Я с Пересветом не спешу, у нас недальнобойное оружие. Патрон уже в патроннике, но с предохранителя мой ППС не снят. Я вслушиваюсь внутреннее состояние духа татей, стараясь определить направление удара и их желаний. Это чувство для меня внове, такого количества чужих эмоций я еще не испытывал и потому осторожно начиню использовать «фильтры». Самое главное — мы успели вовремя поднять тревогу. И встретят незваных гостей как следует. А вот на будущее мне стоит глубже разработать новый метод. Ведь и подсказать некому. Обычные волхвы лишь к чужому колдовству чувствительны и то в зависимости от силы и умений.

А вот и наш главный калибр вступил в дело. Пулеметная спарка щедро поливает сталью чужаков. Слышен скрип поворотного механизма, пулеметчики тщательно выслеживают струги татей и бьют прицельно. Вот зажигаются еще несколько фонарей. Генератор работает, послышался гул насоса, под палубой что-то гудит. Внезапно раздается звон железа, по нам стреляют, так что нечего зря высовываться! Пытаюсь сосредоточиться, чтобы просчитать чужаков. Потому, когда ко мне побегает Яромир, указываю в сторону носа:

— Два струга там заходят, менее четверти.

Мой десятский тут же убегает. Он сегодня лёгок и необычайно подвижен. Глаза блестят, волосы развеваются. Викинг в своей стихии!

На поварне уже заметны три силуэта. Это наши пищальщики споро устанавливают на станину пушку. Затем заряжают, слышен звук затвора и возгласы команд. Белояр припал к прицелу. В принципе можно обойтись без дальнобойной пищали, но у земляков Светозара на неё собственные планы. Хотят проверить какие-то новые снаряды. Ну а у меня своя задача, стараюсь поточнее вычислить количество и расположение противника. А те нас не жалеют, щедро поливая лодью пулями.

— Отсюда идут скопом, восемь-десять стругов минимум,- наконец, передаю подскочившему Яромиру указания, и тот исчезает из моего поля зрения. Рядышком застыл наготове Пересвет, далее вижу у борта еще трех парней с обоих вахт. Они выцеливает в амбразуры врага. Из винтовок уже можно начинать бить. Как вовремя мы с Чудником заметили татей, часть из их точно не пройдет и половины расстояния до ошкуя. Но каковые наглецы! Бить наступом по оружейной лодье! Или жадность или тупость движет сейчас их командирами. Или этой ватаге деваться некуда.

Пулемет работает как часы, почти не умолкая. Запасной генератор приводит в действие водяную помпу, а вот послышался рев и основного двигателя, кормчий решил начать осторожно маневрировать. Матросы уже сноровисто подняли якоря. С «поварни» ярко полыхнуло, раздался гром, а затем радостные восклики. Наши пушкари начал кровавую работу.

С рубки в сердцах заорали:

— Попали!

Еще выстрел!

— Эк как его развалило!

— Не высовывайся, молодой!

Кто-то на «казенке» костерит Радея. Им не позавидуешь, в сторону поисковых фар довольно интенсивно стреляют. Послышался звук открываемого люка, лишних людей с площадки выводят вниз. Это со стороны кажется, что сейчас во время боя на лодье творится некоторый беспорядок. Все на самом деле знают свой манёвр и ждут приказы сообразно обстановке. Ведь в каждой схватке не бывает одинаковых моментов. И потому командиры тщательно следят за действиями врага, чтобы вовремя противодействовать.

Вот и сейчас разбойники что-то задумали разделившись. С наскока нас взять не удалось. Как я уже понял, несколько стругов мы успели расстрелять, на других ополовинить экипажи. Меткость егерей всем известна, а тут еще спаренный пулемет ошкуя работает, да два егерских пулеметчика. Те как раз патроны экономят, стреляют реже, но метко. Очереди на три-четыре патрона обычно хватает. Потом лучше поменять позицию. То и дело на палубе слышны звоны рикошетов, а иногда глухой звук попадания пули в дерево. Так что лучше прикрываться бортом или уйти внутрь. Но все равно кто-то уже протяжно стонет, раздается крик старпома — Знахаря!

Чуднику придется заняться сегодня основной работой.

Мне же еще хочется поэкспериментировать. С помощью своего «радара» определить точность расстояния, с которого пистолет-пулемет начнет эффективно косить врага. Рядом застыл Пересвет, ждет моей команды. Он мне крепко доверяет и подвести его не хочется. А я чую сейчас, что три струга отвернули в сторону от остальных и понеслись к другому борту, обходя корму. Нос надежно прикрывает пушка и два ручных пулемета, а сзади лишь одна установка. Вот тати и решили попробовать с другой стороны.

— За мной!

Побегаю к амбразуре, открываю затычку и быстро выглядываю. Так и есть — вот они голубчики! Несутся на полном ходу, попав на несколько мгновений в слепую зону. По три человека сидят на носу и палят в сторону «казенки», пытаясь сбить фонари. Невдомек им, что те прикрыты сеткой. Вижу на одной лодке двух разбойников с крючками для абордажа. Огонь мы начали без команды. Пересвет ловко орудует рукояткой перезаряжания и стреляет довольно точно. Я делаю несколько пристрелочных очередей. И вот вижу, как один из татей после моего огня упал в воду, второй рядышком скрючился.

— Попал!

В голове растеклось горячее желание боя. Вот оно, значит, как! Никогда не был особым драчуном, но все равно это чувство сидело во мне и ждало момента. Страх полностью ушел, осталась лишь ярость и желание закончить побыстрее. Тут же одёргиваю себя. Сейчас лучше не спешить и действовать осторожно. Снова включаю «локатор». Два струга отвернули от нас, эмоциональных выбросов стало заметно меньше. Но сейчас мне мешает общий фон, что воцарился на лодье. Надо бы составить нечто вроде сигнатуры на весь наш экипаж и ватагу егерей и поставить на них «фильтры». Сейчас же я даже несколько растерялся и кручу по сторонам башкой. Но егеры и сами справляются. Они в своей привычной стихии!

Не понравилась татям наша горячая встреча! Не успели они начать огонь, как один выбит полностью, остальные поворачивают. Но вскоре вспыхивают ярким огнем. Видать, в мотор попали пули. Слышны новые команды, к нам бегут на помощь. Атака отбита, а я даже одного магазина не истратил. Добиваю его в сторону остальных разбойничьих стругов, и меня магазин на новый. Уйти татям обратно за остров не удалось, еще одна лодка, как будто вспучилась изнутри, затем там ярко полыхнула. После опавшего буруна остались лишь ошметки дерева и какой-то мусор. Ох, ничего себе! Это чем это таким наши пищальщики палят? Разрывной снаряд?

Пулеметы уже не частят, да и стрелки стреляют на выбор. Поисковые фары шарят по воде, егеры и матросы находят и добивают уцелевших татей. Тут без вариантов. На таком расстоянии тем не уйти живыми. Вот еще одна ватага закончила свое существование. И скорее всего никто не узнает причину их кончины. Мы хоронить никого не собираемся. Не в обычаях такое дело. Сожрут тела татей рыбы и раки, даже следов не останется. Жестока в этих краях жизнь. Но справедлива.

— Пройдем!

Из протоки возвращается гребной челн с матросами. Они уходили вперед мерить глубину. Места тут незнаемые, а реки-притоки Великой могут быть коварны. Правый берег Керзача густо порос осокой и тростником, за ним идут так называемые цемёрные непроходимые болота. Левый берег обрывистый, но за ним на десятки верст раскинулись солончаки. Места проклятые и никого не привлекающие. Ну разве что кроме таких отморозков, как мы.

После боя с ночными татями мы начали чувствовать себя более уверенно. Команда сработалась. С наскока нас точно не взять. Шутка ли сказать, четырнадцать челнов нападали на ошкуй и не ушел никто. Такое редко случается. То ли разбойнички оказались людьми неопытными, то ли замахнулись сильно выше головы. Кого не убили пули, тот сам утоп. Во всяком случае утром на берегу мы живых татей не нашли, как и их следов. В полуверсте отыскались остатки разбойничьего лагеря и больше ничего.