Не стал и отвечать юный рыцарь. Просто снёс мечом голову разбойнику, словно тыква покатилась она по дороге. А потом слез с коня и перерезал путы, которыми прекрасная Мадлен была связана. Укутал её своим плащом, посадил на коня и тронулся в путь. Тут и оруженосец! Дескать, я в засаде сидел! И если бы вашей милости что-то угрожало, то я бы — ух! В тот же миг!

Ну, в общем, отвёз он юную девушку домой. А та возьми, и окажись графской дочкой! Ах, как обрадовался отец! Как заплакала от счастья мать! Вот граф берёт юношу под локоть и увлекает его в сторонку. Вижу, — говорит, — что парень ты отважный и доблести исполнен, чего же тебе по дорогам колесить? Бери мою дочку в жёны! Я уже стар, передам графство тебе, будешь вместо меня графством править! Вместо сына! А там, глядишь, отдам Богу душу, и станешь полноценным графом? А? Согласен?

Нет, — отвечает юноша, — Меня мой батюшка благословил, чтобы я славу стяжал! А какая же слава, сиднем в замке сидеть, да доходы подсчитывать? Нет уж! Пока не прославлюсь, как следует рыцарю, не усидеть мне в четырёх стенах! Смотри, — предупреждает мудрый граф, — Девица тебя долго ждать не будет! Знаешь, сколько к ней сейчас женихов налетит? У-у-у… и со счёту собьёшься! Не упусти свой шанс, юноша! А это, как перст Божий укажет, — скромно, но с достоинством отвечает юноша. Возьми хоть денег в дорогу! — просит граф, — Хоть перстень золотой с алмазом! Не нужно! — гордо отвечает рыцарь, — Я спасал вашу дочь не ради богатства, а потому что я рыцарь! И не мог поступить иначе! И уезжает, провожаемый печальными вздохами и графа-отца, и графини-матери, и графской дочери, которая даже расплакалась на прощание… Но юноша неумолим! Он едет за рыцарской славой! Эх, ваша милость… — бормочет оруженосец, — Хоть подкрепились бы на дорожку… Нет времени! — отвечает юноша, — Слава ждёт нас впереди!

Долго ли, коротко, далеко ли, близко, Бог знает, какими дорогами, но приехал юноша в дивный сад, посреди мрачной чаши леса… Слез с коня, идёт, налюбоваться не может. Вот россыпь цветов, да такие душистые, что просто дурманят, вот деревья выстроились в ряды, сверху донизу увешаны спелыми плодами, вот тянутся виноградные плети, увешанные налитыми гроздями. Так и манят, сорви, хоть ягодку! Вот раскинулось небольшое поле жёлтой пшеницы, и тяжёлые колоски наклонились к самой земле… Ну, не чудо ли? А ведь, когда юноша в чащу въезжал, уже зима подступала!.. И оруженосец позади восторженно ахает. А не скушать ли нам по яблочку? — предлагает. Я, дескать, мигом! Дайте только шлем — полный наберу! Но юноша идёт, не тронув ни цветочка, ни ягодки… в отличии от оруженосца! Тот уже набил себе полный рот! Только сопенье и чавканье позади!

И вот, подходят они к прекрасному домику, разукрашенному, с резными наличниками, с точёными столбиками. И выходит из домика… отвратительная старуха! И, гнусно улыбаясь, приглашает рыцаря войти в дом, привязав коня у крылечка. О, Господи! — ахает оруженосец, — Какая красота неописанная!!! Где красота? — недоумевает рыцарь. Да, вот же, милорд! Эта прелестная девушка, свежая, словно розовый бутон! — объясняет оруженосец. А противная старуха уже подносит рыцарю кубок вина. Отведай! — просит с поклоном, — Сорок лет это вино своего часа дожидалось!

Но нет! Рыцарь уже начинает понимать, что тут какое-то коварство! И достаёт из-за пазухи святой крест! И вот — о, чудо! — куда крест направлен, там всё явью становится! Плодовый сад превращается в лесную чащу, а сладкие плоды — в обычные сосновые шишки, вместо налитого соком винограда видны ядовитые волчьи ягоды, а мерзкая старуха оборачивается проклятой ведьмой! И не вино у неё в руках, и пузырящееся зелье! Ах, вот как?! — начинает яриться рыцарь, — Так это ловушка?! Ну, погоди, бесовское отродье! И набрасывается на ведьму с мечом. Ох, не легко ему приходится! Протянулись шипастые ветви дикого шиповника и хватают юношу за руки, вон уже меч из рук выбили, корни деревьев норовят оплести его ноги, ведьма пытается улететь, но рыцарь успевает ухватить её за край юбки… А что же верный оруженосец? А он глупо сидит посреди тропинки и чуть не пузыри изо рта пускает… Нет, не помощник это… Мощным рывком рыцарь подтягивает ближе проклятую ведьму и бьёт её кинжалом в самую середину груди! А кинжал не прост! На нём благословение батюшкино, да и сам он по форме, словно святой крест! Взвизгивает ведьма и падает замертво. Быстро хватает юноша крест, что висел у него на шее и подносит его к ведьме. И ведьма вспыхивает огнём! Только горстка пепла от неё осталась! И сгинуло всё, что раньше прекрасным садом казалось. Очнулся от забытья оруженосец. Выворачивает его от того «угощения», которое он раньше съел. А рыцарь видит, словно бы светится что-то впереди. Подожди меня здесь! — говорит он оруженосцу, — Всё одно, какой из тебя сейчас помощник?.. И идёт к свету. А здесь… А здесь разбросаны кости. Да все в доспехах, и совсем старинных, и поновее, и вовсе новеньких. Видно, не одного рыцаря сумела уловить в свои сети проклятая ведьма! Уловить, и убить, чтобы убавилась в мире рыцарская доблесть… Вознёс юноша горячую молитву за упокой души убиенных, да и принялся землю копать. Мечом, а чем бы ещё? В каменистой земле, насквозь корнями испутанной. Сто сорок три могилки выкопать пришлось… Да ещё и сто сорок четвёртую чуть было не начал. Уж больно бледный оруженосец сидел, к сосне привалившись… Но вот, закончил юноша свой труд. С честью похоронил погибших. Ещё раз помолился. Посадил на коня ослабевшего оруженосца, сам сел. Да и поехал дальше, славу себе добывать. Как же рыцарю, да без славы?..

Оправился потихоньку оруженосец. Я, — говорит, — это ж, не просто так плоды да ягодки ел! Это я пробу снимал! Чтоб, если отравленное, то вам бы, сударь, не отравиться! Что тут скажешь? Только похвалить смышлёного оруженосца остаётся…

А впереди уже видна деревенька. О! — радостно восклицает оруженосец, — Вот где ждёт нас добрый ночлег! А то всё в поле, попоной прикрывшись… Здесь-то хоть клок соломы найдётся! Хоть глоток вина, а то от ключевой воды уже в горле противно! Посмотрим, посмотрим… — глухо отвечает юноша, — А то выйдет опять, как в саду… Да ладно вам, сударь! — беспечно машет рукой оруженосец, — Не так уж много ведьм у нас на пути! А тут как раз и деревенька! Только… только странно всё! Ни песен, ни смеха, только плач стоит вокруг! К какому жилищу не подъедут наши путники, отовсюду рыдания, словно по покойнику! Что за притча?!

Подъезжают они к самому богатому дому посреди деревни. Не иначе, староста. И там тоже горькие слёзы и стоны. Но юноша уже не выдерживает и стучится в дверь. Открывает ему дверь староста. Просит юноша ночлега на ночь. Эх, добрый рыцарь! — вздыхает староста, утирая слёзы, — Я бы тебе стол накрыл, чем Бог послал, угостил бы, сладким вином напоил бы, перину бы дал, на мягкой кровати постелил, тёплым одеялком укрыл, да видно, не судьба! Повадился в нашу деревню дракон летать! Каждую неделю прилетает и требует отдать ему невинную девушку! Которую сам выберет. А иначе всех огнём пожгёт, да хвостом передавит. Куда деваться? Выводят ему невинных девушек, а он перед ними на брюхе ползёт, в глаза своими змеиными глазищами заглядывает, да вдруг — ам! — одну из девушек и проглотит! И улетает на неделю… А через неделю опять! Выводи девок! Выбирать буду! Вот, завтра как раз опять прилетит. Оттого в деревне и плач в каждом доме. Кто же знает, кого выберет мерзкая тварь завтра на обед?! А ты, юноша, уезжай подобру-поздорову. Вдруг дракон тебя учует, да взъярится, да тебя ногами потопчет? Спасайся юноша, а мы уж, как-нибудь… Не бывать тому! — отвечает рыцарь, — Не позволю дьявольскому отродью христианских девушек пожирать! Ох, милорд! — шепчет ему тихонько оруженосец, — Зачем нам лишние проблемы? Деревенька, слава Богу, не наша, не нам за неё и ответ держать! Давайте лучше отъедем отсюда. Да подалее, подалее! А там, сообщим местному барону, тот соберёт войско, да авось, с Божьей помощью, одолеет зверя ползучего… Нет! — отвечает юноша, — Я рыцарь, а значит, не должен отступать! Я остаюсь здесь!