– Ложная, говорю, тревога… Ветер.
Автомат на предохранитель, спиной развернулся к кустам и дальше пошёл.
И тут мне в эту самую спину будто кто-то уставился. Никогда я раньше такого ощущения не испытывал. Вот вроде бы ты только с человеком разговаривал, отвернулся и понимаешь, что он тебе в спину смотрит, да так тяжело, будто прикидывает, как тебя сподручнее уложить. Аж в твоём затылке свербит. И если раньше ты просто на уровне интуиции такое чувствуешь, то сейчас будто в тебя поле сзади упёрлось, как сетку прислонили из паутины; я её прикосновения кожей прямо ощущаю, но одновременно понимаю, что ничего материального там нет. И оборачиваться-то второй раз глупо уж совсем.
Только шаг чуть прибрал.
– Брат, – говорю Туомику, – глянь в кустики, ничего там не видишь?
– Никак нет, – отвечает. – Чисто всё.
И тут меня отпускает, как не было.
– Ну чисто, так чисто, – говорю, но сердце продолжает еще какое-то время подскакивать».
Из мнемоотчета Капрала Бома, Урга, 12.03.3221 г.:
«Называйте, как хотите – предчувствием, предсказанием или ещё чем – но я сразу знал, что планета притворяется. И что хлебнём мы тут полную чашу. Поначалу я немного успокоился и списал свою внутреннюю нервозность на окружающую обстановку. Для боевой группы нет ничего хуже бездействия, этакой тренировки на усидчивость. Расхолаживает даже бывалых. А на острове, судя по обзорному поиску, ни одной живой души кроме нас. Отсутствие потенциального противника. Нехорошо. Можно, конечно, неприятеля искусственно придумать, но я такие уловки не люблю – ребята в отряде проверенные и на мякине их не проведёшь. А свой командирский авторитет подмочить – с такими играми – запросто.Поэтому ничего я изобретать не стал, но объявил уровень повышенной боевой готовности, хоть и оснований для такого режима, вроде как, не просматривалось. Но вопросов ни у кого из подчинённых не возникло, да и какие вопросы могут быть – служба есть служба. И вот в тот самый момент, когда мы лагерь обосновали, как положено, чин по чину, с периметром и охранением, меня предчувствие и накрыло. Смотрел я в подзорную трубу на окраинные кварталы и кололо иголочками в пальцы на ногах, это у меня соматическое что-то, после Прогоры. Одни в моменты душевного волнения после контузии потеют, другие начинают разговаривать так, что не заткнёшь, а я вот такие острые укольчики в пальцах ног ощущаю, вроде бы как предупреждение. В окуляре трубы – ни души, ни движения. Пустые давным-давно покинутые кварталы. Хиленькие, согнутые деревца кое-где. Жилые коробки высокие, большие, метров двадцать в высоту с ровными рядами то ли бойниц (хотя большеваты для бойниц), то ли просто прямоугольных оконных проёмов. Материал коробок на первый взгляд камень, хотя какой-то странноватый, слишком уж гладкий, хоть кое-где с выщерблинами. Точнее рассмотреть с такого расстояния оптика не позволяет. По-хорошему первый поиск надо делать уже сегодня, но торопиться мы не станем. Не нравится мне здесь. Понаблюдаем до утра, нечего нигде не горит. Осмотримся спокойно. Да и пусть научники к распорядку полевому привыкнут, а то наломают дров с непривычки.
Во время обхода брат Жонгир обнаружил надпись на одной из стен с внутренней стороны. Каракули какие-то нечитаемые. Я на всякий случай её показал девушке этой… Матильде. Вот же послал мир девке имечко. Родители, видимо, с чувством юмора были.
Та неожиданно заинтересовалась, полезла в какие-то информатории. Потом сообщила мне (по секрету почему-то), что надпись сделана, скорее всего, на одном из мёртвых языков. Честно говоря, я отнёсся к этому сообщению прохладно, ну мёртвых и мёртвых, тут всё мёртвое давно. Но Матильда – так и буду каждый раз ухмыляться при упоминании имечка – на этом не остановилась и передала изображения на орбитальную Станцию в лингвопроцессоры главного Умника. Не знаю уж чего они там общими усилиями нарыли, но выяснилось, что надпись с большой долей вероятности сделана на одном из диалектов киммерийского языка, вышедшего из употребления на Земле в какие-то совсем дикие времена, когда чуть ли не динозавры по лесам ходили. И если попытаться расшифровать, то надпись может обозначать либо современное слово «вина», либо термин типа «бездонности». Короче как была абракадабра, так и осталась. Странно только, что на отшибе космоса кто-то решил на одном из земных языков, пусть и мёртвом, приветствие потомкам накалякать. Впрочем, это только гипотеза. Вывод пока только предположительный. Учёные, как обычно, такие учёные у нас. Ещё и не такое за уши притянуть могут.
Я, чтобы немного отвлечься и расслабиться, решил тогда визуальный обзор периметра сделать, камеры и датчики практически все помещения и периметр покрывали. Не сходя с рабочего кресла «двинулся» в обход нашей дислокации, дистанционно управляя приводами. Всё выглядело спокойно, умиротворённо даже. Братья Гегер и Туомик, как положено, двигаются в патруле. Лица мне их понравились – сосредоточенные, несмотря на общую благодушность обстановки, рабочие такие лица. Хвалю. Служба есть служба. Передвигаюсь дальше, по внутренним помещениям. Остальные тоже при деле, никаких замечаний к личному составу. Потом захотел посмотреть на надпись эту пресловутую. Но видно плохо. Угол обзора камеры неоткалиброван, и как её не крути, буквы сливаются. Саму стену видно, а каракули расплывчато. Вызвал тогда на монитор техническую запись с дрона; перед тем как войти, мы его сюда запускали. Нашёл точку входа в ячейку с записью, чуть перемотал вперёд, на коптере камера с очень высоким разрешением, любой заусенец рассмотреть можно. Вот и стена та, ошибиться невозможно…
Потом смотрел запись и не верил своим глазам. Вот вам, Полковник, и предчувствие».
Из мнемоотчета археолога Матильды Комаринской, Урга, 12.03.3221 г.:
«Совещание устроили в усечённом составе. Я, Торельссон, капрал Бом и боец, который обнаружил надпись – Жонгир.
Капрал смотрел так, будто это из-за меня всё случилось, будто я виновата. Конечно, к нам с Доком отношение предвзятое в отряде, но не до такой же степени. Я едва не вспылила, но смогла удержать себя в руках.
Видя моё нервное состояние, на выручку пришёл Торельссон. Он иногда такие моменты чувствует, не первый раз с ним в паре работаем.
– Теоретически, – говорит, – такое могло произойти из-за внешнего воздействия. Аналогично надписи, сделанной симпатическими чернилами и проступающей на бумаге только при тепловом воздействии. Так же и тут. Стояло здание тысячу лет, и вдруг мы появились. Температура окружающая от нашей деятельности, возможно, поменялась, или какое-то электромагнитное воздействие случилось, вот буквы и проявились.
Бом на него недоверчиво посмотрел, но принять к сведению такой вывод, как логически непротиворечивый, ему, по крайней мере, пришлось.
Чуть раньше выяснился непонятый факт. Капрал его и заметил. Надпись на старом языке появилась уже после того, как мы разбили лагерь. Дрон, который тщательно обследовал каждую стену на предварительной разведке, надпись не увидел. Вернее, её там не было вовсе – надписи, – никаких сомнений. А боец обнаружил буквы где-то через шесть часов, после того как мы поставили лагерь. И вот теперь мы обсуждали этот странный факт.
– Других, я так понимаю, версий у учёных нет? – поинтересовался тогда Бом сквозь зубы.
Сарказм из его уст так и сквозил.
– Почему же нет, – тут же «выступила» я, – возможно, кто-то из ваших солдат решил подшутить.
– Вы хотите сказать, один из бойцов знает древнекиммерийский? – Бом явно в моей фразе никакой иронии не распознал.
Но я не стала с ним объясняться больше, просто пожала плечами.
– Давайте дождёмся результатов экспресс-анализа вещества, коим сделана надпись, – сказал Торельссон, стараясь разрядить обстановку. – Что-то должно проясниться.
С одной стороны Док говорил правильно, но с другой, несмотря на приставку «экспресс», выводы анализатор выдаст только через сутки, не раньше, а на столько времени откладывать разведку Города Бом точно не станет. Да и мы тоже. Не терпится уже взять образцы непосредственно из жилых некогда зданий, изучить сопутствующие строения, элементы инфраструктуры, да мало ли чего – перед нами целый Город! Никаких сомнений, что в нём когда-то, пусть и очень давно, жили гуманоиды. Таких совпадений не бывает, мы же исключительно за научный подход, по всем внешним признакам очевидно, что Город был обитаем. И что он очень сильно похож на древний земной. Как такое возможно на самом дальнем уголке освоенного Космоса решительно не понятно. Может, здесь когда-то существовала цивилизация земного типа? И сколько Городу лет? Явно не десять веков, когда такие города строились на Земле. За такое долгое время он бы не смог так хорошо сохраниться. Что тогда тут произошло?
