В то же время, будучи младшим из трех мальчиков в семье, Ральф Лорен часто получал одежду из рук в руки. И хотя иногда эти наряды выходили из моды, Лорен научился извлекать из этого максимальную пользу. Например, старому пиджаку Norfolk с поясом можно было с помощью поднятого воротника и яркого шарфа придать элегантный вид. Плиссированные брюки, возможно, уже стали немодными, но при правильно подобранном ремне, обуви, рубашке и других аксессуарах молодой Ральф Лорен, — с его аккуратно подстриженными темными волосами, голубыми глазами, идеальными зубами и стройным телосложением, — мог придать им спортивный и сексуальный вид. Девушки, в частности, стали говорить ему, что им нравится, как он одевается, потому что он выглядит «по-другому». Все это происходило в конце 1950-х годов. В то время как его современники носили кожаные куртки, водили мотоциклы и слушали рок-музыку, Лорен придерживался более ранних традиций — 1920-х годов, «Великого Гэтсби» и «Лиги плюща». Он уже тогда, как и Хелена Рубинштейн поколением раньше, показал себя умным адаптатором — мастером сопоставления и пастиша, берущим старые стили из американского прошлого, английской деревенской и охотничьей моды и придающим им новое звучание.
Его первой работой на производстве стала компания «Beau Brummel Ties», выпускавшая недорогие застегивающиеся галстуки-бабочки. Лорен, кумирами моды которого были такие звезды старинного кино, как Фред Астер, Дуглас Фэрбенкс-младший и Кэри Грант, а также такие общественные деятели, как Джон Лодж, Джон Ф. Кеннеди и герцог Виндзорский, спросил у компании Beau Brummel, не разрешат ли они ему поэкспериментировать с маркетингом широких галстуков, таких, какими прославился герцог Виндзорский. Бо Бруммель согласился, и однажды Лорен и его брат Джерри до поздней ночи сидели за кухонным столом, обдумывая идеи для названий. «Мы хотели, чтобы в них звучало что-то твидовое, спортивное, элегантное, английское, дорогое», — говорит Лорен. Выбор имен стал сужаться до имен, связанных со спортом. Крикет, регби, охота на лис и стрельба по перепелам были рассмотрены и отвергнуты. Наконец, Джерри Лорен предложил поло — самый элитный, дорогой, эксклюзивный вид международного спорта в мире. Поначалу продажи линии галстуков Ralph Lauren's Polo шли плохо. Тогда в моде были узкие галстуки, а его галстук был шириной целых четыре дюйма. На своем подержанном спортивном автомобиле Morgan с широким кожаным ремнем через капот на манер старого MG Лорен разъезжал по северному побережью Лонг-Айленда с галстуками в чемодане, пытаясь убедить владельцев магазинов, что именно такие галстуки носил бы Джей Гэтсби. Затем в поле зрения появился магазин Bloomingdale's с небольшим заказом. Не успели галстуки Polo появиться на витрине, как их уже расхватали.
Ральф Лорен первым признает, что в то время галстуки шириной четыре дюйма не совсем соответствовали господствовавшей тогда моде на мужскую одежду. «Я видел, что к галстукам нужны рубашки и костюмы», — говорит он. Но он также не был настоящим дизайнером. Его способности к рисованию были в лучшем случае дилетантскими. Он ничего не знал о размерах одежды. Он не умел шить и даже не мог подшить подол. Ему нужен был человек, который воплотил бы его идеи в жизнь. Но Beau Brummel, консервативная, старомодная фирма, не желала выходить за рамки производства шейных платков. И вот в 1969 г., все еще работая в ящике стола — «не в офисе, а в ящике» — в нью-йоркском квартале одежды, Лорен обратился к Норману Хилтону, известному производителю мужской одежды, с идеей выпустить полную линию мужской одежды под маркой Polo. В ответ Хилтон предложил Лорену кредит в размере пятидесяти тысяч долларов и партнерство в бизнесе.
Расставание с Бо Бруммелем было дружеским, и Нед Брауэр, президент компании, с радостью позволил Лорену забрать с собой название Polo, а также небольшой запас галстуков. Сегодня, конечно, Нед Брауэр вспоминает о своей щедрости 1969 года с некоторой долей сожаления. «Оглядываясь назад, учитывая то, что произошло с тех пор, — говорит он, — я жалею, что не попросил пять процентов акций. Но если бы я сохранил имя и потерял человека, стоящего за ним, все могло бы быть иначе».
Что произошло, по словам Ральфа Лорена, «так это то, что я получил возможность создать свой собственный образ. Никто до меня не делал целую линию мужской одежды, в США до меня не было дизайнеров мужской одежды». И когда в 1973 году Ральф Лорен запустил свою линию одежды для женщин, он стал первым дизайнером, который перешел от мужской одежды к женской, а не наоборот. Другие популярные дизайнеры мужской одежды — Пьер Карден, Билл Бласс, Олег Кассини, Кельвин Кляйн, Ив Сен-Лоран, Харди Эмис — начинали с создания одежды для противоположного пола.
Стремительный взлет Лорена от странствующего торговца галстуками до его нынешнего выдающегося положения на сцене моды не обошелся без ухабов. Например, Теони В. Олдредж — известный художник по костюмам для бродвейской сцены и фильмов. Когда было объявлено, что она будет разрабатывать одежду для ремейка фильма «Великий Гэтсби» 1973 года с Робертом Редфордом в главной роли, звезда Лорена только начинала восходить, но фильм казался ему естественным. Он позвонил мисс Олдредж и попросил о встрече. Они встретились, она восхитилась его одеждой, и он получил задание создать мужскую одежду для фильма, включая знаменитый розовый костюм Джея Гэтсби. Мисс Олдредж говорит: «Я сделала все эскизы, подобрала все цвета и ткани. Я получила полную награду как художник по костюмам и «Оскар» за это. Ральф Лорен получил гораздо меньший приз — «Мужская одежда, созданная...». Есть большая разница между дизайном и исполнением чужого дизайна». Проблема заключалась в том, что фильм был одним из тех, в которых одежда получила больше похвал критиков, чем игра актеров. По словам мисс Олдредж, Ральф Лорен попытался извлечь из этого выгоду, заявив, что он «создал образ Гэтсби». В прессе стало появляться так много рекламы на этот счет, что мисс Олдредж пришлось горько жаловаться в Paramount и Лорену, чтобы они прекратили это.
Восхождение Ральфа Лорена к огромному успеху не обошлось без эмоциональных потрясений. И он, и его жена Рики, с которой он познакомился, когда она работала секретаршей у его глазного врача, утверждают, что они полные перфекционисты. Когда они приобрели свой огромный дуплекс на Пятой авеню с великолепным видом на Центральный парк и водохранилище, Ральф Лорен признался другу, что «практически попал в больницу с нервным срывом» из-за того, что не мог придумать дизайнерское решение для такого большого пространства. В итоге был привлечен дизайнер интерьеров Анджело Донгиа, и получился суровый минимализм, все белое, зеркальное, со стеклянной и хромированной мебелью, множеством банановых деревьев и пустых пространств. «Квартира кажется им совершенно неподходящей», — говорит другой друг. — Возможно потому, что они оба небольшого роста, они кажутся потерянными в ней, как пришельцы с другой планеты. Они спорят, на каком огромном белом диване им лучше сидеть. Но они очень стараются. Когда Architectural Digest фотографировал квартиру, Ральф заставил Рики переодеться, как будто то, что на ней было, было неправильно. Я никогда не видел, чтобы два человека пытались вести такую безудержно идеальную жизнь».
Между тем, то, что начиналось с производства чемоданов, всего за десять лет расширилось до целых линий мужской и женской одежды и обуви, одежды для мальчиков и девочек, линий Western Wear и Rough Wear, багажа и мелких кожаных изделий, мужских и женских ароматов и косметики, а также товаров для дома — простыней, полотенец, наволочек и даже стеклянной посуды. По франчайзингу работают около двадцати двух розничных магазинов Polo by Ralph Lauren по всей стране, сосредоточенных в таких богатых местах, как Кармель, Беверли-Хиллз и Палм-Бич, и еще больше находится в стадии разработки. Внезапно возникшая империя Лорена обеспечила Ральфу и Рики Лорену и их трем детям, помимо необычной квартиры, дом в Хэмптоне — «Восточный Хэмптон, самый лучший Хэмптон», — отмечает Лорен; зимнее убежище в Раунд-Хилле (Ямайка), ранее принадлежавшее министру финансов Дугласу Диллону; обширное ранчо для лошадей и скота на юго-западе Колорадо, которое, по признанию Лорена, он не знает, чем занять; и личный самолет, чтобы перевозить Лоренов между этими местами.
