— Привал. Обед.

Достали небольшую спиртовку, разогрели куски мяса, сунутые Иваном, и не торопясь пообедали, разговаривая о всякой ерунде. Я оглядывала окрестности и заметила, что речка в половодье довольно высоко разливалась, судя по мусору и сухим веткам, застрявшим за прибрежные тальники на высоте в пару метров. Да... После дождей здесь можно и не переправиться, придётся куковать на берегу, пережидая пока вода не спадёт.

Мы не первые остановились тут. Люди заранее просчитывали маршруты и места для ночёвок. Да и место удобное. Тайга чуть отступила, раздвинулась, словно уступая перед свободолюбивой речкой, одновременно даря путешествующим людям хорошее место чтобы отабориться.

Выше, на глинистом берегу, виднелся немудрёный навес — рама из жердей, обитая брезентухой, на четырёх осиновых столбиках. Под навесом выложен из камней очаг с кучей старых угольев в центре. Но следов человека поблизости не видно — замыло дождями. Давно не было здесь людей, так давно, что даже медведи несколько раз побывали. Вспомнилось мне, что и на дороге не видно свежих следов ни транспорта, ни людей. Значит, из посёлка Дружба никто не ездил в ту сторону, когда пропали геологи. Причина способствовавшая исчезновению людей не пришла извне. Она таилась где-то перед нами, в глубине лесов.

После обеда и привала мы посидели немного, набираясь сил, а потом опять рванули вглубь сибирских джунглей.

Где-то далеко глухо громыхал гром, однако над нами, насколько видно, тянулось чистое небо с редкими облаками. К вечеру мы кое-как добрались до реки Нутуяс. По пути пришлось переправляться ещё через несколько речек и ручьёв, но такого экстрима как при переправе через первую, не понадобилось. Они были довольно мелководны и переехали мы их без особого труда. Когда солнце садилось за горы, и на долину упала густая тень, на высоком галечном берегу нашли сборный домик геологов. Дверь закрыта, но замок отсутствовал. Внутри ничего особенного. Пустая вычищенная печка, запас дров, небольшой набор медикаментов, пять банок тушёнки с ключом для открывания, спиннинг с несколькими блёснами. Всё для того, чтобы продержаться неделю в тайге на случай форс-мажора.

От домика вела ещё одна дорога, к северу. Я вспомнила рассказ Витьки что там раньше находился какой-то заброшенный посёлок. Да и местные, наверное, ездили туда в поисках золотишка. Рядом с домиком небольшая ровная площадка, на которой приземлялся вертолёт. На противоположном берегу реки видно когда-то отсыпанный гравием спуск для автомобилей. На плато когда-то ездили...

Сама река метров тридцать шириной, но мелкая. Вода чуть слышно струилась по галечному дну. То тут то там плескался хариус, охотясь за мошкарой. Преодолеть реку не представлялось трудной задачей.

— Ну что? Путь в ад открыт? — засмеялся подошедший Александр. — Мне кажется, проедем без труда.

— Да, — согласилась я и поковыряла носком ботинка гальку. — Если не поднимется вода. На севере громыхает.

— И что предлагаешь? Переправиться через реку сейчас, и заночевать на том берегу? В кустах?

— Ну уж нет. Напоследок пожалуй что стоит насладиться благами цивилизации, — рассмеялась я и пошла к домику. — Вещи надо занести внутрь. А то вдруг дождь.

Мы споро разгрузили тележку квадроцикла и затащили снаряжение в домик. Когда совсем стемнело, зажгли светильник на батарейках и поужинали, доев мясо и хлеб. Дальше нам предстояло питаться лишь сухими пайками — на охоту и рыбалку не было времени. Если конечно, миссия пойдёт не по плану и мы здесь задержимся... Но не хотелось и думать об этом.

Я стянула камуфляж, раздевшись до майки и трусов, повесила одежду на бельевую верёвку. Стянув ботинки, сняла носки и пошевелила пальцами ног. От них слабо пахло, но это пока ещё обычный запах натруженной кожи. Всё-таки не мешало хотя бы сполоснуть ступни в реке, но мысль шлёпать босиком по холодным камням в темноте что-то не казалась приятной, поэтому я отбросила её и ограничилась влажными салфетками. Потом расстелила спальный мешок вместо простыни и достала тёплый плед. Под голову положила мешок с вещами.

— А у тебя накачанное тело, — удивился Александр, исподтишка осмотрев меня. — Что это за отметины? Шрамы?

— Следы. От прошлых заданий, — небрежно ответила я и завалилась на кровать, накрывшись пледом и закинув руки за голову.

— Хорошие такие задания! — осторожно рассмеялся напарник. — Это пули? Ты служишь в армии?

— Почти в армии, и почти пули, — я перевернулась на бок и посмотрела на него. Александр тоже немного разделся и разулся, сбросив штормовку и берцы. — Или стрелы.

— Стрелы? Бывает и такое в наше время?

— Лук — самое простое и надёжное оружие во все времена.

— Да ты шутишь! Кто это пулял в тебя стрелами?

— Есть такие, представь себе...

— Слушай, я конечно, лезу не в своё дело, но зачем тебе вот эти татуировки на теле и на руках? Это что-то кельтское? Первый раз такие вижу.

— Это не кельтские татушки, — нравоучительно ответила я и вытянула руку. — Это защитные руны жрецов Тора из Старой Уппсалы в Нордланде. Ну как можно спутать спутать кельтов с искусством эпохи Вендела? Это же разные совершенно стили!

— А я вот путаю, потому что не знаю просто, — усмехнулся Александр. — И от чего же они защищают, если не секрет?

— Они защищают моё тело. Если я попаду на другую планету или в другую грань мироздания, где не смогу существовать физически, они сохранят жизнь, перестроив биохимию тела в соответствии с местными условиями.

— Чтооо? — чуть не поперхнулся Саша, с изумлением глядя на меня как на ненормальную. — Да ты шутишь! Нет, скажи что ты угараешь!

— Нет, мой друг, не угараю и не шучу, — солидно ответила я. — Представь себе, что ты попадёшь в одну из граней ада. Там температура триста градусов по Цельсию, высокое давление и ядовитая серная атмосфера. Как ты там выживешь? Никак. Превратишься в высохший труп за минуту. Или попадёшь в недра планеты-гиганта? То же самое. Руны предохранят меня от таких событий.

— Это невозможно! — безаппеляционно махнул рукой напарник и ещё раз с удивлением посмотрел на меня в поисках насмешки, но увидев, что я абсолютно серьёзна, нехотя спросил. — И часто ты там бывала? В этих... О боже, о чем я? Измерениях?

— Нечасто. Но приходилось. Уж поверь мне на слово.

— Ну хорошо... Но тогда... О чёрт, что это? Кто там?

За стеной избушки слышно как кто-то шёл по берегу реки, загребая гальку ногами. Саша вскочил с кровати и подбежал к окну, всмотревшись во тьму, но похоже, ничего не увидел. Потом шаги стихли, удалившись.

— Кто там был? Ничего не видно.

— Медведь. Слышно как когтями задевает за камни.

— Ни разу не слышал как ходит медведь. Мне показалось что это человек.

— А теперь представь себе как услышав такие шаги, некто, к примеру, неопытный турист, с криками выбегает в надежде встретить такого же человека как он, и попадает прямо в лапы зверя.

Неожиданно раздался медвежий рёв. Недалеко, метрах в ста от нас, в районе дороги, по которой мы приехали. Но рёв тут же перерос в разновидность то ли стона, то ли яростного хрипящего визга. Такое ощущение, что зверь вступил в схватку. Затрещали заросли. Да. Во тьме шёл бой не на жизнь, а на смерть.

— Да что там творится-то? — обеспокоенно спросил напарник и встал, зарядил ружьё, опять всмотрелся в окно.

"Дробь. Чем она поможет то" — заметила я и уже вслух добавила. — Успокойся. Нас это не касается. Утром разберёмся.

— Хорошо. Правда твоя, — Александр опустился опять на кровать, но положил ружьё рядом с собой, на пол. — Я теперь не усну.

— А ты попробуй! — рассмеялась я, закуталась в плед и тут же провалилась в глубокий сон.

Утро встретило туманом и плеском хариуса в реке. Неспеша оделись и позавтракали, открыв банки с консервами. Александр ел спешно, в нетерпении поглядывая в окно. Я чувствовала, что напарнику не терпится выяснить, что там случилось ночью. Хотела ли этого я? Возможно.