Дальше Великая река разбивается на множество проток. По восточной я уже путешествовал к Граду обреченному, она самая многоводная и одновременно опасная для торговых судов. Западную используют лишь летом, дорога идет в сторону верхних Верхоянских заводов и мощному нефтехимическому центру Тугаеву. После гор начинается край великих болот. Вот именно там в северном Верхоянске и добывают нефть, газ и устроена единственная известная мне в этом мире химическая промышленность.

Но нам туда не надо. Мы движемся многочисленными средними протоками, лавируя между островов. Это путь держат Вавчугские, тут без опытного лоцмана не обойтись. Но спросом он постоянно пользуется. Мы уже добрый десяток барж и лодей обогнали. Нас узнают и приветливо машут.

На островах также живут люди. Где есть луга и свободные земли, разводят скот и ставят огороды. Благо покупатели на верфях рядом. В иных местах живут рыбаки и охотники. Над их селениями стелется дым. Работают без продыху коптильни. Каждому на этой земле есть место. Хочешь — вкалывай на дядю, желаешь — останься вольным человеком. Но тогда и отвечай за себя сам. По мне вполне справедливо.

Вот рабство я не приветствую в любой форме. И если встречу работорговца, то за себя не отвечаю.

Деян и Пересвет сидят рядом со мной довольные проделанным путешествием. Егеры сделаны из другого теста, им поперечно сидение на месте. Неспешно они осматривают свежие пейзажи, смакуют впечатления. Это для друже отдых. Летом каждый свободный день стоит ценить особенно. Мало их потому что выпадает. Но это работа такая. Да у многих в Беловодье летом один день три кормит. Землепашцы, рыбаки, торговцы, все они зависят от летней погоды и погожего времени.

А эти два ухаря еще и лыбятся после весело проведенной ночи. Да-да, это не только мне предложили «помощниц». С бани мы переместились с девицей в просторную комнату. Оказывается, молодому мужчине не очень полезно длительное воздержание. Ничего не мог с собой поделать, попользовал бедную девушку в хвост и гриву. Сам от себя такого не ожидал, да и её понравилось. Пережитый смертный страх так на организм действует?

В соседних комнатах также слышались охи и вздохи. Потому два егера утром выглядели как коты, объевшиеся сметаны. Ну их понять можно, неизвестно, будешь ли ты жив завтра. Потому охотники чаще всего люди жизнерадостные и не отказывающиеся от положенных удовольствий. Если ты аскет и одиночка, то тебе не стоит идти в ватагу. Эх, грехи мои тяжкие.

И еще одна навязчивая мысль преследует меня с самого утра, как мы с Наядой совершили еще последний акт плотских отношений. Она девушка горячая и отзывчивая, и я не знаю её настоящее место в здешней иерархии. На обычную шлюшку не очень похожа. Разве что для самых знатных гостей. Вот тут собака и порылась. Что хотят от меня братья Саввины, если подложили такую кралю и отправили в сторону Дурман-острова на дорогущем личном катере. Я тут же поделился сомнениями с друже.

— Главное — ты им никогда ничего не обещай. Здесь так заведено. Слово — договор.

Я усмехнулся. Ну это мы умеем! Навязать кружева глаголов, толком ничего не выразив.

— Но я им зачем? Переманивают?

— Ха, у Светозара ничего просто так не пропадет, — Деян был сегодня на редкость разговорчив.

— Ну и я не его собственность.

Пулеметчик крякнул. Я точно ведал, что он один из егерской старой старшины. Тех, кто строил эту ватагу. А князь, человек пусть и авторитетный, но пришлый.

Деян глянул искоса и бросил:

— Будет еще впереди разговор.

— Хорошо.

Пулеметчик помялся и нехотя добавил:

— В среде дружей насчет тебя согласия нет. В рядовые же не поставишь.

Я задумался. И в самом деле, стал некоей третьей силой в привычном мире егерских хитросплетенных расстановок. Но ведь и их место в этом мироздании не сразу складывалось.

— Придется менять порядок в вашей ватаге.

Деян ничего не ответил, но пищу для размышлений я ему дал.

Тем временем пейзажи вокруг изменились, и мы сбавили ход. Большая протока разбилась на множество стариц, отмелей и узких водных потоков. Катер осторожно лавировал между ними, углубляясь в каменный хаос. И вот впереди показался массивный скалистый остров. С южной стороны он возвышался над водой как некая крепость, выставив обрывистый скальный берег. В отличие от соседних этот остров выглядел более зеленым от множества растущих на нем массивных сосен и кустарников. Да нет, черт побери, это же кедры! В первый раз я увидел в Беловодье кедры.

Мы обошли остров с восточной стороны, лавируя между торчавших из воды каменных валунов. Пожалуй, без опытного кормчего тут и не пройти. Но наш рулевой дорогу знал хорошо и вел катер уверенно. Мы же с любопытством рассматривали поросший густым кустарником берег. Вот среди деревьев мелькнуло большое бревенчатое здание, а вот и люди показались. Смотрят на нас настороженно. Впереди блеснула синева спокойной воды, в небольшой бухте завиднелся деревянный причал, рядом пришвартованы челны и струги. На берегу несколько складских помещений, сушатся сети. Мы неспешно пристаем, и сопровождающий нас черноволосый бородач первым прыгает на берег, тут же пригнувшись как после удара.

Вот это сила-силища! Меня чуть не пригнуло к земле. Оборачиваюсь на друже, они также ощущают себя неважно. Пересвет весь скривился. Бородач также качается и морщится. Это они специально так гостей встречают? Включаю «радар», благоразумно спрятав его за защитные решетки. Так и есть! Сила, гнетущая нас, идет с того пригорка. Делаю в ту сторону несколько шагов. Между толстенных кедровых стволов виднеется синь камня-оберега.

Вот кто тут шалит! Ну и мы не лыком шиты. Сооружаю в голове прозрачный щит, прикрыв сначала себя, затем друже, после сопровождающего. Он нам живчиком потребен. Деян трясет головой, косится на меня:

— Твоя работа, перунец?

— А то ж! Но нехорошо так друзей встречать. А, Щерба?

Бородач довольно осклабился:

— Любят они попужать нашего брата. А ты силен, бродяга!

Щерба — доверенное лицо Саввиных, не последний человек в их кругу. Так что мы надеемся на его связи. Он машет рукой, и мы дружно выдвигаемся по узкой тропке куда-то вверх. Проходя мимо камня, я внезапно понимаю, что ни фига он не чаровный. Это кто же умный создал из него банальный передатчик? Тут же снимаю защиту и включаю «радар». Но немедленному поиску ставит препоны резкий окрик:

— Кто посмел вмешаться в чары священного камня?

Я с интересом уставился на худого до безобразия мужичка. В конце своего кроткого спича он под моим пристальным взглядом дал петуха.

— Ты об этом булыжнике?

— Да как ты…

Дрыщ замечает мое настроение и осекается. Видимо, дошло, что мы непростые гости.

— Нехорошо, Ченей, гостей встречаешь.

Дрыщ оборачивается и замечает Щербу. Его рот кривится, но делает вид, что рад ему.

— Так не ждали никого, болярин! А меня кличут, кто-то важный едет без спроса. В последние дни зачастили к нам всякие. Все дурман-траву ищут.

Я интересуюсь:

— А что, нет у вас таковой на острове?

Ченей насупился:

— Отродясь не было! Это все наветы завистников! Знахарское зелье варим, тем и спасаемся.

Я внимательно смотрю на дрыща, и тот под моим взглядом окончательно теряется. Не привык, что гости так себя ведут. Еще бы. Ты их сначала пугаешь, к земле пригибаешь, а потом напускаешь на себя таинственности, чтобы те сговорчивей были. Но мне с ним чинится некогда, так что обойдется.

— Веди меня, мил человек, к тому, кто камнем сим управляет. И не вздумай обманывать. Накажу.

Для острастки «бью» дрыща ментально. Раз он живет здесь, то должен стать чувствительней. Ченей охает и пригибается, бросая откровенно испуганный взгляд.

— Щерба, зараза, ты кого сюда привел⁈ Сказано же, колдунов нельзя.