— А словами? — спросил Мерис.

— Не срастается, — выдавил я. — Не чую. Почвы под ним не чую.

— Ты можешь пояснить, что значит «не чую»?

Генерал умел меня выжимать, практика у него была огромная. Но это был не тот случай.

Мысли разбегались, почти бессонная ночь давила на мозг. Да и не занимался я конкретно этой частью теории. Локьё показал мне, когда узел на причинности имеет почву, я запомнил. И вот такого узла я сейчас и не ощущал.

Но как это объяснить?

Мерис смотрел на меня пристально: мол, давай, колись, а то сам из тебя всё вытрясу.

Вот так он и приучил меня огрызаться и дерзить начальству. Заставлял планировать и делать то, что считается в принципе невозможным. Орал на меня, гад.

Я постепенно научился ему дерзить и разбивать его идиотские планы, так же нагло глядя в лицо.

Комкрыла хмыкнул. Похоже, он тоже понял, чего я такой борзый в свои неполные тридцать.

— Не могу, — я помотал головой. — У меня этим Дерен занимается, расшифровкой моих химер. Но… — А действительно, что теперь терять, раз влезли? — На «Персефоне» эйниты. Сейчас свяжусь и попробую через них что-нибудь скорректировать.

— Давай, — согласился Мерис. — Только мухой. Я уже отписался Адаму. И видео с лендслером пора запускать.

— Пусть говорит отсюда, мы послушаем, — комкрыла показал мне на капитанский пульт.

Я подошёл к отполированной зеркальной панели. Красиво, но работает-то обыкновенно, наверное?

Провёл ладонью — и пульт послушался. Видимо, из-за стоящего у меня за спиной комкрыла.

Ну и ладушки.

Пока комкрыла вызывал дежурного, выделенку я настроил сам.

Дежурный вошёл и вышел. Вытолкали. Потому что на экране уже возникло лицо Келли, а лишние свидетели нам были не нужны.

Выглядел мой зампотех не лучше присутствующих. Тоже, наверное, не спал эту проклятую ночь.

— Ну что? — спросил я.

Келли поморщился, и я понял: не нашли. Да и отписался бы он сразу, будь у него хоть что-то обнадёживающее.

— Эйнитов мне организуй сюда. Быстро.

Зампотех кивнул и вывел на экран видео из общей каюты.

Сделал он это в одно касание. Я понял, что картинка уже была у него на контрольке. И сразу понял, почему: эйниты как могли принимали участие в поисках.

Они сидели в гостевой каюте, сдвинув диванчики в неровный круг. Двое старших парней медитировали, остальные, видимо, совещались, обнявшись и перешёптываясь.

Данини уловила, что голограмма капитанской сменилась на нашу, и подняла голову.

— Меняйте! — выкрикнула она, встретившись со мной глазами. — Я вижу вас на алайском корабле!

Ришат вскочил. Данни слишком красивая женщина, чтобы не вскочить, когда она так кричит.

Эйнитка была в трансе. Глаза дикие, зрачки расширены. Она видела сейчас не капитанскую «Гойи», а что-то иное. Страшное.

— Совещание будет на алайском крейсере? — быстро уточнил я.

— Пять! — Данини побледнела прямо в кадре, видимо контроль над видением давался ей тяжело. — Я вижу пять северян. И много алайцев. И тебя, капитан. Тебе больно. У тебя болит голова. Очень!..

Она закрыла глаза и задышала тяжело, как от быстрого бега. Кераи обняла её, прижала к себе, и Данини обмякла.

— Ты слышал! — выдохнул Ликста.

Лицо его перекосила судорога, глаза сузились в тонкие щёлки, а кожа стала совсем зелёной. Я вспомнил, что в предках у него были алайцы.

— Кровью мы больше не вытянем, — прошептал он. — Это всё, что мы видели. Меняйте планы.

— Мда, — протянул Мерис, когда я отключился от «Персефоны». — Ты веришь?

— Эйнитам? — переспросил я. — Ты издеваешься?

— Девушка сказала, что совещание пройдёт не на «Эцебате», а на алайском крейсере. Значит, наш план… — начал Ришат.

— Надо подкорректировать. Делов-то, — пресёк пораженческие реплики Мерис.

— Охренеть! — выдохнул генерал Абэлис. — Какая женщина!

— От алайцев можно ждать что угодно! — взвился Ликош. — Алайский корабль — это ловушка!

— А ты как хотел? — удивился я. — Без ловушек, что ли? Мы хотим вынести их, они нас. Полное взаимопонимание.

— Вопрос — как они планируют нас вынести? — Драгое копался в браслете, вспоминая, видимо, что знал об алайцах. — Если искать алайскую пару «Эцебату» — то это «Цербер».

— «Целебер», — поправил Ришат. — Они так это произносят.

Капитаны ввели в схему голомодель тяжёлого алайского крейсера.

— Но почему именно на алайском? — спросил меня Мерис.

Он любил размышлять, мучая меня вопросами, на которые я априори не мог ответить. Правда, постепенно я вырос и тоже научился подкидывать ему неразрешимые вопросы и бредовые теории.

— Алайцы опасаются лендслера. — Предположил я. — Значит, решили что-то противопоставить его ментальному давлению. А что, кроме психомашины? У нас с алайцами очень разные мозги. Они надеются «зажать» человекообразных и устроить им баню.

— Бред, — отрезал Мерис. — Лендслер проходил обряд на Тайэ. Алайцы знают, что такому психомашина, как обезьяне келийский орех. В соке она, конечно, измажется, но не обольщайся, что это кровь.

— Значит, алайцы точно знают, что лендслера на совете не будет! — парировал я. — Значит, я прав — Имэ у них!

Драгое щёлкнул пальцами, привлекая наше внимание.

— Господа, я понимаю, что у особистов свои секреты, но не пора ли посвятить нас в детали?

Мерис его не услышал. Он насупился, глаза загорелись. Генерал думал.

— Допустим, — кивнул он мне. — А северяне? Как защитить северян?

— Значит, психомашина будет настроена в узком диапазоне. На конкретные головы. Они знают, кто будет на совете, и лишних туда не пустят, — подвёл итог я.

— То есть если мне сейчас уточнят и урежут список нашей делегации?.. — начал Мерис.

— То за полчаса до вылета пришлют письмо о том, что совещание пройдёт на другом крейсере, — кивнул я.

Мерис вздрогнул, задрал рукав и показал мне зелёный огонёк на браслете.

— Это сообщение от министерского секретаря, — объявил он.

Генерал Абэлис выругался.

Мерис развернул голограмму сообщения, чтобы мы тоже видели, и развёл руками, признавая поражение.

Это был список тех, кто должен был прибыть сегодня на «Эцебат». Меня оттуда вычеркнули.

— И что теперь? — спросил Ришат.

— Ничего, — пожал плечами Мерис. — Агжей пройдёт под маской охранника. Сержант Шэн похож на него, как родной. А биопробы мы им заранее перепутали. Те, что послали на «Эцебат» — фальшивые, по ним Агжей и есть лейтенант Шэн.

— И что нам это даст? — нахмурился комкрыла.

Я пожал плечами:

— Сколько-то я выдержу, а они этого не ожидают. А ещё у нас есть один козырь. Такой же иммунный к любому типу воздействия, как и лендслер. Но его ещё надо уговорить и суметь включить в делегацию. Учитывая все эти на десять раз согласованные списки…

Мерис погладил горло жестом висельника, помилованного за пять минут до процедуры. Он догадался, о ком я говорю.

Наверное, он размышлял сейчас, как можно протащить на алайский корабль Энрека Лоо. Цену ему он понимал. Но КАК?

— На алайском корабле мы многим рискуем, зато открыть по нему огонь проблемой для нас не будет, — задумчиво произнёс генерал Абэлис. — А что если прямая диверсия?

— Шлюпкой вбуравиться в бок? — Драгое активировал на браслете характеристики обшивки алайских крейсеров последнего поколения, и «Целебер» замигал, обнажая схему своего хорошо защищённого нутра.

— Сомнительно, — буркнул Ликош, разглядывая её и морщась. — Разве что антивеществом шарахнуть.

— Или врезать по алайским мозгам, — усмехнулся я. — Тогда они нашу шлюпочку сами примут. И даже проводят гостей до зала совещаний.

— По мозгам? Это не сказки? — Ришат не спорил со мной, а спрашивал.

— Он и убить может по видеосвязи, — кивнул я. — Надо только уговорить.

— Коды у нас есть, шлюпку они подпустят близко, — кивнул Абэлис. — А дальше… Если ваш друг умеет воздействовать на психику алайцев, то шлюпка войдёт в ангар без проблем.