— И ботинки у тебя необычные. Хотя егеры находят разное…

— Ну ты же назвал меня варягом.

— То есть…

— Правильно мыслишь, Якша.

Местные переглянулись. Видимо, все-таки не ожидали. Блин, у меня что, на лбу написано, что я из иного мира? Видимо, мой взгляд был так красноречив, что Лют поспешил ответить:

— Ты говоришь иначе, Варяг. Я достаточно поездил по Устюге и видел разных пришлых.

— Понятно.

— А Радей тебе кто?

Допрос шел по полной программе. Ну они хозяева, имеют право знать о нас больше.

— Он названый брат моей жены.

— Ты уже успел жениться?

— И сын родился весной.

— Поздравляю! По этому поводу выпьем ёля! Роксана, тащи нам лучшего!

Во время трапезы мы понемногу узнали и о самом погосте. Зарабатывают здесь свой хлеб ловлей рыбы и рубкой леса. Северней этих мест до Верхоянских волостей имелось мало обжитых мест, так что конкуренции у Дробенских не было. Сейчас шла ловля на идущие на нерест ценные породы рыб, особенно красной. Аналог земного лосося. Икра, да и само мясо очень ценились в волостях. К тому же в здешних водах водилось и много белорыбицы. Часть улова засаливали, часть коптили или вялили. Ближе к зиме закладывали в ледники.

— Ахтырцы скоро придут за красной рыбой, летом берут её ваши, осенью Верхоянцы. Всем её хватает. Самая вкусная рыбка у нас водится!

Я дожевал шашлычки из невероятно жирного лосося и согласился. Уха также мне очень понравилась. С овощами и свежей зеленью.

— Зимой лес рубим в горах, а весной самые смелые плотовщики сплавляют дерево к реке. Затем составляем огромные плоты и самодвижными лодьями везем сюда. Этой работой уже другие артели занимаются. У них цельный год хлопот хватает.

— Продаете кому лес?

— Не, брат, наши умельцы из дерева делают доски, двери, окна и целые дома. Покупателей на все хватает.

— Умно! Значит, у вас и мельницы для пиления леса имеются?

— Сразу видать опытного человека, — кивнул Якша.

Решил, что стоит взять быка за рога, потому задаю крайне непростой вопрос.

— А я заметил у вас некоторое недовольство сложившейся в погосте ситуацией. Или и не прав? И что нам ждать у ваших старейшин?

Якша ухмыльнулся, но его глаза не смеялись. Он повернулся к Люту:

— Я же говорил тебе, что он умный человек. И очень смелый.

— Старейшины расспросят вас подробно, рассмотрят свиток от охраны и решат, что делать. Так уж у нас принято — все проходит через них, бездельников.

Ничего предвещающего беду в глазах собеседников я не увидел и успокоился. Хотя в их речи сквозило явное пренебрежение в отношении старейшин, но, похоже, что встреча с ними лишь формальность. Старший стражник, как и рыбаки, имели зуб на степняков. А враг моего врага — мой друг. Старая избитая истина. И у меня сложилось впечатление, что основной разговор у меня с этими добрыми молодцами еще впереди. Возможно, что не только с ними.

Кто ж знал, что судьба уготовила нам очередные испытания. И где была, спрашивается, моя чуйка знатного Перунца? Эх, надобен мне наставник! Не умею толком пользоваться дарами.

После обеда мы прилегли неподалеку от пристани под навесом, где лежали мешки с сеном. Я не хотел навязываться кому-нибудь в гости, вдруг удастся сразу после смотрин у старейшин сесть на случайный челн, идущий в нашу сторону. Мы нежились на солнышке, предавались мечтаниям и рассматривали местных.

Как будто и не было утреннего ужаса и гонки на выживание. Но таков уж человек. Это к плохому он относится серьезно, а к хорошему привыкает на редкость быстро. И еще возмущается, что его, мол, недостаточно. Подавай ему всего и побольше. Ну вы помните тот мультик — «Маловато будет!»

Позже я себя частенько клял за то, что не постарался смыться раньше. Пусть и без ружей. Хотя случились бы позже все приключения? Судьбу все равно не обманешь. Но давайте по порядку.

Нас, лежащих спокойно в тенечке, нашли два неласковых храмовых служки в темных одеяниях и со злыми лицами. Они долго возмущались тому обстоятельству, что мы еще не наверху в храме. На что я резонно ответил, что был совсем не в курсах, и мы вообще-то здесь гости. Пусть и невольные. Служки замолчали, но добрее от этого их взгляды не стали. Нас спешно повели наверх. По пути встретились еще несколько служителей культа в темных балахонистых одеяниях. И вот что мне показалось странным — не были они внешне похожи на остальных жителей погоста.

Если дробенцы в большинстве своем являлись рослыми и светловолосыми людьми, некогда выходцами Русланда или похожего на него мироздания, то служители культа все как на подбор мелковаты и черноволосы. В моем мире я бы посчитал их арабами или евреями. Больно уж разительна смотрелась разница в облике с рыбаками. Это первая странность. Второй явилось требование снять на входе в храм с себя все кроме одежды. Хотя с этим вроде как понятно. С оружием везде препоны, да и в поясах много чего нехорошего сложить можно.

Идем дальше. Главный храм погоста был на вид внушителен и очень стар. Но у меня создалось такое впечатление, что под него приспособилось здание, которое стояло здесь давным-давно, да и построено с применением высоких технологий. Железобетон ведь узнаешь издалека. Местные лишь возвели внутри помещений переборки и раскрасили стены и потолок. Да и местные ли? Мне еще тогда утром на рыбацком учане показалось, что рыбаки смотрели ни другой храм, что стоял первым и ниже главного комплекса. Его было видно и отсюда. Высокий и светлый, он нисколько не походил на святилище «чернецов».

Поначалу я ничего не учуял. Здание как здание. Затем по спине пробежал легкий холодок. Но у меня еще толком не было опыта посещения подобных мест в Беловодье. И как мое новое состояние влияет на восприятие пропитанных «силой» помещений, я не имею понятия. Слышал от людей религиозных, что храм должен быть «намолен», и намолен правильно.

Будто бы протестантские церкви являются лишь коробками без наполнения. Нет там присутствия «святого духа» и быть не может. Ибо их течения церкви порочны и не вызывают «снисхождения святого духа». Хотя мне сложно понять нюансы между православием и католицизмом. Но насколько я помню, именно Ортодоксы отошли менее всего от изначальных принципов. Тогда, получается, «тапки» должны быть на их стороне.

Уж мне ли не знать насколько люди могут накрутить лишнего вокруг простейших аксиом бытия. Но пока неясно — опасаться этого места или нет? Но на всякий случай будем осторожны. Я делаю незаметный знак Радею. Тот понятливо отводит глаза в сторону. Начинает приглядываться. Молодец! А я разогреваю «радар» и выстраиваю в голове образ огромного рубильника. Нам, людям компьютерной эпохи осуществить подобное несложно. Хоть космическую станцию «Вавилон» нарисуем!

— Входите, чужаки, но преклоните головы перед Чугайстром, что царствует испокон веков в горах Вихора.

Я внезапно вспоминаю чью-то байку о горах, что высятся между Вортюгой и Верхоянскими землями. Их тоже некоторые в Портюге называли Вихорскими. Это что получается, служки Чугайстра — потомки здешних аборигенов горцев? Но будем вежливы, входим в двери с поклоном. Так еще бы его не сделать — врата так низки! То есть сделаны под настоящих хозяев сей темной обители. Большой зал неплохо освещен верхними стрельчатыми окнами. От изначального помещения он значительно уменьшен, потому сводчатый потолок кажется слишком высоким. Нарушена соразмерность и гармония. Новым хозяевам не нужны оказались такие огромные залы или их цели более мелки.

Нас ждут. Посередине залы полукругом выставлены тяжелые скамьи, а на них восседают не менее тяжеловесные люди. Нет, они не были излишне толстыми или эдакими здоровяками. Скорее наоборот. Взгляды этих шестерых больно уж мрачновато сошлись на нас двоих. Вот так недружелюбно принято встречать здесь гостей? Какое разительное отличие от взоров обычных дробенцев, что видели внизу. Те не знали о нас ничего, мы смотрелись чужаками, но ни капли неприязни я от них не ощущал. Открытые всем ветрам люди Великой реки.