А ещё она была на экзотианском. И явно не для моего уровня знания языка. Я прочёл название и завис, не понимая, что оно означает.

Дерен вздохнул.

— Переводы читать бесполезно, капитан. Воздействует гармония ритмического рисунка. Чтобы правильно прочитать — нужно знать ударения и как это произносится.

— И что? Можно вправду начитаться и уйти?

— Я не знаю. Говорят, что да.

— А если ты почитаешь, а я послушаю?

Дерен умоляюще посмотрел на меня, но подчинился. Взял у меня книгу, раскрыл на первом попавшемся месте и вздрогнул.

— И что там?

— Мне это не перевести с листа, — отозвался он. — Я ещё не дошёл до этого стиха.

— А прочитать сможешь?

Он кивнул и прочёл:

— Диа мистирэ.

Ирэ ама тъ"леста.

Тано э мимо.

Алааполи.

Ди, а мэ тэтэ?

Паййя…

Я встал. Вместе с незнакомыми словами перед глазами возникла паутина рисунка, и она заворожила меня.

Я и не знал, что мелодия незнакомых звуков действует сильнее, чем простые и понятные слова.

«Всё, что кажется понятным — обман!» — вспыхнуло в глубине сознания.

Пространство дрогнуло. Там, внутри него, тоже был коридор, как и в корабле. Может быть, там был жив Тоо или тоже рожала собака?

Если сместиться чуть-чуть левее…

Дерен уронил книгу и рванулся ко мне. Схватил за руки.

Его сердце билось так громко, словно кто-то стучал по стене: тук-тук, тук-тук…

Если я шагну в этот коридор — ему меня не удержать.

— Капитан!

Голос Дерена расплывался и тонул в сдвоенном стуке: тук-тук.

— Капитан, не надо!

Чего он хочет? Что — не надо?

— Не смотрите туда!

А ведь и верно. Чего я там не видел, в Бездне? Там, где нет ничего, но можно найти… себя.

Но на кого я брошу своих керпи?

— Капитан, смотрите на меня! Дышать можете?

Я понял, что не дышу. И мне это уже не надо. Только руки Дерена удерживали меня от шага в никуда.

— Пожалуйста! Надо дышать! Попробуйте вдохнуть!

Дерен тряс меня, пытаясь заставить вдохнуть, но сил ему не хватало.

Неужели я сам не могу даже дышать?

Я напрягся и сделал вдох. Больно подавился воздухом.

— Вот так, — сказал Дерен. — Ещё!

Он был бледен до синевы. Трудно поверить, что с нашим загаром можно вот так бледнеть, но керпи умеют.

Я закашлялся. Сосредоточенность пропала, и… коридор исчез.

Мне стало мучительно жалко так и не сделанного шага, но корабль и моих парней я бросить не мог.

Я ещё нужен был здесь. Это и сделало меня слишком тяжёлым для шага в Бездну.

— Как ты догадался? — Выдох дался не легче вдоха. Горло скребло, словно я глотнул акватики.

— Я же читаю по лицу, капитан.

Краски начали возвращаться на физиономию Дерена.

Он аккуратно усадил меня в кресло, принёс воды. Поставил чайник. Посмотрел на меня с сомнением:

— Вообще-то, ещё никому не удавалось задержать Уходящего.

— Ну, значит, ты феномен.

— Или ташип. Редкий. И с вами что-то не так. Капитан, ну не в человеческих это силах — постоять на пороге и не шагнуть. Но вы не шагнули.

— Ну, ты же сам видел?

— Видел.

Лейтенант вздохнул и заварил чай.

Йилана у него не было, а запах был. Это могло означать только одно — Дерена в эйнитском храме прикармливали. Ну, да, мальчик он перспективный…

— Вальтер, а как ты мысли читаешь? — Мне надо было отвлечься от того, что я чуть не сделал.

Я не понимал, как сумел остановиться. Страшно мне стало только сейчас, а тогда бездна казалась интересной и перспективной.

И ведь не факт, что я сумел бы вернуться. Мерис мог решить, что меня похитили. Ещё устроил бы моим керпи содом с геморроем.

Дерен налил мне чай и подсунул чашку прямо под пальцы.

— Достраиваю по изменениям в энергиях тела и выражению лица, — сказал он, разглядывая меня. — Сейчас ваши цвета резко стали теплее. Но алые тона только усилились. Вы подумали о жизни и смерти. Конкретной фразы не скажу, губами вы не проговариваете чаще всего. А у большинства по дёрганьям лицевых мышц ещё и фразу можно считать.

— Значит, воспитывали тебя, как наследника дома Аметиста? — подытожил я то, что мне давно уже было понятно.

Дерен был не просто наследником по крови, но и воспитывался как наследник. Вряд ли даже в сороднениях всех пацанов учат на экзотианских эрцогов.

Дерен воспринимал мир так, как это делал Локьё. Так же читал с лица, так же соблюдал некий непонятный мне этикет в плане воли и субординации.

— Ну да, — легко согласился он. — Я не хотел. Но так было какое-то время. Бабушка уже умерла, а меня никто и не спрашивал. Когда на сцену вывели Энека Анемоосто, это казалось единственно возможным решением. Даже если бы Энек не был геномодификантом, он был слишком слаб для власти. Потому меня и били, капитан, хотя мне лично такое воспитание было противопоказано. Зато знаю как это, когда ни за что прилетает.

— Ты бы без такого опыта у нас не прижился, — криво усмехнулся я. — У нас тут особой деликатности не подают. Сплошь бандиты, а не бойцы.

Дерен фыркнул.

— Да ну? Ментально я похуже буду, чем все ваши бандиты вместе взятые. Если бы я не был привычен к конфликтам и не служил до армады на флоте, моя дорога на Юге была бы лесенкой трупов.

Он посмотрел мне в глаза, и я ощутил нечто. Не накат, не пресс, а некий внутренний стержень.

Что-то похожее я ощущал при контакте с Локьё и Линнервальдом. Но они были понятнее, что ли. Там основой личности служил камень их Дома. А Дерен казался ещё не огранённым бриллиантом.

А может, и не бриллиантом вовсе, а изумрудом или рубином. Как я ни приглядывался — цвет уловить не мог.

Так или иначе, но ощущение было сродни опоре, стержню. Может, это Дерен и называет волей?

Силу я оценил. Покивал:

— Неожиданно. Крупный такой керпи. Но я справлюсь.

— Ну, это если глаза в глаза, — весело парировал Дерен.

— Спину я тебе подставлял ещё в Белой долине. Не напугаешь.

— Так я и не собираюсь, капитан.

Он сразу мне и руку протянул, и качнулся виском к виску, как принято у экзотов.

Мы обнялись.

— Грата у вас такая — воспитывать неудачливых наследников дома Аметиста, –усмехнулся Дерен.

— Ну, может, хоть из Эберхарда что-нибудь путнее выйдет? Мы же старались?

— А вы хотите, чтоб вышло?

Я кивнул и прикрыл глаза, вспоминая. Мне было мучительно жалко Энека. Моего самого первого эрцога и просто нормального парня.

Выдержал бы я этот цирк, окажись он мерзавцем?

Дерен был прав — грата. Мне дали ровно того претендента, которого я тогда смог понять и спасти. Вели по ступенькам. Готовили. Если бы Энек был более взрослой копией Эберхарда, не факт, что я не придушил бы его на корте.

И тогда ничего бы этого не было. Ни Дерена, который укрылся в моей тени, ни наследника, вытащенного оттуда, откуда никто больше не смог бы его вытащить.

— В тени, — повторил Дерен.

— По губам прочитал?

— Ага. Учитесь думать, не двигая мышцами.

— Зачем?

— Пригодится. Я верю, что мы уцелеем. Я летать хочу, капитан. Просто летать. Без войны и игры в наследников.

Открытый космос. «Персефона»

И чего я вдруг взъелся на инспектора Джастина? Ну, хатт…

Домато же не боялся? А с Элиером мы даже почти дружили.

Правда, в Домато я сразу ощутил что-то нездешнее, и он не пытался развеять мои сомнения. Инспектор же втёрся в доверие, а потом…

Вдох, выдох. Нулевой результат.

Заблокировать дверь, нажать на пульте «капитана не беспокоить».

Так… Ноги на ширине плеч.

Тело.

Сначала нужно качнуться на пятках и определить точку физического равновесия. Чуть согнуть колени, встать максимально устойчиво, чтобы не бояться неожиданного толчка.

Теперь, оставаясь в устойчивой позе, нужно качнуть «сознание» — психический образ своего «я», выбивая себя из физического равновесия, пытаясь сбить с реальных ног.