Однако мы тщательно обыскали окрестности, но кроме поваленных и поломанных кустов тальника чуть поодаль от реки ничего не нашли. Правда, на отсыревших за ночь камнях была видна кровь, а на поломанных ветвях раздувалась ветерком медвежья шерсть, но в целом это ничего не говорило. Возможно, медведь нашёл подранка и прикончил его. Например, матёрого лося, но жертва смогла нанести хищнику серьёзную рану. Бывало и такое.

— Ничего! — разочарованно буркнул Саша. — А реву было, словно битва века.

— Меньше знаешь, крепче спишь, — философски ответила я, спросонья потягиваясь всем телом. Надо бы сделать разминку. Мышцы за ночь затекли на неудобной жёсткой кровати. Хотя, возможно мы ещё добрым словом будем вспоминать эту ночёвку. Предстояли долгие дни и ночи в тайге. Я поёжилась, представляя будущие неудобства и стала собираться в путь.

Меч закрепила на плече, автомат, крошечный УЗИ, повесила на шею, вместе с биноклем. Остальное распихала по разгрузке. Пистолет сунула в кобуру на ремне. Накинув рюкзак на плечи, потопала и попрыгала, проверяя удобство снаряги. Терпимо, можно выступать.

Саша, пока я собиралась, со всё большим изумлением смотрел на мои приготовления и наконец не выдержал.

— Слушай, это же смешно, ты что на войну собралась?

— Кажется, ты это уже спрашивал, — флегматично ответила я, брызгаясь репеллентом из баллончика. — Ответ такой же. Да. На войну. И первым делом на войну с комарами. Лови!

Я бросила баллончик напарнику, с трудом поймавшему его и тоже залившему себя с ног до головы.

Река за ночь не поднялась. Хорошо. Можно попробовать переправиться. Квадроцикл ревел, болтаясь по осклизлым камням из стороны в сторону, но всё таки ехал вперёд. Через несколько минут мы уже стояли на другом берегу реки и даже не замочили ног.

— Ну, поехали! — Саша крутнул ручку газа и мы почти залетели по камням на высокий берег. Тут пока неплохо. Несмотря на много лет, прошедших с того времени, когда по дороге ездили автомобили и тяжёлая техника, кое-как по ней ещё можно продвигаться. И хотя на дороге временами выросли молодые деревья и высокий бурьян, которые приходилось либо срубать, либо ломиться напрямую, мы ехали. Однако расход горючего был конечно ни к чёрту, мотор постоянно работал на пределе.

— Скоро придется идти пешком, — мрачно заявил напарник, заливая последнюю канистру бензина. — Не думал, что так получится.

— Значит, пойдём пешком, — согласилась я. — Мы и так проехали порядком.

— Слабое утешение.

Дорога постоянно, вроде бы незаметно, но понемногу шла в гору. Сначала она петляла по логам, где было довольно топко и мы с трудом продирались по высокому бурьяну. Потом вышла на вершину невысокого хребта и уже петляла по нему. На пути то и дело попадалась молодая поросль осин и берёз.Тайга немного расступилась и впереди угрюмой стеной навис хребет Наукок, простиравшийся от края до края горизонта. Путь к нему преграждали горы поменьше, но они казались тоже труднопроходимыми, а кое-где крутыми и скалистыми.

Туман спал и в лесу под деревьями клубился гнус. Но летнее солнце пока ещё разгоняло его, да и на вершине горы, на обдуве, он не так свирепствовал как в логах. Репеллент спасал на пару часов, но потом смывался потом и росой, приходилось снова использовать баллончик. И клещи... Самое неприятное это клещи. Частенько я замечала кровопийца, ползущего по одежде.

К обеду мы проехали половину расстояния до плато. Осталось километров пять. Наскоро перекусили, не разводя костра и продолжили путь. Но отсюда дорога была совсем плоха. Она шла по склону горы под очень крутым креном. Внизу болото, вверху непроходимая дурнина. Дорогу то и дело пересекали вырытые потоками дождевой воды промоины. Свешиваясь то в одну, то в другую сторону, мы как могли распределяли вес, чтобы не опрокинуться. Такая езда выматывала ещё сильнее чем пеший путь и я уже подумывала, что стоило бы дальше пойти пешком. Но поклажа...

Через пару часов дорога закончилась. Мы остановились перед очередным подъемом на гору и увидели что путь преграждает огромная поваленная с обрыва сосна, раскинувшая сучья и корни прямо в небо. Здесь, в ложбине, зарывшись капотом в болотину, застрял древний трёхосный ЗИЛ. Кабина заросла дурманом, брезент сгнил, клочьями свисая с дуг фургона. "Как кожа со скелета" — подумала я. Несколько десятков лет простояла брошенная машина в этой глуши. Судя по неестественно вывернутым колёсам, рассыпалась трансмиссия вездехода, не выдержав здешнего бездорожья и оказалось проще столкнуть машину в болото, чем тащить ее на ремонт бог знает куда. Обычное дело в тайге и тундре. Здесь таких сломанных, брошенных, завязших в болоте, утонувших в реках и промоинах машин, тракторов, вездеходов — воз и маленькая тележка. Особенно старых, покинутых невесть когда.

— Финита ля комедиа! Приехали! — мрачно рассмеялся Саша и заглушил мотор. — Дальше не проехать. Даже бензопилой такой ствол не распилить. Да и чем оттаскивать?

— Ну что ж, значит пойдём пешком. Всё равно рано или поздно это бы случилось.

Здесь и был последний лагерь геологов. На пригорке была расчищена площадка, обложено камнями кострище. На дереве привязан мешок с консервами, чтобы не достали медведи и россомахи. Я обыскала округу, но ничего интересного не нашла. Всё то же, что описывали спецназовцы, бывшие здесь несколько дней назад. В бинокль оглядела окрестности, но ничего подозрительного не заметила. Горы, лес с клубящимся кое-где туманом.

Плато выглядело угрюмым. Скалы, поросшие кривым, избитым ветрами и ураганами сосняком и ельником , осыпи. Где-то там был курумник, на котором прибились спецназовцы. Но и дорога... Ведь туда шла дорога. Не может быть, чтоб она совсем стала непроходимой...

Солнце уже клонилось к горизонту, и чувствуя, что более удобного места для ночёвки нам не найти, мы стали располагаться на ночь.

Отабориться в тайге дело не хитрое, если место лагеря расчищено, устроено, направлено. С этим местом повезло, здесь уже ночевали. Пока я раскинула палатку, разложила спальники, Саша наломал сушняка в ближнем лесу, чередуя мелочь и крупные сучья, споро развёл костёр. Подогрели жестянки с тушёнкой, банку фасоли.

Закат догорел и на горы упала тьма. Налетели тучи гнуса, но дым от костра отгонял его, да и репеллент спасал. Конечно, неудобство — постоянно дышать химией и с жирными от спрея ладонями, но иначе здесь не выжить.

Резко похолодало, при дыхании изо рта пошел парок. И было отчего. Ни облаков, ни туч. На небе высыпали мириады разноцветных звёзд. Здесь, вдали от города, они казались особенно яркими и крупными. И живыми. Я смотрела и не только представляла, но и ощущала всю глубину и величие космоса. В городе такого чувства никогда не возникало. Приглушённые пылью и смогом звёзды даже в ясные ночи смотрелись тусклыми бледными огоньками где-то там, далеко. Здесь же я видела всё разнообразие и многомерность пространства.

— Что там? — рассмеялся Александр, накинув на плечи плед, а на голову капюшон штормовки.

— Космос. Инопланетяне. Звёздные империи, — пафосно ответила я. — Много чего.

— Ясно. Пошёл спать.

Напарник нырнул в палатку и задёрнул полог. Я внимательно осмотрела окрестности и естественно, ничего не увидела во тьме. Догорающий костёр освещал несколько метров вокруг и с трудом добивал до ближайшего леса. Тайга молчала. И в этом молчании чувствовалось нечто зловещее. Находясь в теплой уютной квартире легко смеяться над различными страшилкам, но посреди тёмного леса они воспринимаются по другому.

Мне показалось, что за нами наблюдают. Возможно, какой-то зверь, привлечённый издалека отблесками и костра и дымом. Нас видно издалека в такой темени, километров за десять, учитывая открытое расположение лагеря на холме.

Я достала из поклажи прибор ночного видения и внимательно осмотрела окрестности. В двадцати метрах от меня, за кругом света, прячась за деревом, что-то стояло. И это был не человек. Косматый монстр с обезьяньей мордой и отсвечивающими глазами выглянул и тут же спрятался за ствол сосны. Йети, снежный человек, бигфут. Я знала про этих существ, но видела впервые. Обычно они не причиняют вреда и стараются держаться подальше от людей, иногда, правда, с любопытством, им присущим, могут подходить и наблюдать из темноты. Я не сомневалась что этот зверь пришёл за нами из-за реки. Скорей всего именно он вступил в ночную схватку с медведем на берегу Нутуяса.