— Он свихнётся, если вспомнит всё, — Элиот вяло качнул головой, — как я свихнулся. В прошлом Воплощении мне… ну, тоже не особо повезло. Возможно, потому что я разрушался — по всем фронтам.

— В каком смысле разрушался?

— Ну, в каком… в известном. Болезни, которых ныне нет, и элегический манифест, — ответил парень и невесело усмехнулся, глянув на неё. — Или думаешь, я протез для красоты ношу?

Нина слабо ухмыльнулась.

— Но… Если ты и есть Кеган, то, значит, с ним тоже будет… что-то, из-за чего он будет разрушаться?

— Да не должно. Конечно, если он не будет делать всякую [ерунду], — нехотя пояснил Элиот. — Дело, в общем, в том, что я был лишь его осколком, а сам он, как я понимаю, цельный.

— Осколок? Не припомню, чтобы слышала такое при разговорах о Воплощениях, — Нина недоверчиво на него посмотрела. — И почему я тогда сейчас вижу тебя, если он цельный?

— Из-за твоей способности, — ненароком коснувшись её руки, ответил он, — Обрыв порождает аномалий едва ли не больше, чем какой-нибудь деми.

— Я думала, будет что-то романтичнее.

— Из меня так себе романтик, — осколок рассмеялся, — но, если так подумать, мне нравится мысль, что мы с тобой, кем бы мы не были, осколки одного сердца.

— А вот это как раз романтично настолько, что я даже не знаю, что сказать, — стушевалась девушка. — В смысле, это всё типа как в «Реквиеме»? Родственные души, вот это всё?

— А, нет, — Элиот усмехнулся. — Никакой воли судьбы, дело только в моём желании. Как я сказал в прошлый раз, просто я конченый. Мне нужна только ты. Но что не так с Кеганом… с нынешним мной… я не знаю. Мне кажется, он ищет ответы, которые не принесут ему счастья, как не принесли они его мне. Ищет солнце в бездне, — парень зажмурился и мучительно выдохнул.

Испытывая волнение, Нина подошла к Элиоту и коснулась его плеча. Парень дрогнул, закрывая единственный глаз, и после короткого колебания приник к ней, обнимая. Он горячо дышал и ощущался совсем как живой, по его телу волнами прокатывалась дрожь.

— Я очень сильно виноват перед тобой, — прошептал он, — и лучше это останется в прошлом. Пусть… всё начнётся для нас заново, с чистой страницы. Это единственное, чего я хочу. Только молю, запомни, мы не должны ходить в Теуград. Ни в коем случае не должны. Я не могу снова увидеть твою смерть.

Элиот держался за неё как за единственную опору, что у него оставалась. Прошло несколько секунд, а затем парень исчез — теперь её руки сжимали лишь пустоту. Нина осталась посреди комнаты совсем одна, а приглашение в её руках рассыпалось пеплом.

Внезапно откуда-то издалека донёсся звук выстрелов, а затем Нине показалось, что она отчётливо различает треск огня и бьющий ей в лицо волнами жар. Перед глазами промелькнули языки пламени. Вскоре они исчезли, но уверенность, что в гостинице начался пожар, лишь окрепла. Выскочив в коридор, девушка сорвала со стены огнетушитель и бросилась прочь.

Андеры, они же немёртвые — имматериальная форма умершего человека (реже — животного), возникающая при сохранении биологического материала усопшего. В первой стадии андеры немногим отличаются от своей прижизненной формы, в то время как при наступлении второй и заключительной стадии они почти утрачивают как её, так и самосознание.

Характерными чертами андеров являются нестабильность их формы (нечёткость силуэта, ощущение тумана в глазах), а также специфический запах, напоминающий озон. Ещё одним способом выявления андеров считается неисправность при их близости техники. Прямую коммуникацию с немёртвыми могут осуществлять лишь некрокинетики.

Основная угроза от андеров исходит при физическом контакте — они отравляют органику. Для живого отравление отравление варьируется от химических ожогов вплоть до некроза тканей,

— П. Феннел, «Введение в основы техники безопасности при взаимодействии с немёртвыми формами жизни».

Эпизод тридцатый

Нулевая Высота

гостиница «Судрабстолл»

9-25/999

Гостиничный номер, в который заглянул Аматрис следующим, выглядел так же, как остальные. Двуспальная кровать, застеленная кремовым постельным бельем, платяной шкаф из лакированного дерева, трюмо и зеркало в серебряной оправе, туалетный столик с пустым графином и двумя стаканами.

Кеган прошёлся по комнате и, выдвинув ящики трюмо, нашёл там набитый костами кошелёк и исчёрканный пометками пухлый блокнот. Содержимое записей касалось грузовых перевозок и описей продаваемых товаров. Перелистывая пожелтевшие страницы, Аматрис боковым зрение уловил движение возле выхода в коридор.

Кеган бросил блокнот обратно на трюмо и, рывком развернувшись, отступил к дальней стене. Дверь гостиничного номера захлопнулась с грохотом, подняв с пола слой пыли, и в пяти метрах от Аматриса соткались человеческие фигуры. Они едва заметно рябили, подобно кинозаписи, воспроизводимой неисправным проектором.

Аматрис никогда прежде не видел андеров, но опознал их безошибочно, благодаря видеозаписям, которые изучал во время учёбы в ВАД. Тотчас вспомнились лекции профессора Феннела, преподающего основы безопасности взаимодействия с немёртвыми — а вместе с тем и ужасы, которыми чреват физический контакт с ними.

— Вот лир, — сказал Кеган, чувствуя, как холодеет спина.

Немёртвые приближались колеблющимися чёрно-белыми образами, полностью перегородив доступ к двери. Кеган с трудом различал их лица, но силуэты принадлежали трём мужчинам в смокингах и двум женщинах в платьях.

Губы андеров беззвучно шевелились, хотя мимика оставалась бесстрастной. Ноги немёртвых не двигались, однако расстояние медленно сокращалось.

Внутри заворочался старый страх — напоминание о кошмаре более древнем, чем любые пронизанные психокинезом и пламенем сны. Острый запах медикаментов призраком проступил в воздухе. Мужчина дрожащими пальцами вскинул ХРП-UT и несколько раз выстрелил.

Прицелиться не получилось — оружие слишком сильно тряслось в его руках. Пули прошли сквозь немёртвых, не причинив им ни малейшего вреда и отрикошетив от стен. Аматрис только сейчас понял, что зарядил пистолет обычными патронами.

Кеган тяжело опустился на колени, чувствуя, как становится сложно дышать — как лёгкие с трудом пропускают воздух. Затем Аматрис потянулся в карман за нужной обоймой, но не нашёл. Бешено заколотилось сердце, и мужчина привалился спиной к стене, вжимаясь в неё.

Вдруг перед глазами ярко проступил образ Нины. На мгновение Кегану показалось, что она стоит совсем рядом, нужно только протянуть руку, и от неё исходит придающее сил тепло. Тогда дар пирокинеза, беспробудно спавший последние дни, наконец открылся ему.

Огненный шар, сорвавшись с его пальцев, устремился навстречу андерам. Пламя вспыхнуло, наполняя пространство треском и жаром. Мигом загорелись обои и кровать, вспыхнули шторы, пылающие дорожки пробежали по наполовину истлевшему ковру. Однако огонь не заставил андеров исчезнуть — он не мог повредить им, но на мгновение немёртвые остановились.

Этих секунд хватило, чтобы найти во внутреннем кармане пальто обойму, маркированную как UT, и вставить в пистолет. Наконец Кеган открыл огонь. Оружие рвало отдачей, и выстрелы гремели в ушах. Немёртвые, оказавшись уже совсем близко, пропадали, стоило пулям прошить их насквозь. Миновало ещё несколько секунд, и Кеган наконец остался один.

Он снова был посреди пожара.

Как и семнадцать лет назад, когда закончилось его детство, и был навсегда потерян родной дом.

Огонь подступал всё ближе, и Аматрис понял, что не может его унять. Он опять почувствовал себя испуганным подростком, до одури сжимая бесполезный теперь пистолет. Кеган, вспоминая тренировки по управлению пирокинезом, мысленно потянулся к огню, пытаясь заставить его погаснуть, но тщетно.

Пальцы больше не слушались, и пистолет с глухим стуком упал на пол. Кеган забился в угол, понимая, что бежать некуда. Ещё совсем немного, подумалось пирокинетику, и пламя охватит его. Он сгорит в огне, разожжённом собственной волей, своим проклятым даром, не принёсшим ничего, кроме потерь и боли.