...21 января 1947 года. 18 часов 22 минуты. К объекту допущен Степанов Александр Андреевич. 18 часов 35 минут сопровождён в наблюдательную. В 19 часов 35 минут выпущен под роспись в журнале.

22 января 1947 года. 18 часов 02 минуты. К объекту допущен Степанов Александр Андреевич. В 18 часов 10 минут выпущен под роспись.

Судя по записям в этом журнале, к некоему объекту внутри бункера каждый день допускались пара-тройка одних и тех же людей, возможно, учёных, или инженеров, находящихся в заключении. Иногда, впрочем, их допускали в некую наблюдательную комнату. И с этим стоило разобраться.

Наблюдательная комната представляла собой обычную химическую лабораторию образца начала двадцатого века. Лабораторные столы, шкафы с реактивами, реторты, перегонные кубы. Такое ощущение, как будто я воочию попала в компьютерную игру жанра "сурвивал хоррор" или "стимпанк". Или сразу во всё вместе. Я вдруг хихикнула, осознав своё положение. А ведь так оно и было по сути — я в хорроре и стимпанке.

На одном из столов были раскиданы какие-то бумаги, графики работы. Но ничего интересного я не обнаружила — по видимому, наиболее значимые бумаги, увезли с собой при консервации этого места. Теперь осталось узнать самое главное — что за объект здесь хранился, если для его изучения потребовалось строительство такого сооружения. А находился объект, судя по всему, в самой дальней двери, откуда и шёл холод. Странно, но на двери нарисовано множество крестов самых разнообразных видов. Православные, кельтские, мальтийские...

— Что это? Для чего кресты? — настороженно спросил Саша.

Предчувствуя, что мы найдём нечто важное, и это нечто может оказаться совсем нехорошим, а может быть, даже живым, я приготовила автомат, и подсвечивая фонарём беспросветный мрак, пошла вперёд, Саша за мной, держа ружьё наизготове. Металлическая дверь, чуть скрипнув отворилась. Внутри на большом постаменте стояло что-то вроде каменного саркофага, несколько раз обёрнутого массивной ржавой цепью. Цепь притягивала к саркофагу большой металлический крест, по виду, очень старый.

— Что это за хрень? — недоумённо спросил Саша, выглядывая у меня из-за спины. — Это что, гроб?

— Гроб, — согласилась я. — Можно и так назвать. Тут вопрос в другом... Похоже, эти цепи здесь для того, чтобы обитатель гроба не мог выйти оттуда. Видишь, его ещё и крестом придавили.

— Ладно. Сейчас я склонен тебе верить, — согласился Саша. — Чёрт возьми, я вижу всю эту хрень своими собственными глазами, куда тут денешься. Как думаешь, то что внутри, ещё живо?

— Возможно. Возможно, оно живо и всё так же опасно, как и многие годы назад. Заметь — это не обычный деревянный гроб, а каменный саркофаг. Дерево может сгнить, рассыпаться со временем, рассохнуться. Каменному саркофагу не будет ничего на протяжении бесчисленных лет. Это вечная домовина. И достаточно древняя.

— Смотри, смотри! Что это там? Рука? — Саша посветил на край саркофага. Там действительно, между верхней и нижней половиной из саркофага торчала громадная рука, а вернее лапа. Торчала так, что пальцы почти высовывались наружу, огромными чёрными когтями вцепившись в камень. Только луч света коснулся лапы, как она быстро убралась внутрь, крышка саркофага стукнула, а потом в неё кто-то бешено заколотил, словно пытаясь выбраться наружу. Однако прочные толстые цепи не давали этого сделать, и лишь громко брякали ржавыми звеньями, намертво сдерживая то, что находилось внутри.

Неожиданно существо перестало колотиться в крышку саркофага, и снова высунуло правую лапу, уцепившись за нижний край каменного гроба. Это наибольшая степень свободы, которой оно могло обладать.

— Ну всё? Убедился ? — усмехнулась я, глядя в испуганные круглые глаза напарника. — Всё. Пора сворачивать операцию .Для меня всё стало предельно ясно. Делать тут больше нечего.

Только я начал говорить, как сбоку раздался какой-то слабый звук. У правой стены в полу были выкопаны какие-то ямы, закрытые металлической решёткой. В предчувствии чего-то более страшного, я осторожно подошла к одной, и посветила фонарём вниз. Там было устроено нечто вроде зиндана. Колодец глубиной метров шесть, на дне которого сидело существо, похожее на человека. Но человеком оно не было, невзирая на одежду — рваный ватник и штаны. Наверх глянуло существо, похожее на собаку, блеснув огоньками глаз из-под длинных спутанных волос. Увидев нас, оно вскочило на ноги, и стало выть и прыгать, стараясь достать до решётки, царапать стены колодца огромными когтями. Судя по следам на стенах, оно делало это тысячи раз, но твёрдая скала не подалась. Видя, что его усилия напрасны, существо негромко потявкивая, опять село в углу колодца, и свернулось в клубок.

Я осмотрела другие два колодца, и там находились те же самые существа, что и в первом. Человеческая одежда, и абсолютно не человеческий облик. Они сидели здесь в темноте, без воздуха и пищи многие десятки лет. Те, кто заперли их здесь, думали, что они умрут. Но они не умерли. Очевидно, что сюда временами таскались представители спецслужб, зная о том, что здесь погребено. Возможно брали образцы из руки главного монстра в саркофаге. Или просто наблюдали за тем, что здесь происходит. Геологи, трупы которых мы нашли здесь, конечно же, никакие не геологи. Представители третьей стороны. Возможно, некая частная компания, или частный заказчик, из-за утечки данных получившие доступ к тому, что происходило здесь и чем тут занимались. Официальное прикрытие у них было как у научной экспедиции. Но шли они сюда за другим. И нашли то, что искали. Только не так, как хотели.

— Всё. Надо выбираться отсюда, — я слегка подтолкнула Сашу к выходу. — Больше тут делать нечего.

Быстро, стараясь ни минуты не задерживаться в этом проклятом месте, мы вышли наружу, собрали свои вещи и направились обратно к радиовышке. Солнце почти опустилось за кромку леса, тени сгустились, и хотелось как можно быстрее добраться до относительно безопасного места.

Я сразу почувствовала что-то такое, чего не было, когда мы спускались в бункер. Запах табака. Когда долгие дни и недели живёшь в тайге, обоняние обостряется к таким простым вещам, и начинаешь ощущать их как кошка или собака. Вблизи кто-то курил. Не выходя из бункера, прислушалась к тому, что происходит снаружи. Вроде ничего, но я услышала каплю пота, упавшую с лица на сталь. Скорей всего на оружие. Чуть подальше бросили окурок, задевший о траву. Осторожный звук ремня автомата, снимаемого с шеи. Солдаты.

Они стояли за углом барака. Нашли. Выследили. Или знали, что мы пойдём именно сюда. Взрыв гранаты они тоже могли слышать. Спрашивать кто это, и с какой целью тут пасётся, не хотелось. Я всегда работала в одиночку, и любой на территории работы, таящийся и не приступающий к переговорам, считался врагом. Попал в моё поле зрения — сам себе буратина. Сначала стреляю. Разборы будут потом.

Осторожно вытащив из подсумка гранату, я сняла чеку, и осторожно бросила её за угол.

— Граната на тринадцать часов. Ложись! — крикнул грубый мужской голос, и тут же грохнула взрыв.

Я в перекате вывалилась на позицию стрельбы, и сразу же открыла огонь из автомата по спинам в камуфляже, лежащим в траве. Не знаю зацепила кого или нет, так как были они в бронежилетах, поэтому припустила бегом, шепнув напарнику:

— Давай, давай! За мной!

Хорошо что покинули то место, так как в него тоже бросили гранату. Противник не видел, куда мы смылись, и могтолько предполагать. Наиболее вероятным был бы вариант, что мы побежали вглубь леса, в противоположную сторону от той, где сейчас находились. Версию о том, что мы побежали туда, следовало немедленно подкрепить.

Усадив Сашу у стены, я прижала палец к губам, приказывая молчать. Тут же вытащила пустой магазин из автомата, и зашвырнула его глубоко за бункер, попав, как и ожидалось, в жестяную трубу вентиляции. Магазин оглушительно грохнул и отлетел куда-то в кусты. Даже я повелась бы на этот громкий звук.