Координатор встал, прошёлся по каюте, то ли успокаиваясь, то ли ногами помогая себе размышлять.

— Это идёт как эпидемия, волнами, — продолжал он отрывисто. — Связано с частотными изменениями мозговых ритмов. Нужно зажать себя так, чтобы оно постучалось-постучалось в тебе и сдохло. Может, возраст какой-то переждать. Но переждать можно.

Ришат притормозил у стола, разлил по бокальчикам коньяк.

— Давай, вздрогнули! — он опрокинул в себя налитое. — Перерожденных в Империи не так много, в основном военные. Когда этой проблемой заинтересовался генконтроль, многие стали выпрашиваться на Юг. Места тут дикие, и медицина не так свирепствует. Обычно внезапное повышение тета-ритмов мозга — звоночек для психотехника. Но не для здешнего. А остальные симптомы можно научиться прятать. Конечно, есть ежегодные тесты… Но риск, что придётся проходить тесты в то время, когда мозг сбоит — никудышные. Сбоит чаще всего в моменты сильного стресса или во сне, а не в медотсеке. Но когда сбоит — лучше не спать. Я вот сегодня вообще не собирался ложиться. Пообщался с тобой… Но с тобой вроде и ничего. Ты как-то наоборот, успокаиваешь. Вот командующего вашего два раза видел близко — как лезвием режет. И внутри него — хэдова бездна!

— Командующего нужно просто научиться терпеть. Он не злой, он…

— Да не в добре и зле дело! Он выворачивает наружу всё, чего ты не можешь принять в себе. Ты рядом с ним, как мальчишка…

Я фыркнул.

— Ну да, тебе легче, — рассмеялся Ришат. — Ты-то и есть мальчишка. Но я всё равно не понимаю, как ты его выносишь?

— А тебе случалось получать кулаком в солнечное сплетение от противника посильнее тебя?

Ришат сдвинул брови:

— Ну, в юности…

— Знаешь такой приём, обвиснуть на более сильном противнике, расслабиться на удар, позволить инерции кинуть противника на тебя?

— Ну?

— Ну вот и на командующего надо раскрыться. Принять то, что кажется недовольством. Обвиснуть на нём. Связать инерцией, массой. Когда мы сидели за одним пультом, я невольно в свои двадцать лет связывал его непроходимой тупостью. Он вздыхал, и чёртова кожа облазила с него. Он может, если захочет. Позже жизнь научила меня расслабляться с такими, как он, более основательно. Потом научили кое-чему эйниты. Но это я в двух словах не объясню.

— Как ты думаешь, — спросил вдруг Ришат. — Где он?

Я коснулся глазами места, где под рукавом угадывалась бляшка с мордой медведя. И промолчал.

— Если бы его действительно похитили — нас бы шантажировали, предъявляли дипломатические претензии. — Ришат сцепил пальцы и уставился в пол. — Особисты всё уже перерыли, но без толку. А наш генерал запирается с вашим и пьёт.

— Лендслера не похитили, — я решил, что кое-что рассказать можно. — Он сам ввязался в очередную авантюру. Потому наши делают вид, что командующий принимает участие в секретной миссии, и сроки якобы ещё не вышли. Но я не знаю, какие были названы сроки. Возможно, время уже истекает. Потому и пьют.

— Ты уверен?

— Я был там, пока не отослали. Видел.

— На территории Содружества?

— Ришат, я не могу говорить.

Он кивнул. Налил ещё. Коньяк недовольно булькнул то ли в бутылке, то ли у меня в кишках.

— Может, харэ уже переводить спиртное? Ты не пьянеешь, я не пьянею… Надо как-то уснуть. Завтра легко не будет.

Ришат посмотрел на меня с сомнением.

— Не боись, — фыркнул я. — Если на среднем расстоянии от нас — кошмары снятся, то близко — полный комфорт. Когда Дью… Колин меня в свою каюту забрал, дрыхнуть я стал, как младенец. Если буду спать рядом — тебе точно ничего не приснится. Проверено. Есть тут вторая кровать?

Дополнительной кровати в каюте Ришата Искаева, конечно, не было.

Мы спёрли из гостевой диван. Втащили его к Ришату. После двух бутылок коньяка всё, что мы делали, казалось нам логичным и последовательным.

Утром над нами ржали бы все, кто застал на месте преступления. Если бы утро вышло какое-то другое.

Но Ришата подняли за два часа до побудки, а меня согнал с дивана начальник охраны Мериса, который был совершенно не в курсе, в чьей каюте я сплю.

Открытый космос, «Гойя»

После условного корабельного завтрака нас снова собрали в капитанской. Мрачных, заспанных. Вот стоило ли вчера пить? Проще ж на стимуляторах…

За ночь комкрыла и генерал Мерис переговорили с инспектором Джастином и набросали примерный план встречи с министром. Сейчас они спорили и вбивали последние детали в голопроекцию этого плана.

Капитаны зевали, а я пил воду и пытался настроиться на работу мозгами.

Про министра я не знал ничего, кроме имени. Звали его Нóрвей Херриг, и когда-то Мерис подчинялся ему, а не Дьюпу.

Личная информация такого уровня была для меня закрыта, а депами я пользоваться не привык. Но ведь разведчики и «живые газеты» читают?

Открыл через браслет блок последних деп-новостей. Полистал…

Нет, смысла в них не было. Фигура на экране даже не была министром, просто его голомоделью. Вряд ли это могло мне дать какое-то понимание его натуры.

Оставалось надеяться на Мериса. Что-то же он расскажет по ходу?

Предполагалось, что уже сегодня инспектор Джастин встретится с министром на имперском «Эцебате», сообщит, что лендслер вернулся из своей длительной и сложной командировки и отоспавшись будет готов принять участие в совещании, на котором подпишут, наконец, окончательные соглашения с Э-лаем. Мол, лендслер прибыл бы вместе с инспектором, но очень устал и вид имеет некуртуазный. Однако в самое ближайшее время будет готов предстать лично.

На связь с министром Дьюп, разумеется, тут же выйдет. (Сообщение от лендслера и головидео с его участием Мерис подделал давно. Он надеялся, что Имэ мы прижмём быстро).

Далее нам предстояло прилететь на «Эцебат» небольшой, но подготовленной группой, изобразить нападение алайцев на министра, захватить и его, и алайскую делегацию. Сорвать переговоры и обменять пленного министра на отход сопровождающих «Эцебат» крейсеров.

Пусть убираются на свой Север.

Остальное было делом Локьё. Я ему этот план ещё в черновике скинул, он одобрил. А уж что он потом напланирует с причинностью, нам лучше вообще не знать. И без этого тошно.

Объясняя капитанам задачу, Мерис активировал на карте схему действия крыла, позволяющую отжать «Эцебат» от сопровождающих его кораблей северян и блокировать так, чтобы стрелять северянам по кораблям крыла было чревато.

— Безопасность министерской тушки северяне блюдут свято, — пояснил он. — Мы изобразим предательство алайцев. Их попытку захватить министра. Крыло прикроет нас, а если что-то пойдёт не так…

Далее следовали схемы действий на случай, если что-то пойдёт не так. На самый крайняк предлагалось расстрелять «Эцебат» вместе с министром. Ну и с нами, если удрать не сумеем.

Я выслушал весь этот зубодробительный план и промолчал. Драгое покачал головой, но тоже не сказал ни слова.

— Слишком легковесно выглядит, — озвучил общую мысль Ришат Искаев.

Держался он получше многих. Судя по лицу, пары часов сна рядом со мной ему действительно хватило, чтобы отдохнуть, и сейчас он сразу охватил глазами развёрнутую генералами схему и не побоялся вынести вердикт.

На схеме были корабли крыла, отрезающие «Эцебат» от крейсеров северян. И наши примерные действия по захвату делегаций алайцев и северян. Всё как обычно — голограммы людей и кораблей, мечущиеся по капитанской. Этакий голофильм на военную тему.

— Другого плана у нас нет! — отрезал Мерис. — И нет времени на его разработку. Министр требует немедленного присутствия лендслера. На «Эцебате» уже сочинили запасное решение — собрать губернаторов Аннхелла, Мах-ми и Прата, и подписать договор в таком вот корявом составе. Его можно будет оспорить, но…

Я помотал головой. Возразить мне было нечего, но не отпускало ощущение, что это неправильный план, и в нём какой-то подвох.