену, и я не думаю, что его сердце способно хотя бы на дюйм приблизиться к тому, чтобы испытывать чувства к другой женщине или скучать по кому-то таким образом.

— Тогда, как ты узнаешь, если сейчас же не встанешь с этой кровати и не поедешь к нему?

Нервно смеясь, я провожу пальцами по волосам.

— А он откроет дверь своего номера и спросит: почему я здесь? Что мне ответить?

— Ответь, что не могла дождаться завтрашнего дня, чтобы увидеться с ним.

— Когда я туда доберусь, будет полночь. И… что тогда? Я увижу его, а он посмотрит на меня усталыми глазами, от чего мне станет скверно, потому что впереди его ждет работа, требующая ответственности за сотни жизней, и ему нужно выспаться. Так что, я поздороваюсь, развернусь и поеду сюда только для того, чтобы снова увидеть его утром?

— Или ты переспишь с ним в его гостиничном номере.

Я качаю головой.

— Это безумно и странно.

Лия становится на колени на край кровати и берет меня за руки.

— Чего ты боишься?

— Ничего.

Она сжимает мои руки.

— Что ты почувствовала, когда он сказал, что находится в Сиднее?

— Я не почувствовала…

— Остановись. Просто остановись. — Она дергает меня за руки, пока я не перевожу взгляд на нее. — Позволь мне увидеть это.

— Увидеть — что?

— Твое сердце. Твои страхи. То, что ты и не мечтаешь произнести вслух. Тебе нужно выговориться. Я вижу это в твоих глазах, и это тебя убивает.

Моргнув несколько раз, отвожу взгляд.

— Я люблю его, — шепчу я. — Но это сложно.

— В смерти его жены нет ничего сложного. Это жизнь.

— Здесь… нечто большее.

— Хорошо. — Она устраивается поудобнее, усаживаясь на кровать лицом ко мне, и скрещивает ноги. — Слушаю.