— Что там? Не слышал? — я кивком головы показала во тьму, куда уходила линия узкоколейки. — Вроде слышно что- то.

—Тссс! — Саша прижал руку к губам, приказывая молчать. И то правда. Каждый звук отдавался так, что казалось, словно не два человека идут, а по меньшей мере, двадцать.

Саша водил фонарем по всей штольне, из стороны в сторону, захватывая то пол, то стены, но ничего примечательного мы не увидели и не услышали.

—Мне показалось, будто там кто-то ходил и стучался о стены. Жутко, знаешь ли, идти в слепую, учитывая что тут водятся непонятные твари.

— Попробуем запустить электростанцию.

— Ты серьёзно? — удивлённо спросил Саша. — Она хрен знает сколько лет не работает.

— Посмотрим. Стоит попытаться. В любом случае шариться по руднику лучше, когда есть свет.

По счастью, электростанция оказалась не разломана, а заботливо законсервирована. Мы сорвали промасленную бумагу и увидели дизельный двигатель с генератором. На шильдиках названия германских фирм, орёл со свастикой и дата —1935 год.

— Третий рейх и сюда добрался, — рассмеялся Саша. — Ну кто бы мог подумать. Никто ж не поверит.

На машине прикручена табличка- инструкция по запуску в работу.

— Ну что, готов? Немецкий знаешь?— подмигнула я напарнику. — Судя по всему, тут нужна неплохая накачанность. Но ты парень крепкий, так что справишься.

— Говори что делать. Немецкий я не знаю.

— Итак. Тут написано "Откройте кран подачи топлива в форсунки". Вот он скорей всего.

— Открыл.

— Покрутите динамо-машину для нагрева свечей. Вот эта ручка.

— Да нетугая она, Ань. Слышишь, защипело что-то в корпусе? — Саша покрутил ручку с передней части машины и мы услышали как раздался шипящий звук.

— Проверните за рукоятку коленчатый вал машины до её запуска, а потом уберите руки во избежание травмирования. Это здоровенная ручка, сбоку.

Саша кряхтя, провернул ручку стартера несколько раз, но ничего не произошло. И только с чёрт знает какого раза машина задёргалась, зачихала, и заработала всё громче и чище.

— Ура!— крикнула я и включила большой рубильник. — Да будет свет!

Как только я включила рубильник, зажёгся свет, но тут же раздался громкий хлопок и вылетел сноп искр из большого электро шкафа у стены. Машина завыла, чуть снизила обороты, но потом снова начала работать ровно и чисто.

— Где-то коротнуло, и сразу же отгорело. Нет, ты смотри как тут все продумано. Горючее подаётся похоже что сверху, с поверхности, воздух тоже. И выхлопная труба наружу. Машине восемьдесят с лишним лет, а она до сих пор пашет. Правда, позвякивает что-то, наверное вкладыши или компрессионные кольца, но в целом...

Саша помолчав, добавил:

— В целом всё хорошо. Я бы не поверил, если бы кто рассказал. Подумал что очередная байка о немецком качестве. Странно, что солярка ещё не высохла. Очень странно.

— Ладно, я охотно верю, но нам нужно выбираться. Давай посмотрим, что тут есть, может найдём полезный инвентарь, — я окинула взглядом помещение электростанции, но увы, по всему видать, ничего интересного здесь нет. Шкафы с электрооборудованием, пыльный верстак, инструменты на нём. Куски проводов, сваленные в углы полуразобранные светильники, розетки, выключатели.

— Ничего полезного нет, — покачал головой Саша. — Всё это старый прлугнилой хлам и может использоваться разве что как металлолом.

Выйдя из электростанции, мы свернули в склад, но ничего ценного не нашли и там. Кирпи, ломы, лопаты лежали в избытке, а больше ничего не было.

В главной штольне, где шли две линии узкоколейки, не сказать что стало достаточно светло. Светильники расположены на достаточно больших промежутках, но всё таки идти можно. Состояние рудника выглядело удручающим. Стены штольни, вырубленные в скале, растрескались, кое-где обвалились. Во многих местах их подпирали толстые брёвна.

— Тут скоро всё рухнет. Надо сматываться, — голос Саши гулко отдавался эхом и уже от этого становилось неуютно. Хотелось говорить как можно тише, почти шёпотом, да и передвигаться, не создавая лишнего шума.

Тоннель неуклонно шёл вниз и через сотню метров разделился на несколько частей. У перекрёстка стояла ещё одна будка охраны, рядом с которой на полу лежала карта, нарисованная на большом ватмане. Стряхнув пыль, Саша поднял и осмотрел её, и спустя пару минут уверенно ткнул в нужном направлении.

— Вентиляционная камера там. Да, да, вот в том проходе инженерный отсек.

Судя по карте, идти совсем ничего, но не успели мы обрадоваться, как из тёмной глубины рудника донёсся звук. Здесь царила почти абсолютная тишина и хорошо слышно мельчайшие шорохи. Где- то едва слышно карала вода, где-то потрескивал неисправный светильник. Заметно вдали гудел генератор. Но тот звук, что донёсся из глубины векового рудника,внушал страх. Мы услышали плач. И плакал определённо человек. В ста километрах от жилья, в труднодоступной тайге, в давно заброшенном руднике, во тьме, кто-то плакал. Горько и безутешно. Тут и у самого отбитого храбреца волосы встанут дыбом.

— Аня... Нам обязательно нужно проверять, что там? — изменившимся голосом спросил напарник, выставив ружьё перед собой. — Мне это совсем не нравится.

— Да. Обязательно пооверим. Обрати внимание — на полу следы босых ног. Здесь кто-то проходил. Причем много раз.

— Чтооо? Что это, чёрт возьми? — крикнул Саша.

Из дальнего штрека, ведущего в самую глубину, раздался шаркающий звук. Но света там не было и что к нам приближается, не разглядеть. Что там?Какая-то неестественная сущность, невозможная в обычном мире? Призрак? Мертвец?

Сначала в освещённом пространстве показались ноги. Босые бледные ступни человека, измождённые и стёртые чуть не крови и с громадными отросшими ногтями. Потом изодранные штаны и подобие то ли ватника, то ли лагерной куртки. А потом показалось лицо. Чудовищное лицо со со светящимися как у кошки глазами и бородой чуть не до пояса.

Человеком это чудовище назвать было трудно. Увидев нас, он остервенело зарычал, опустился на четвереньки, и стал быстро приближаться, безумно вращая головой и скаля зубы.

Я несколько раз выстрелила из пистолета и существо затихло. Грохот от выстрелов стоял ужасный, и существовала опасность обвала, но и подпускать это существо к себе не имело никакого смысла.

Я подошла и осмотрела труп существа. Несомненно оно когда-то было человеком. Потом он обезумел и одичал. Наверное, жил здесь, питался крысами и чем бог дал.

—Он что, ещё со сталинских времён тут живёт что ли? Семьдесят лет? Это же невозможно, — Саша с удивлением разглядывал мёртвое тело.

— Не со сталинских, — присев на корточки, я отвела руку мертвеца, лежащую на груди. Под рукой была лагерная бирка. — Это беглый зэк. По виду, сумасшедший. Наверное, заблудился, блуждал месяцами, попал сюда.

— Но как он жил? Это же не Майами? Тут зимой морозы по пятьдесят. В руднике? Что ел?

— Обрати внимание, на его руках и около рта свежая кровь. — Я поднялась и перезарядила пистолет. — Идём в тот штрек. Сдаётся мне, этот поехавший жил там. И что-то подозреваю — не просто так он там гостил.

Из штрека шёл определённо нехороший запах, скорее, даже отвратительный. Смесь человеческих фекалий и гниющего мяса. Только мы зашли , как смрад ударил по голове. Метрах в двадцати от входа в эту выработку лежал труп мужчины. Смерть наступила давно, пару недель назад. Тело совершенно разорвано, изуродовано и полусъедено.

— Геолог? — спросил Саша.

—Похоже на то, — откликнулась я. — Уже двое мертвых. У обои насильственная смерть. Надо посмотреть что там в глубине.

Штрек явно использовался для вспомогательных нужд. И что это за нужды, мы увидели, когда дошли до конца — идти было недалеко. Метрах в тридцати от входа горела одинокая тусклая лампочка, освещавшая пологий спуск вниз, к площадке, за которой вырублено небольшое помещение вроде колодца, а внизу... Зловонный запах шёл оттуда.