Вогт посмотрел и сразу отвернулся, поморщившись — возле столба лежала развороченная собака, залитая темной запекшейся кровью.

«Но вообще местные любят собак. Подозреваю, лет этак через пятьдесят — если этот мирок столько протянет — не останется вообще никаких животных, кроме собак, кошек и крыс, потому что крысы всегда приспосабливаются, впрочем, как и люди. Те животные, которые не привлекают людей как питомцы, не должны существовать вовсе. Воздуха мало. Воды мало. Все меньше земли пригодно для жизни. А на оставшейся слишком много людей. Ладно, оставим; я не должна тебя задерживать, я знаю. Я вовсе не так бессердечна, как ты убедил себя, и ты здесь не потому, что мне так хочется, а потому, что тебе так нужно. Ох, я очень сожалею, правда, очень. Но сейчас ты должен сойти с тротуара и перебраться на другую сторону дороги. Будь очень осторожен; они никогда не замедляются, разве что посигналят. Мне никогда не понять — наверное, они считают, что сбить кого-то под громкие сигналы лучше, чем сбавить скорость. Удачи, Вогт».

Вогтоус лязгнул зубами, но выбора у него не было, и, слово обезумевший кролик, он метнулся через дорогу. Со всех сторон заверещали гудки. Машины действительно не замедлялись. Увернувшись из-под одной, Вогт чуть не угодил под другую. Он отшатнулся, отчаянно взмахнув руками, и машина, возмущенно сигналя, пронеслась в шаге от него. «Ради Эхо», — сказал себе Вогт — и побежал дальше…

***

Это история закончится так как закончится, и, как река движется по руслу и не может развернуться иначе, события стремились к неотвратимому финалу… жизнь Эхо оказалась подвешенной на нитку… впрочем, Игра с самого начала не обещала безопасность.

Некоторое время Эхо блуждала по доступному ей клочку суши, тщетно выискивая спуск к воде и пытаясь дышать ровно, чтобы унять панику. Море пахло солью и перцем. Внизу грохотали волны, разбиваясь о скалы с такой силой, что до нее долетали брызги. Подхватит тебя такая волна, словно пичужку, да расшибет о скалы и тут же проглотит кости… Сдавшись, Эхо попыталась хотя бы покинуть побережье тем же путем, каким они пришли, и вернуться в деревню. Однако, куда не суйся, дорогу ей преграждала цепочка скал. Тоненькая, петляющая между ними тропинка исчезла, будто ее и не существовало… Будь Эхо меньше знакома с Игрой, она бы удивилась и продолжила поиски. Но сейчас ей оставалось лишь флегматично принять унылую действительность такой, какая она есть, и соображать исходя из этого.

Эхо подумала о Вогте — как ей хочется увидеть его снова. Подумала о своей жизни — как ей хочется ее продолжить. Подумала о текущей ситуации — вероятно, абсолютно безнадежной, разве что Вогт сумеет вернуться до того, как ее настигнет Восьмерка.

Что ж, она по крайней мере знала, чем ей следует заняться в ожидании момента, когда ей придется полностью сосредоточиться на выживании… Даже если тебя раскачивает ледяной ветер, даже если ты почти уверена, что обречена, это не повод прекращать думать. Думай же, думай — Эхо хлопнула себя по лбу. «Три вопроса, — объяснил Человек Игры. — Ответь на них — и у тебя появится шанс».

Усевшись на камень, Эхо сгорбилась и закрыла глаза. Теперь она видела другое море — внутри своей головы. Бесконечная масса воды, беззвучно покачивающаяся в кромешной темноте. Совершенно однородная, лишенная какого-либо наполнения. До тех пор, пока некто не сумел отыскать в ней себя.

***

И все же его чуть было не задели, когда до безопасности оставалось лишь несколько шагов. Приглушенно вскрикнув, Вогт рванул вперед, споткнулся и грохнулся на тротуар, а машина унеслась прочь.

«Ты молодец, — похвалила Она, когда охающий от боли Вогт поднялся и заковылял прочь. — Так глупо было бы умереть, переходя дорогу, после всего, что ты сумел пережить. Вообще-то чуть дальше был светофор… но ты и без него отлично справился!»

Вогтоус не знал, что такое светофор, но догадался, что его провели, и ужасно рассердился. Он наклонился посмотреть на ободранную голень. Ссадина была большая и жутковатая, но крови выступило всего две капли. Ладно, ничего страшного. Он выпрямился. Мимо него прошел человек, затем еще один, и еще… Только сейчас Вогт, в его смятении, осознал, что тротуар запружен людьми. На спине у каждого из них, подвешенная на тесемки, болталась черная широкополая шляпа, сшитая из необычного гладкого материала.

«Странно, — подумал Вогт. — Зачем им эти некрасивые шляпы?»

Люди все были либо слишком худые, либо слишком толстые. Лица их были пустые и злые, усталые, не старые и не молодые, с серой дряблой кожей. Вогту было неприятно рассматривать прохожих, и он перевел взгляд на здание возле. На здании горела большая мигающая красным вывеска (после самодвижущихся железяк вывеска Вогта уже не удивила).

— «Мир еды», — прочел Вогт вслух.

И ничего не понял. Вот эта красная дверь — это дверь в мир еды? Однако мирок обещает быть весьма ограниченным…

«Это продуктовый магазин. Никогда не понимала, как они могут сопоставлять слово «мир» с их безвкусной и бесполезной едой в пластиковых упаковках, — пробормотала Она. — Идем дальше, тебе туда не нужно».

Вогт быстро зашагал, уворачиваясь от столкновений со встречными, которые, казалось, готовы сбить его с ног.

— Куда все бегут? — спросил он.

«Спешат к компьютерам, ожидающим их дома».

— Компьютеры?

«Да, это такие штуки, которые сделали людей ужасно одинокими. А теперь люди не могут жить без компьютеров, потому что компьютеры отвлекают их от одиночества».

— Мне этого не понять…

«Даже не пытайся».

Слева потянулась череда магазинов, размещенных на первых этажах домов-башен. Справа проносились с бешеной скоростью машины, но Вогтоус попривык и почти перестал вздрагивать. Несмотря на боль в босых ступнях, шлепающих по непривычно твердой поверхности, он шагал очень быстро и на ходу читал некоторые вывески. Большинство слов на них были ему незнакомы, как, например, слово «аптека», повторяющееся очень часто.

— Почему здесь так много аптек? — спросил Вогт, но Она промолчала.

Возле одного магазина он встал столбом. Заворожили его двери. Это были совсем уж необычные двери. Большие, прозрачные. Стоило Вогту развернуться в их сторону, как створки разъехались в стороны, приглашая его внутрь. Вогтоуса просто поразило подобное гостеприимство. Он попытался рассмотреть, не спрятался ли там кто-то, кто незаметно открывает двери, тем самым создавая этот волшебный эффект, но никого не увидел. Тощая женщина с синими волосами шагнула в здание, попутно смерив Вогта презрительным взглядом. Ее глаза были совершенно бесцветными, но зато в оправе фиолетовых ресниц. Вогту это не понравилось, однако затем его мысли вернулись к дверям. Такие удивительные двери вполне могут вести в другой мир, разве нет? Как плавно они расходятся в стороны, это настоящее чудо… Вогтоус только надеялся, что синеволосая женщина с фиолетовыми ресницами направляется в какой-нибудь другой мир, не в его.

Задрав голову, Вогтоус прочитал вывеску: «Золотой человек».

— Мне войти внутрь?

«Будет очень правильно, если ты зайдешь».

— А кто этот «золотой человек»?

«Ну, владелец этого магазина уж точно озолотился. Каждый год он делает миллионы только на том, что штрафует сотрудников за каждую мелочь. Я уж не говорю о продаже подержанной техники под видом новой…»

Испытывая чувство глубокого недоумения, Вогтоус зажмурился и прошел вперед. Открыв глаза, он обнаружил себя в просторном, заставленном шкафами зале с квадратными колоннами. Вроде бы ничего пугающего… Свет здесь был белый, ровный, очень яркий, особенно после серенького света на улице. Подняв голову, Вогтоус сощурился, ослепленный сияющими квадратами, размещенными на потолке. С радужными пятнами, мигающими перед глазами после взгляда на лампы, Вогт побрел в глубь зала.

Странности только начинались. На полках шкафов были расставлены всякие непонятные штуки, черного либо серебристого цвета. Вогтоус ни на секунду не забывал, что ему следует торопиться, а потому не останавливался рассмотреть, стремительно шагая мимо полок. Однако затем он увидел те удивительные ящики, и… не он встал, но его ноги встали.