Океан казался стеклянно-плоским из космоса и кожистым с большой высоты, похожим на дорогую голубую ткань, натянутую по всему земному шару. Теперь они были намного ниже, и Чику различала зыбь и плеск бурного моря. Теперь оно безошибочно стало жидким, чем-то таким, в чем можно было утонуть. Гораздо большим, чем этот маленький израненный корабль. Пена на волнах была белой, переходящей в слабый фисташково-зеленый оттенок - это навело ее на мысль о вкусе взбитого мороженого, а мороженое навело ее на мысль о Белеме, чайках и Педру Браге, жизни и временах Чику Йеллоу. Сама вода была гораздо зеленее, чем голубая, что-то вроде соленой бирюзы с прожилками опалов и ультрамаринов. Концентрация водорослей была намного выше, чем когда-либо в земных морях. Воды Крусибла представляли собой наполненную до краев матрицу плавающих организмов, густую, как суп, и слоистую, как марсианский каньон.

Они спустились еще ниже. Рифы, прорезающие мелководные моря, окаймленные длинными рядами бурунов. Тут и там остроконечные острова вонзались в океан подобно зеленым пирамидам. Чику даже увидела частично действующий вулкан у горизонта, изрыгающий сообщение азбукой Морзе из грязно-коричневых облаков.

А потом из моря поднялись четыре Производителя, почти такие же большие, как те, что она видела на Земле. Они стояли на остриях невидимого креста, задрав свои тела богомолов к небу так, что морская вода стекала с них грозовыми завесами. Ракеты замедлили полет и остановились, зависнув в середине между Производителями, а затем завершили свой спуск к воде. "Ледокол" был освобожден лишь в последний момент и ему позволили падать оставшуюся часть пути вниз. Ракеты нарушили строй и разошлись по шести независимым дугам.

"Ледокол" был спроектирован так, чтобы плавать, и изменения, внесенные в него в космосе, не повлияли на его мореходные качества, поэтому спускаемый аппарат легко покачивался на волнах. Чику выбралась из амортизационного кресла, удерживаясь на ногах, когда волна накренила пол. Вода затуманила окна. Совсем не так она представляла себе их прибытие.

- Я бы хотел, чтобы они что-нибудь сказали, - сказал доктор Эйзиба. - Что угодно - не важно, что именно.

- Может быть, они разучились разговаривать, - предположил Травертин.

Они спотыкались друг о друга, перебегая от одного залитого водой окна к другому. Большая часть корпуса была затоплена, но Чику не думала, что они набрали достаточно воды, чтобы вызвать трудности.

- Они движутся, - сказала Намбозе. - Гочан, мы все еще передаем эти протоколы приветствия?

- Да, несмотря на все то хорошее, что это приносит!

- На самом деле это не Производители, - сказала Чику. - Они похожи на них, но находятся под контролем Арахны. Мы должны предположить, что она здесь, управляет всем.

- Тогда, возможно, нам следует спросить Арахну, чего она хочет! - сказал Эйзиба, и в его голосе послышались слегка истеричные нотки.

Что-то лязгнуло о корпус, за чем немедленно последовал ужасный скребущий звук, металл о металл, как будто снаружи посадочного модуля тащили якорь. Чику прыгала между зрителями посадочного модуля до тех пор, пока у нее не появилось удовлетворительное представление о происходящем. Один из возвышающихся Производителей протянул щупальце, на конце которого был тяжелый круглый штуцер, похожий на электромагнит. Он водил им вверх-вниз по корпусу, как стетоскопом.

Щупальце резко остановилось. На мгновение воцарилась тишина, пока кабина раскачивалась и кренилась. Они все дышали слишком часто.

Чику взвешивала вероятность того, что в щупальце находится подслушивающее устройство, когда круглая штука начала сверлить. Отвратительный, скрежещущий зубами звук усиливался по мере того, как сверло вращалось все быстрее. Искры разлетались в море, и посадочный модуль содрогался от атаки. Чику взглянула на своих спутников. Ей нечего было предложить, никаких заверений или предложений. Она довела их до этого, и теперь она была бессильна защитить их.

- Мы все еще могли бы вернуться к гробам, - сказала Намбозе.

- Мы могли бы поиграть в шарады, - предложил Травертин. - Это позволит достичь не меньшего.

Бурение продолжалось. Раз или два станок останавливался, а когда снова включался, шаг был другим, как будто он менял режущие инструменты. Чику согласилась с Травертином - они могли бы лечь в гробы или надеть свои костюмы, но это только отсрочило бы неизбежное, чем бы оно ни обернулось. В безысходном отчаянии она подумала о таблетках для самоубийства. Они должны были взять с собой что-то подобное или разработать протокол, разрешающий медицинскому роботу быстро и безболезненно подвергать их эвтаназии, если возникнет такая необходимость.

Когда машина, наконец, пробила корпус, она сделала это с помощью режущего инструмента гораздо меньшего размера, чем ожидала Чику. Внутренний круг корпуса примерно по окружности ее бедра приобрел искрящийся ободок, а затем, дымясь, упал на пол. Тотчас же в все еще светящемся отверстии засуетились машины. Экипаж Чику попятился от места входа, прижимаясь к стенам и переборкам с противоположной стороны кабины. То, что торчало из отверстия, было рукой с похожим на цветок отростком на конце, мелко продырявленным. Он повернулся, очевидно, фиксируясь на каждом из них по очереди.

Из сопел вырывался шипящий звук, сопровождаемый каким-то бесцветным газом без запаха.

- Маски, - сказала Чику, уже понимая, что для этого слишком поздно. Маски были одной из особенностей их схематичного плана действий в чрезвычайных ситуациях на случай нахождения на поверхности, если Производители не построили ничего, что могло бы находиться под давлением для проживания людей. Они были спрятаны в шкафчике где-то в задней части жилого помещения, слишком далеко, чтобы сейчас от них была какая-либо польза. Она уже чувствовала себя тупоголовой. Часть ее хотела бороться с газом, но другая часть считала, что это не имеет значения. Газ все равно добрался бы до них, что бы они ни делали.

Она впала в беспамятство, наблюдая, как цветок раскачивается взад-вперед, разбрызгивая в воздух свое содержимое.

У нее было ощущение, что девушка говорила уже некоторое время, но следить за ходом событий было трудно. Она нахмурилась, но от этого стало только хуже.

Девушка на мгновение замолчала, понимая, что ее слова достигли лишь частичного успеха. Она слегка улыбнулась, кивнула и начала снова.

- Вы можете меня понять, Чику? Я очень надеюсь, что вы сможете. Я также надеюсь, что вам не слишком неудобно - вы должны без колебаний сказать мне, есть ли что-то, что мы могли бы улучшить. Мы сделали все, что в наших силах, но, к сожалению, наш опыт общения с живыми людьми был довольно ограничен.

На ней было красное платье, белые носочки и хорошо начищенные черные туфли, а в одной руке она держала скрипку, положив ее на колено. В другой руке она держала лук.

- Я вас знаю, - сказала Чику.

- Я в этом сомневаюсь, - сказала девушка, но, казалось, противоречие ей не доставило никакого удовольствия. - Вы только что прибыли.

- Вы Линь Вэй.

Девушка покачала головой. - Нет, я Арахна.

Чику старалась сохранять спокойствие, несмотря на растущий ужас, который она испытывала. - Нет. Если бы вы были Арахной, я была бы мертва. Вы пытались убить меня на Венере и затем в Африке.

- Я ничего не помню об этих событиях. Возможно, вы встречались с другим моим аспектом, но мне придется поверить вам на слово, пока я не прочитаю ваши воспоминания.

- Вы очень похожи на Линь Вэй. - Но затем Чику осенило некое понимание. - Вы похожи на нее, потому что она создала вас - должно быть, она использовала свою собственную индивидуальность в качестве шаблона для вашей персоны, прежде чем вставить вас в Окулар.

- Я знаю человека по имени Линь Вэй, и если вы считаете, что моя личность является производной от ее личности, я сохраню эту информацию для дальнейшего использования.