Девушку больше интересовали некоторые части истории Чику, чем другие, и иногда ее интерес обострялся почти до инквизиторской сосредоточенности. Она постоянно возвращалась к определенным деталям и событиям, как будто пыталась заставить Чику противоречить самой себе. Но Чику этого не боялась - она старалась говорить правду, а не выдумывать, и любые ошибки или несоответствия были бы невинными заблуждениями, а не неприкрытой ложью.

Правда, ее жизнь была осложнена существованием ее трех "я", но она объяснила это ИИ так прямолинейно, как только могла, и девушка, казалось, приняла рассказ Чику за чистую монету.

- Вы, должно быть, чувствуете себя изолированной от других своих "я" на все это расстояние.

- Осталась только одна "я", - сказала Чику, - и, насколько я знаю, она достаточно счастлива.

- Что стало с третьей?

- С ней произошел несчастный случай.

- Я очень сожалею о вашей потере.

Пока продолжался этот нежный допрос, взошло солнце, поднявшись почти к зениту, и деревья с черными кронами теперь покрывали мир сверкающим изумрудом. Когда Чику выглянула наружу в перерыве между вопросами, она удивилась, как это она не заметила происходящий переход в качестве освещения. С одной стороны, она чувствовала себя опустошенной бесконечными расспросами, как будто терпела их неделями, но одновременно у нее возникло странное ощущение, что день перескочил от темноты к полудню без какого-либо промежутка времени.

Наконец расспросы прекратились. К тому времени она была достаточно голодна, чтобы принять предложенную еду, которая оказалась прекрасно приготовленной и совершенно восхитительной. Но Чику снова потеряла чувство времени, и еда, подобно полуденному солнцу, появилась перед ней так, что она даже не заметила ее появления. Во время еды девушка отсутствовала, но Чику понятия не имела, было ли это потому, что у нее были дела, которыми нужно было заняться, или потому, будто она чувствовала, что Чику заслуживает небольшого уединения, пока она ест.

Обстановка в комнате была строгой, и когда Чику закончила есть, она задалась вопросом, как ей следует проводить время в отсутствие девочки. Но где-то во второй половине дня, когда лес сменился оттенками темно-зеленого, девушка вернулась, чтобы показать ей, как пользоваться чем-то вроде туалетного столика, который открывался, обнаруживая поверхность дисплея и множество белых тактильных элементов управления с тиснением цифр, букв и символов.

- Я не хочу, чтобы вам было скучно, - объяснила девушка, - поэтому я подумала, что вы могли бы оценить доступ к этим вещам. С помощью этого канала вы можете ознакомиться со всем восстановленным содержимым вашего транспортного средства - произведениями искусства, литературой, музыкой, научной и исторической документацией. - Ее рука грациозно взметнулась вверх, как будто кто-то имитировал теннисный удар. - По этому каналу вы можете перехватывать исходящие коммуникационные потоки и передачи с Земли и Солнечной системы. Мы постоянно получаем эти сигналы с тех пор, как прибыли сюда, и я была бы очень признательна за ваши наблюдения и комментарии.

Сердце Чику слегка екнуло, когда она спросила: - Передаются ли какие-нибудь сигналы из каравана?

- Да, какое-то время так и было, но также возможно перехватывать сигналы непосредственно из старой солнечной системы, не перескакивая здесь с голокорабля на голокорабль.

- Мы не обнаружили ничего подобного.

- Но ваш маленький корабль с его крошечной антенной никогда не обладал достаточной чувствительностью, чтобы принимать передачи с расстояния в двадцать восемь световых лет. Однако это загадка, что вы ничего не слышали с голокораблей? - Она наклонила голову, показывая, что это был скорее вопрос, чем констатация факта.

- Как вы думаете, что с ними случилось?

- У нас есть несколько теорий. Ваш отъезд спровоцировал неприятности, но можно утверждать, что рано или поздно ситуация все равно ухудшилась бы. Вы разработали новую мощную технологию - средство, с помощью которого вы добрались до нашей системы раньше каравана. Независимо от того, хотели ли люди владеть этой технологией или подавлять ее, неизбежно возникала дисгармония.

- Они вторглись в мой голокорабль, ввели в отношении моего народа военное положение. Они арестовали моего мужа - человека, который раньше был моим мужем, - а затем казнили его. Это не дисгармония. Это гребаные Темные века.

- Я очень сожалею о вашей потере.

- Пожалуйста, перестаньте так говорить. - Но после некоторого молчания Чику сказала: - Последнее, что я услышала перед тем, как вы сорвали нас с орбиты, было сообщение от моего сына Мпоси. Были ли еще какие-нибудь передачи с "Занзибара" в памяти "Ледокола"?

- Да, еще несколько. - Она снова указала на стол. - События становятся... сбитыми с толку - или сбивающими с толку, по крайней мере, нас. Мы были бы признательны за ваше понимание - возможно, сообщения будут иметь какой-то смысл с вашей точки зрения. Не могли бы вы побаловать меня? Все, что мы извлекли, открыто для вас. И я обещаю, что через некоторое время вы сможете встретиться со своими друзьями.

Чику рассеянно кивнула, не убежденная в том, что девушка имела в виду хоть что-то из сказанного. Но она была полна решимости услышать все, что могли прислать Мпоси и Ндеге, а устаревшие новости были лучше, чем их отсутствие.

Пульт оказался на удивление интуитивно понятным с функциональной точки зрения, и ей не потребовалось много времени, чтобы найти упорядоченные по времени передачи с "Занзибара". В качестве проверки на вменяемость, какой бы болезненной это ни было, она прокрутила последнее сообщение от Мпоси.

Да, Ной все еще был мертв. Она и представить себе не могла эту ужасную правду. И Мпоси по-прежнему выглядел невероятно взрослым и уверенным в себе, хотя при повторном просмотре она заметила, что он тоже только-только вступил во взрослую жизнь и ведет себя старше своих лет - стремясь к авторитету, которого он не совсем заслужил. Мир навязал ему это. Она ненавидела то, что это сделало с ее мальчиком.

Она перескочила вперед - с интервалом в несколько месяцев - к другому сообщению от Мпоси.

- Ситуация ухудшается с каждым днем, - сказал он ей. - Стычки между констеблями и гражданами, несколько попыток организованного сопротивления, но надежды на восстановление автономии нет, и в результате насилия погибло около дюжины человек. Их слишком много, они слишком хорошо скоординированы, и теперь мы все увидели, на что способны эти роботы-правоохранители. На данный момент мы с Ндеге в безопасности, хотя, возможно, это продлится недолго. Су-Чун делает все, что в ее силах, чтобы защитить нас, но мы твои дети, и этого достаточно, чтобы проклясть нас в глазах твоих злейших критиков - даже несмотря на то, что мы не имели никакого отношения к "Ледоколу" или к нарушению правил "Пембы". Как мы могли? Мы были детьми!

- Вы были безупречны, - ответила она, как будто ее мнение имело значение для этой тени ее сына.

Мпоси продолжал: - Достаточно того, что нашего отца казнили за то, что он действовал в наилучших интересах "Занзибара" - и в интересах всего каравана! Но, похоже, в его аресте и содержании под стражей было нечто большее, чем мы думали. Ноя допросили... Возможно, более подходящим словом было бы "допрашивали", возможно, даже пытали или, по крайней мере, принуждали к раскрытию информации. Мне неприятно думать о том, что они с ним сделали. Когда они отвезли его в парк предвкушения, он выглядел сломленным - как будто они высосали его душу прямо из тела. Думаю, они проникли ему в мозг.

Она задалась вопросом, откуда Мпоси мог это знать, но он опередил ее: - Слишком много слухов, чтобы их игнорировать, а у Су-Чун есть друзья в нужных местах, люди, на которых она может положиться, которые скажут ей правду. Благодаря показаниям Ноя, как бы они из него это ни вытянули, другие голокорабли делают быстрые шаги в направлении собственной технологии замедления. Так или иначе, они скоро это получат, и я не знаю, что тогда произойдет. Ты поступила мудро, мама, но я не уверен, что все остальные поступят так же.