Молодой, зеленый, вся жизнь впереди. Его жизнь пролетит для нее как миг. Это если он нигде не замешан окажется, и не придется избавляться от него еще.

Фотис сидел, периодически поправляя рыжие волосы, пытался шутить. Время пролетело быстро и незаметно. Они проговорили обо всякой ерунде часа три подряд, иногда Камилла что-то рассказывала о своей жизни, правду без вранья, но и без деталей. Чтоб ее собеседник не догадался, что на самом деле события, о которых она рассказывает вообще к другой эпохе относятся.

— Не смею тебя задерживать, у тебя же были планы, наверное, — произнесла девушка, допив вторую кружку чая.

— Для тебя я — всегда свободен.

Он взял у нее кружку из рук и понес к столу. Камилла аккуратно потрогала пальцы между собой, ощущая след его прикосновения. Она хотела его растянуть, продлить. В голове мелькнула шальная мысль, но шатенка тряхнула головой, прогоняя ее. Вот еще, глупости!

— Рада была пообщаться, приятно удивлена, ты действительно заработал балл для друга.

— Только балл? — он поднял брови и слегка улыбнулся, как хитрый-хитрый лис.

— Только балл.

Камилла встала со стула и направилась в сторону двери, Фотис решил проводить ее.

— Как я могу еще балл заработать, — спросил он на ходу.

Рука Камиллы задержалась на дверной ручке, она мягко повернула к нему голову и посмотрела из-под ресниц.

— А хочешь десять вместо одного?

— Конечно, — его голос прозвучал весело задорно, подхватывая шутку. Вот только Камилла уже перестала шутить.

Она повернула защелку обратно, закрывая. Встала спиной к двери, откинула волосы назад и чуть задрала подбородок. Да, она была ниже Фотиса, но сейчас, как будто, выше раза в два. А еще она дернула одной бровью, видя, как улыбка пропадает с губ юноши и в глазах появляется растерянность.

— Не понял… зачем ты дверь закрыла?

— Ой, замолчи, а!

Камилла подошла, положила руку на грудь, схватила слегка за футболку и потянула вниз. Фотис послушно наклонился, и девушка впилась в губы поцелуем.

Это был как глоток свежего воздуха, как пить из самого чистого и холодного родника, как валяться в траве вдали от всех, слушая только звуки природы.

Фотис прикрыл глаза и взял инициативу поцелуя на себя, забираясь языком к ней в рот. Что ж, целоваться он умел.

Парень скользнул рукой по плечу, шее, обхватывая ладонью часть щеки, подбородка, уха. Он двигал рукой вперед-назад, поглаживая лицо девушки, от чего стало очень горячо и возбуждающе. Камилла положила руки на плечи и чуть сжала их, парень застонал ей прямо в рот.

Шаг назад, еще шаг. Это напоминало движения танго, нога к ноге, только без музыки, Фотис медленно перемещался к кровати. Пара остановилась, когда юноша почувствовал внутренней стороной коленок матрас. Он оторвался от девушки, убрал руку с лица. Медленно тягуче, проведя при этом по ее ключицам, и шее и вопросительно смотрел, как бы, не веря в то, что сейчас происходит.

Камилла сощурила глаза и перевела взгляд на кровать. Глаза же Фотиса наоборот расширились от удивления.

— Можем сначала в кафе сходим, кофе попьем? — спросил он сипло и не уверенно.

Но Камилла уже надавила на его плечи, и он упал спиной на кровать, тут же поднявшись на локтях. Девушка забралась сверху, поднимая футболку и оставляя дорожку поцелуев от зоны под пупком до солнечного сплетения. Она недовольно подергала футболку наверх, юноша сразу все понял и снял элемент одежды через голову.

Созидательница положила ладонь на кровать рядом с его головой для опоры, а одну ногу перебросила через бедра Фотиса, оседлав его таким образом. Второй рукой она уже гладила ремень, но произошла смена власти.

Фотис быстрым движением дернулся наверх, и уже он склонялся над ней, усмехнулся увидев ее удивленный взгляд. Он снял с нее рубашку, расстегнул лифчик дерганными движениями и освободил пышную грудь. Его губы стали ласкать загорелую кожу, иногда сменяясь языком. Было ощущение, что его поцелуи везде: за ухом, под шеей, на груди, на животе, под коленкой и даже под локтями.

Можно ли понять, что у него не было девушки? И да, и нет. Он не торопился снимать низ с них обоих, ласкал столько, чтоб агония страсти уже разгорелась. Но, возможно, он это делал, либо оттягивая самый главный момент, либо хотел показать девушке, что все, что происходит это важно, и он ценит девушку рядом и каждое прикосновение друг друга, а не только о себе думает.

Камилла от этих ощущений поплыла еще больше, начав тереться бедрами об его бедра. Он развязал шнуровку на ее юбке и стал зубами дергать трусы, белые, ярко оттенявшие ее загорелую кожу, простые, но с кружевными вставками.

— Давай, мы обойдемся без разодранного нижнего белья в порыве страсти. — Голос Камиллы был полушепотом. Аккуратно говорить, чтоб не разрушить волшебство между ними.

Фотис выдохнул шумно и почти трясущимися руками стянул с нее остаток белья.

Она, голая, с опухшими губами, пышной гривой волос, разметанной по подушке, немного влажной кожей, и прикрытыми глазами, в которых, кажется, сверкает янтарь. Это наваждение. Какие яркие глаза!

Фотис еще раз покрыл ее лицо трепетными поцелуями: веки, носик, щеки, уши, уголки губ. А его руки по обе стороны от лица мягко гладили виски девушки.

Камилла просунула руки к его брюкам, дернула все-таки за ремень, далее расстегнула ширинку и потянула за штаны. У нее пересохли губы, и она провела по ним языком. Фотис снова впился поцелуем в нее, потеряв контроль от этого зрелища.

Теперь, они уже оба лежали голые, сплетаясь конечностями, лаская друг друга руками, поцелуями, языком. Камилла качнулась и снова оказалась сверху. Подняла руки на верх, взъерошивая себе волосы и поймав восхищенный взгляд парня, который, казалось бы, готов молиться просто на ее образ, просто, потому что она смотрит на него, опустилась на него.

Это было горячее движение, как магма опоясывает поверхность после извержения вулкана. В какой-то момент двое потерялись в этом мире. В мыслях не осталось ничего, кроме ощущения, вздохов, поцелуев и прикосновений. Их запахи смешались в одно целое, как и тела.

Уже потом девушка лежала, прикрывшись простыней, закрыла глаза и просто глубоко дышала, а юноша рядом с ней взял ее ладонь двумя руками и целовал тыльную сторону, а иногда проводил по ней носом и губами, как кот, просящий ласки.

***

На Заре Зарождения

Двадцать первый день первого летнего месяца. Самый длинный день в году. День, когда солнце радует людей своим присутствием дольше обычного. В честь этого устраивают танцы, пляски, гуляния.

На острове Рокинос очень чтили традиции и праздники. Люди любили здесь радоваться, наряжаться, готовить угощения и играть веселую музыку, а также, танцевать.

С утра рабочие установили столы и шатры в парке около школы рыболовного искусства имени Рондоса. На столах были белые скатерти с золотой вышивкой, а между деревянными столбами были свободно натянуты цветные ленты и полотна. Там, где располагалась столовая сейчас много рук трудились над едой, чистилась рыба, овощи, пеклись пироги. Часть фруктов, овощей и напитков приносили сами люди.

Начало праздника планировалось на шесть вечера, открывался праздник речью главы поселения — Орестоса и далее музыкой. Играли на лирах, флейтах и арфах.

Леда проходила между столами и поощрительно кивала. Она слегка волновалась, так как ее попросили спеть на открытии праздника. И хотя она часто выступала, но небольшой страх всегда присутствовал. Тем более, тут на сцене она будет петь под музыкальные инструменты, а не просто так. Интересно, Софосу понравится? Она слегка пошлепала себя по щекам, отгоняя ненужные и дурные мысли. Ну, вот! Опять глупости лезут в голову.

До вечера еще было время, чтоб и успокоиться, и еще раз разволноваться, и сделать прическу, и нарядиться. Девушка сделала вдох-выдох, как к ней подбежали мальчики лет восьми — десяти, среди них был улыбающийся Роннис. Они остановились на нее, поблескивая живым интересом в глазах. Леда подняла брови и улыбнулась: