– Вы, сударь, теперь имеете основания полагать, что по ту сторону вашей памяти осталась сложная жизнь, в которой вы совершили много серьёзных ошибок. Но я склонен согласиться с Жофреем, нельзя судить о человеке по его кошмарам, это сильно не полная картина.

– Для создания моего портрета много красок и не надо, – не поворачиваясь возразил Андре, – Теперь-то я знаю всё, что вы все, люди Пейрана, знаете обо мне. Да, вы знаете меня лучше меня…

– Возможно, именно так… – в тон ему откликнулся Брант, – Я сегодня говорил с Фелуа, Сойе вызвал его в замок специально, чтобы тот рассказал мне о вашем у него житии, – Брант снова стал располагаться ко сну, так что произнёс эти слова как бы между прочим.

– Так тебе оказалось недостаточно моих слов?! – и Жофрей обиженно сморщился, – Решил перепроверить?!

– Решил дополнить, – ничуть не смутился Брант, – Ведь ты в какой-то момент бросил их там. Два дня, или около того, они там жили без твоего присмотра. А мне захотелось узнать больше о человеке, который с одной стороны страдает от таких вот кошмаров, а с другой стороны способен самозабвенно бороться за жизнь ребёнка, пользоваться такой любовью своих, возможно невольных, врагов. Согласись, отец, очень уж контрастно получается! Вот я и решил разобраться…

– «Разобраться» он решил, – сердито буркнул в ответ Жофрей, – И что? В этот раз получилось?

– Сам суди… – улыбнулся Брант, – Вот ты знал, что тот арбалетный болт Андре поймал, заслонив собой Питера?

– Нет, такой детали я не знал… – и правда удивился старый лекарь.

– Об этом рассказал сам Питер. Он, как и ты, называл Андре не иначе, как героем. И вот что я скажу…

В эту минуту Брант стоял и смотрел на Андре, который хоть и пытался отвернуться, но получалось у него это плохо, ведь поломанные руки сильно сковывали его в движениях, так что совсем скрыть глаза он не мог, как и не мог утаить и горькие слёзы, которые всё же появились в них.

– Вы, Андре, человек, дружбой которого люди дорожат, а это многого стоит, – Брант произнёс эти слова тихо, но с таким большим значением, что даже Жофрей почувствовал, что по его спине пробежали мурашки, – А ошибки совершают все. И если ваши так велики, как вам это видится в ваших кошмарах, то, может быть, это беспамятство дано вам как передышка? Как новый шанс начать всё с чистого листа! Окрепнуть, вернуться и исправить некогда содеянное, по крайней мере то, то поддаётся исправлению. Ведь мы в ответе только за то, что в нашей власти.

Услышав это, Андре невольно вскинулся. Совсем недавно Диана сказала ровно то же самое! Оказывается, Брант совершенно определённо улыбался:

– Сейчас в вашей власти поскорее поправиться. В вашей власти жить сегодня, сейчас. Так и не замахивайтесь на большее! Не судите о том, чего может быть… и не было. Придёт время, и вы во всём разберётесь.

Очень тронутый такими словами грозного лекаря Андре благодарно кивнул. И Брант развернулся к Жофрею, узнать, есть ли у того, что добавить. Но тот лишь тоже согласно кивнул. На том они и порешили. Брант помог Андре лечь поудобнее, погасил масляную лампу и так отдал этот дом во власть ночи.

Раннее утро. Жофрей привычно уже был на ногах, хлопотал в своём гнезде, решительно намереваясь успеть накормить Бранта перед тем, как тот отправится в Розаэль, а сам Брант уже вполне готовый к отъезду, решил ещё раз перебрать свою лекарскую сумку. День хоть и обещал быть ясным солнечным, пока ещё был прохладным. Жизнь пела звонкие песни щебетанием птиц и игрой солнечных зайчиков. Вот только всё это никак не могло улучшить настроение Жофрея. Он был зол и плохо скрывал это.

– Ты полагаешь, я напрасно уступил его просьбе и рассказал?.. – вдруг поинтересовался Брант.

Сейчас он сидел на табурете у стола, на который уже было выставлено молоко и пара тарелок с выпечкой. В ответ Жофрей звонко поставил ещё одну тарелку, бросил на неё пару кусков сыра и поднял на Бранта тяжёлый взгляд:

– Да, напрасно!

– Он просил…

– А бывало ли такое, что больной просил тебя дать ему яд, чтобы прекратить мучения?! И что, позволь узнать, при этом делал ты? Давал яд?! Думаю, нет! Ты лечил! Или я ошибаюсь?..

– Здесь другое!

– Разве?!

Жофрей сердито отвернулся и так, спиной к Бранту, и рухнул на скамью. Что ж, Брант взял хлеб, налил себе молока. У него на душе тоже было очень горько:

– Ты серьёзно полагаешь, это всё раздавит его? Ведь он как-то жил с этим и прежде? Вон, Сойе говорит, Андре даже обещал найти управу на Воламбаров… Как это возможно, если он был уверен, что отец отречётся от него и лишит дворянского достоинства?

– Значит ты склонен думать, что все эти кошмары явно преувеличивают грандиозность содеянного им? – тут же встрепенулся Жофрей, развернулся и, увидев, как Брант кивнул, вскипел пуще прежнего, – Тогда зачем было вываливать всё это на больную голову парня?!

– Жофрей… Я уверен, в этой истории честность с нашей стороны, самое правильное! И думаю, он справится.

– Да, возможно… – голос Жофрея вдруг прозвучал как-то по-новому, теперь в нём угадывалось сильнейшее удивление.

Потому Брант поднял на него глаза и, проследив его взгляд, увидел, что на пороге дома стоит Андре.

– И давно он встаёт? – изумился и Брант.

– Это впервые… – выдохнул Жофрей и поспешил к дому.

Андре, прикрыв глаза, дышал полной грудью, но приближение Жофрея не пропустил. Тут же очнулся и улыбнулся лекарю, вот только улыбка эта сильно отличалась от той, что ещё вчера излучала столько света и радости. Сейчас в ней чувствовалась горечь, боль, не физическая, но душевная.

– Не рано ли ты поднялся, дружок? – приветствовал его Жофрей.

– И это говорите вы, уже давно проснувшийся? – откликнулся юноша.

– Я о том, что ты встал с кровати… И как тебе «стоится»? Помочь вернуться в кровать?

В ответ Андре отрицательно повёл головой:

– У меня ведь не ноги поломаны… Доброе утро, господин Брант!

– В самом деле доброе! – охотно откликнулся тот, против ожидания подарив Андре улыбку.

Видеть на этом закрытом маской лице улыбку, да ещё и обращённую к нему, оказалось неожиданно приятно, и Андре смягчился:

– Мне бы какие-нибудь штаны. Рубашка хоть и длинная, но…

– Что? – словно не сразу понял Жофрей, но тут же всполошился, – Да-да! Это верно. Мы с Агнес вчера как раз закончили колдовать над воскрешением твоих собственных. Ну ты знаешь там кровь, дыры…

– Моим штаны? – даже обрадовался Андре, оказывается есть хоть что-то из той прошлой жизни, не только кошмары.

– А то как же? Ты думаешь, Диана нашла тебя голым? – рассмеялся Жофрей.

От таких слов старого лекаря Андре заметно покраснел:

– Правду сказать, я уже и не знаю, чего от себя ожидать…

– Послушай совета старика, дружок, не надо усложнять и обобщать! Пойдём, – Жофрей, ободряюще похлопал Андре по плечу и увлёк его обратно в дом.

Андре присел на кровать, в голове и правда стоял сильный шум, шутка ли впервые встать после стольких дней лежания в постели, но да это ожидаемая и потому не страшная слабость. И вот уже юноша перевёл дыхание, поднял глаза и, к своему удивлению, увидел, что Брант тоже вошёл в дом и словно ждёт чего-то.

– Я отвлёк вас от важного дела? – рискнул предположить юноша, обращаясь напрямую к Бранту, – Ваш конь уже готов к отъезду. Вы, должно быть, спешите…

– Спешу, но не очень. Раз уж вы успели проснуться, – и Брант, в два шага покрыв расстояние до полки, взял с неё книгу и показал её обложку Андре, – Прочтите, что здесь написано.

Андре согласно кивнул и, ни секунды не мешкая, прочёл:

– Две тысячи лет истории государства Фрагийского.

– Превосходно, – удовлетворённо кивнул Брант, – Книга заканчивается описанием событий, отстоящих от наших дней на четверть века.

– Значит есть смысл начать читать её с конца. Если я дворянин, должен знать упомянутые там имена, – понял Андре.